Барбара Ханней - Дитя цветов
Что-то произошло. Какое-то чудо, наваждение.
Что-то в тумане серо-голубых глаз Лили глубоко тронуло Дэниела. Его ошеломило внезапное ощущение близости. Подобные эмоции стали для него полной неожиданностью.
Черт!
Лили вздохнула.
О боже!
О… боже… Ее реакция на Дэниела Рентоя была настоящим безумием. Она уже опозорилась там, на берегу реки, когда уставилась на его голые плечи и грудь, а ведь она выросла в коммуне хиппи в Шугар-Бей, где купание голышом являлось обычным делом. Но как можно было не восхититься, ведь в сравнении с фигурой Дэниела, его широкими плечами, плоским животом и стройными бедрами, даже Давид Микеланджело выглядел довольно посредственно.
А сейчас, в узкой кабине грузовика, в нескольких сантиметрах от его лица — голубых глаз, черных бровей и двухдневной щетины — Лили трудно было дышать. Никогда в жизни она не встречала такого мужчину. Он излучал силу и решительность.
Девушка чувствовала себя на грани обморока. Раньше с ней не случалось ничего подобного. В присутствии Дэниела она словно лишилась силы воли и способности трезво мыслить и оценивать свои поступки. И это с первых минут их знакомства!
Такого не бывает! Что за черт! Кажется, я попала под его чары. И боюсь потерять контроль над собой. Нет, надо взять себя в руки! Но как это сделать, когда он так близко?
Лили никогда не приходилось встречать настоящего мачо, хотя она столько слышала об этом загадочном типе мужчин. Видимо, теперь пришло ее время убедиться в его неотразимости.
Дэниел Рентой был воплощением мужественности. И, честно говоря, в его облике сквозило нечто опасное. По спине Лили пробежал холодок. Почему он на берегу реки так смотрел на нее — недоверчиво или даже агрессивно? Будто не хотел, чтобы она узнала какую-то страшную тайну. Он что-то скрывает!
Да. Это точно!
Господи! Она что, с ума сошла? Запрыгнуть в грузовик к незнакомцу! Лили так нужно было заправить машину, что она ухватилась за первую возможность. А если это ошибка? Может быть, ей следует выпрыгнуть из грузовика прямо сейчас и попытать удачу на дороге? Или все это только ее воображение, и она зря волнуется? И Дэниел — типичный представитель местного населения, сдержанный и замкнутый, а вовсе не жестокий преступник?
Лили закрыла руками обнаженный живот, но взгляд Дэниела был направлен не на него. Казалось, его заинтересовало лицо девушки. Лили критично относилась к своей внешности, возможно, слишком. Она считала, что в ее чертах нет ничего примечательного. Девушка не была красавицей, скорее просто симпатичной, поэтому она удивилась заинтересованному взгляду Дэниела.
Непонятно, что он во мне нашел, почему так пристально смотрит на меня?
Ее лицо было круглым, весьма далеким от идеального овала. Черты не отличались утонченностью. Кроме того, на носу и щеках рассыпаны веснушки. Глаза имели неопределенный цвет: то ли голубые, то ли серые. Оттенок менялся в зависимости от освещения. Чуть раньше Дэниел пялился на ее волосы, будто никогда раньше не видел длинных вьющихся локонов. В них тоже нет ничего примечательного. Лили не блондинка, не брюнетка: ее волосы песочно-золотистого оттенка, можно назвать их медовыми, или цвета спелой ржи.
Дэниел поднял руку, и Лили подпрыгнула от неожиданности. На секунду у нее от страха перехватило дыхание. Ей показалось, что он собирается коснуться ее волос.
Но еще больше девушку испугала ее собственная реакция — возбуждение и любопытство.
Что я почувствую, если этот мужчина дотронется до меня? Господи, что со мной происходит? Наверно, я рехнулась!
Мучительное мгновение прошло. Дэниел опустил руку на руль, Лили облегченно вздохнула, а на скулах мужчины заходили желваки. Он нахмурился и отвел глаза. Казалось, он внезапно погрустнел. Лили тоже.
Девушка погрузилась в свои мысли. Если бы тогда, проносясь мимо маленьких городков, она заправила бак, ничего этого бы не случилось. Она понадеялась, что впереди будут еще поселки с автозаправочными станциями. Ах, как она ошибалась!
Ее мысли вернулись к Ферн — ее матери.
Прости, мам. Я застряла.
Она с тревогой вспомнила выражение лица и глаза Ферн, когда они прощались этим утром. Мать отважно улыбалась. Она всегда скрывала боль, не хотела расстраивать дочку. Это ее жизненная позиция — никогда не перекладывать свои тревоги и заботы на плечи других людей. Все, даже самые серьезные проблемы Ферн всегда решала сама.
Лили дала себе слово сделать все, чтобы ее мать не села в инвалидное кресло. А до этого, к сожалению, оставалось совсем мало времени. Угроза была реальной. Для того чтобы ее предотвратить, Лили и поехала в Джиджи-Спрингс.
Девушка выработала план: встретиться с Одри Холлидей, вдовой отца, женщиной, на которой Маркус Холлидей женился после того, как бросил Ферн. Лили собиралась умолять ее одолжить деньги на операцию. Она сделает все возможное и невозможное, но получит необходимую сумму, потому что помощь Одри — это единственный шанс собрать немалые деньги.
Но теперь миссия милосердия оказалась под угрозой. Если бы только этот странный, суровый и молчаливый мужчина помог ей! Пока Лили размышляла, Дэниел завел грузовик и резко тронулся с места. Не удержавшись, девушка завалилась на бок и прижалась щекой к мужскому плечу. Она попыталась сесть прямо, и ее рука случайно коснулась его бедра.
Сквозь тонкую ткань, еще сырую после купания, Лили почувствовала стальные мускулы.
— Извините, — промямлила она, поспешно, словно обжегшись, отдергивая руку.
Он пробормотал что-то. Сердце Лили бешено колотилось. Девушка села прямо и пристегнулась. Не отрывая взгляда от узкой дороги, Дэниел сбавил скорость. Обочина была неровной, длинная трава царапала дно грузовика. Местами густой кустарник почти полностью перекрывал проезд.
— Видимо, тут очень давно никто не ездил, — сказала Лили.
— Так было не всегда, — ответил Дэниел, — я долго отсутствовал.
— Путешествовали? — спросила девушка.
— Не совсем. Просто… Просто работал в других краях. — Он пожал плечами. Ей показалось, что эта тема ему неприятна.
— И я тоже, — радостно проговорила Лили. — Я работала в Шри-Ланке.
Он покосился на нее с интересом и недоверием.
— Это было удивительно, — сказала девушка. — Мне там очень понравилось. Я целый год проработала волонтером в прибрежной деревне. Помогала беднякам.
Дэниел неотрывно смотрел на дорогу.
— Вернувшись в Австралию, — продолжила Лили, — я не смогла, как раньше, спокойно жить в Сиднее. Светская жизнь меня больше не устраивала, и я поехала в Шугар-Бей к маме.
— Шугар-Бей? Это там несколько лет назад селились хиппи?
