Диана Рейдо - Гадание на чайной гуще
Но не могла же Максин отправиться на прогулку, или по магазинам, или в театр… Ей не на кого было оставить лавку. А ведь лавка должна быть открыта.
Всегда-всегда.
Быстро темнело. Или это Максин шла медленнее, чем казалось ей самой.
Осталось пройти всего пару кварталов. И она была бы дома.
Максин ощущала дискомфорт, который возрастал с каждым шагом. Она опустила глаза. Взгляд упал на новые туфли — с острым носом, сине-зеленые, на каблуке заметно выше среднего.
Ну конечно! Она ведь надела их, не успев толком разносить. А к вечеру ноги устали, поэтому теснота обуви ощущается сильнее.
Ничего. Скоро она будет дома, сможет сделать для ног тонизирующую ванночку.
Место, в котором Максин нужно было перейти дорогу, в этот раз почему-то не освещалось. Неужели перегорел фонарь? Максин повертела головой. Да, свет шел только от соседнего фонаря. Что ж, случается такое не часто. Но от этого не становится менее неприятным.
Максин подумала, что машины здесь почти не проезжают. Она вполне успеет перебежать дорогу, несмотря на то что та сейчас довольно плохо освещена.
В сумерках Максин умудрилась не заметить небольшой фургон, припаркованный на противоположной стороне дороги.
Она старалась двигаться настолько быстро, насколько позволяла стертая туфлей нога. За поворотом послышалось едва различимое рычание мотора.
Максин прибавила шагу.
Но она не успела перейти дорогу.
Из-за поворота вылетел автомобиль.
В следующее мгновение Максин почувствовала сильный толчок. Она пролетела не больше метра, потом упала на колени.
Удивилась.
Звук мотора за спиной стих.
А в следующую секунду Максин услышала, как хлопнула дверца машины. И взволнованный голос:
— С вами все в порядке?
Максин понятия не имела, все ли с ней в порядке. Она оперлась ладонями на пыльный асфальт. Попыталась подняться. Эта попытка немедленно отозвалась болью в коленях. Максин ойкнула.
Перед ней вырос силуэт.
— Давайте я помогу вам.
Максин невольно всхлипнула. Было очень больно.
Потом она ощутила, как ее подхватывают под мышки и ставят на ноги. Это движение было стремительным, словно обладателю силуэта оно ничего не стоило.
Мужчина вгляделся в лицо Максин.
— Простите меня, пожалуйста, — взмолился он, — я слишком поздно увидел, что дорогу кто-то переходит!
— Фонарь…
— Что фонарь? — не понял незнакомец.
— Фонарь сегодня не горит. — Максин шмыгнула носом. Ну вот, не хватало еще расплакаться. Мысли медленно ворочались в голове, почему-то она ничего не соображала.
— Да… Действительно… Я помню, что видел поворот. И что-то неразличимое, серое. Да вот, этот самый фургон. Видимо, поэтому мне и показалось, что дорога пуста. Как вы себя чувствуете?
Максин пожала плечами:
— Я не знаю.
Она и вправду не понимала.
— Я отвезу вас в больницу, — решительно заявил мужчина.
Максин пошевелила плечами, затем руками, ощутила, что стоит на собственных ногах.
Она по очереди потопала ими.
Кажется, даже туфли целы. И каблуки туфель тоже.
— Не надо… в больницу.
— Вы уверены? Почему? Врач должен осмотреть вас. Могут быть сильные ушибы. В конце концов, у вас может быть сотрясение.
Максин ненавидела больницы.
— Послушайте… кажется… со мной все в порядке.
Мужчина с тревогой вгляделся в лицо Максин:
— Мне вовсе не кажется, что вы в порядке. Такая бледная… И… надо ведь вызвать полицию.
Полиция.
Но зачем? Она ведь жива. В общем-то, кажется, она даже здорова. Никто не пострадал. Так зачем же нужна полиция?
— Зачем? — вслух повторила свой вопрос Максин.
— Но как же… Ведь случилось дорожное происшествие. Я виноват…
— У меня к вам нет претензий. Вы ведь не сбили меня. Просто… задели. Иначе, думаю, я очнулась бы подальше. Пришла бы в себя где-нибудь на тротуаре. Вы меня просто толкнули.
— Вы уверены, что не хотите вызвать полицию?
Максин наконец-то рассмеялась:
— Можно подумать, вы об этом мечтаете! У вас же могут отобрать права! Или оштрафовать! Вы что, хотите остаться без прав?
— По крайней мере, мы обратим внимание дорожной службы на этот участок дороги, — сухо сказал мужчина. — Может быть, здесь даже починят фонарь. А этот фургон — разрешена ли здесь парковка подобного транспорта? Кому-то сегодня вечером или ночью может повезти меньше, чем вам.
В словах незнакомца был резон. Но Максин не хотелось доводить дело до полиции.
— Послушайте, — предложила она, — мы ведь можем просто позвонить и сообщить о неполадках на этом перекрестке. Пусть проблемой займутся те, кто за это отвечает. Не полиция.
— Я понял. Значит, ехать в больницу вы не хотите.
— Нет.
— Давайте я отвезу вас домой. Не хочется, чтобы вы нарывались еще на какие-нибудь приключения.
— Нет, спасибо, — несколько удивленно ответила Максин, — мне осталось пройти совсем немного.
Впрочем, мысленно она тут же отругала себя. Ну что ей стоило согласиться на предложение? Не пришлось бы ковылять еще квартал в жмущих, узких туфлях. А этот человек как-никак чуть не сбил ее. Вполне можно было принять от него хотя бы такую компенсацию.
— В таком случае сейчас мы заедем куда-нибудь и выпьем чая или кофе.
— Но…
— А вот на этом, — улыбнулся мужчина, — я настаиваю. Не нужно шарахаться. У вас может быть шок. Я хочу убедиться, что с вами действительно все в порядке. Что вас не начнет трясти, когда вы отойдете на несколько метров. И что коленки у вас не в грязи.
Точно, спохватилась Максин. Наверное, чулки порвались. Здесь ведь не видно, и не рассмотреть. Если где-нибудь поблизости есть кофейня, нужно умыться там. И вообще привести себя в порядок. Зачем пугать прохожих, консьержку и жильцов своего дома?
— Хорошо, — согласилась она. И чуть не добавила: «Только недолго».
Он открыл перед ней дверцу автомобиля.
Максин уселась на сиденье, постаравшись сделать это по возможности грациозно. Впрочем, она тут же посмеялась над собой. Этот парень только что наблюдал, как она распласталась по асфальту, точно лягушка, так о какой грации теперь может идти речь?
— Пристегнитесь, пожалуйста.
— Ах да…
До ближайшего кафе оказалось всего пять минут езды.
Максин сразу же направилась в туалет. Там при ярком освещении она в деталях рассмотрела причиненный ей «ущерб».
На обеих коленках расползлось по огромной дыре. Чулки, как ни странно, не слишком испачкались. Но дыры, разумеется, делали невозможным дальнейшее ношение чулок.
Пришлось снять их. И Максин тут же отправила чулки в мусорную корзину.
