Памела Бэрфорд - Замки у моря
Молли посчитала это одной из шуток матушки-природы.
— Квин, что ты делаешь с потолком? Истребляешь термитов бейсбольной битой? Или тебя беспокоит это? — Она показала трубу.
Квин, с метлой в руке, распахнул дверь, и Молли увидела, что, кроме серых спортивных брюк, на нем ничего нет. Выражение его лица было хмурым и ясно говорило, что он сильно раздражен.
— Уже далеко за полночь.
Она прислонилась к косяку двери.
— Да, но я слышала, как ты ходишь по комнате.
— Ты не считаешь, что сейчас немного поздновато дудеть в трубу?
— Нет, если ты хочешь знать мое мнение. — Она язвительно улыбнулась. — Стук в потолок — городская привычка. Почему не поднялся и не попросил перестать, если это тебе действовало на нервы?
— Я не говорил, что… На самом деле ты играешь очень даже неплохо.
— Спасибо. Но если хочешь, могу…
— Нет. Думаю, это было просто…
— Силой привычки? — Она улыбнулась.
Его губы искривились в ухмылке.
— Пожалуй.
— Что ты готовишь? Пахнет аппетитно! — Она потянула носом.
— Чили с сыром. Горячий сырный соус.
— Шутишь! — Молли скользнула мимо него в кухню, где на плите в сковородке булькала смесь из оранжевого расплавленного сыра, кусочков помидора и золотистого лука. — Чувство юмора есть, и готовить умеешь! Женись на мне, Квин!
— Думаю, хватит и на двоих. Могу я… мм… предложить тебе что-нибудь выпить?
— О, какая же я бесцеремонная! Врываюсь сюда и чувствую себя как дома. Пива, если есть. — Она распахнула холодильник и начала изучать его содержимое. — Квин, ты же был сегодня в магазине.
— У меня есть пиво.
Он прошел в другой конец кухни, открыл шкаф и достал оттуда пакет чипсов и большую миску. Молли нравилось наблюдать за его движениями. В них сквозила легкая мужская грация, о существовании которой он сам вряд ли догадывался.
— И это все, что у тебя есть? — продолжала она. — Пиво, газировка, минералка, молоко. Сидишь на диете?
— Посмотри в морозилке, — ответил Квин, унося еду в гостиную, — раз уж делаешь опись имущества.
— Ужин перед телевизором? У тебя на веранде есть прекрасное место для барбекю! Ты не обратил внимания?
— А еще есть микроволновка. Это проще. Ты идешь со мной или как?
— Дело не в простоте. Дело в лете. Дело в Кейп-Коде.
Она открыла пиво и присоединилась к Квину, упав на диван и аккуратно положив рядом с собой трубу.
На ней были белый топ с большим подсолнухом посередине и шорты, настолько короткие, что кончики внутренних карманов вылезали из-под обтрепанных краев. Квин устроился на одном из стареньких табуретов. Причем его немного натянутый вид совершенно не соответствовал одеянию.
Наклонившись над журнальным столиком, Молли взяла чипс и окунула его в соус.
— Осторожно, — предупредил Квин, — соус горячий.
Она подула и положила лакомство в рот, запивая расплавленный сыр, прилипший к небу, холодным пивом.
— Я нетерпелива, — заговорила она, прожевав. — Думаешь, это признак незрелости, когда не можешь отложить наслаждение?
Квин призадумался, открывая бутылку минеральной воды.
— Я недостаточно хорошо тебя знаю, чтобы ответить. А сама как считаешь?
О, боже, она же пошутила! Всего лишь поддержала разговор. С чувством юмора или без него, но, похоже, этот парень чересчур серьезен.
— Незрелость, — продолжил он, — проявляется в безответственности или в том, что не выполняешь обещаний.
Из-под густых темных бровей на нее пристально смотрели эти глаза жиголо. Квин потянулся за чипсами. И тут Молли поняла, что он хотел сказать.
Фил. Свадьба.
— Я догадываюсь, — заговорила она, — что Фил рассказал обо всем.
— Я сам был свидетелем всего.
— Где? В церкви?
Он кивнул.
— Бросить жениха у алтаря. Что можно сказать…
— Он еще не стоял у алтаря!
— Молли, уже играли свадебный марш, а ты так и не появилась.
— Я приходила!
— Знаешь, у всех сложилось обратное впечатление. Конечно, сам Фил промолчал. Его брат Рон…
— Милый парень Рон, — перебила его Молли. — Дьявольский игрок в покер. Он даже пытался научить меня блефовать, но я оказалась не слишком хорошей ученицей.
— Рон остановил музыкантов и сообщил всем, что свадьба отменяется, так как невеста дала задний ход.
Молли взяла пиво.
— Что ж, это правда. Я именно так и сделала.
Квин пристально посмотрел на нее.
— И ты можешь так спокойно об этом говорить?
— Квин, это было четыре месяца назад. Я уже все пережила.
— Пережила?! — Он наклонился к ней, его лицо помрачнело. — А как же Фил? Боль, которую ты ему причинила, унижение…
— Ты хочешь узнать все?
— Нет.
— Я так и подумала, — мягко произнесла Молли. — Людям достаточно того, что они знают, ведь так? Или думают, что знают. Почему Фил уволил тебя? Ты, видимо, остался в хороших отношениях с ним, — продолжила она. — Это важно — не обижаться. Знаешь, очень многие не могут переступить через себя. Особенно парни. Соус изумительный. Ты должен научить меня готовить.
— С его стороны это было чисто деловое решение, — твердо сказал Квин. — Ты, наверное, знаешь о слиянии с «Глэкен и Росс»? Полная реструктуризация. И я оказался одним из пострадавших. Фил расстроился, но у него не было выбора.
— Сколько ты работал на него?
— Четыре месяца.
— Ты пришел, когда я взяла отгулы: последние две недели перед свадьбой. Предполагала, что все будет как в сказке. Я чувствовала себя Золушкой, попавшей на бал.
До того момента, когда прошла через грязь и унижение. Когда погрузила в «хонду» сестры роскошные кремовые волны и рванула со стоянки возле церкви. Слезы ручьями лились тогда из глаз, она не разбирала, куда едет, помнила только, как остановилась, чтобы позавтракать, где-то на проселочной дороге.
Молли загнала все воспоминания в маленькую темную норку. Ничего хорошего не выйдет, если сыпать соль на раны.
— Значит, ты продолжаешь общаться с Филом, раз снял его дом на целый месяц.
Квин хотел опровергнуть ее заявление, но передумал.
— Ты же сама сказала: нет смысла обижаться. Но, должен признаться, я сильно удивлен, что тебе захотелось приехать сюда после всего случившегося. Странно, что Фил согласился.
— Он знает, как сильно я люблю этот дом и Кейп-Код. Мы столько времени провели здесь… Это подходящее место, чтобы собраться с мыслями, обрести себя, понимаешь?
Квин колебался, спрашивать ли ее. Наконец решился.
— Сколько ты платишь?
— Девятьсот пятьдесят баксов.
От изумления Квин приподнял брови.
