Моника Хатчингс - Ветер надежды
— Не имею понятия.
— «Моя дорогая девочка, единственное лекарство от морской болезни — это пойти и посидеть под деревом», — процитировала она отчетливо и с нажимом.
Мартин стиснул зубами трубку, с трудом удерживаясь от улыбки.
— Это надежное лекарство, — заметил он ровным голосом.
В ясных голубых глазах Бениты промелькнула враждебность.
— Тогда я сказала себе, что с меня хватит. Это же мой день рождения! Они вернулись к своим дурацким картам, а я поднялась на палубу и увидела дерево, единственное на много миль. И тогда я подумала: хорошо, черт с вами обоими и с моим днем рождения! Я посижу под деревом. Так я и сделала.
— Да, им придется признать, что вы это сделали.
— А вы не смеетесь надо мной?
— Вовсе нет. Это очень серьезное дело. Ведь вы могли утонуть.
— Не думаю — я очень хорошо плаваю.
— Это я заметил. Но вам было бы чертовски трудно вернуться на яхту. По крайней мере, пока не начался прилив. Вам пришлось бы долго пробыть в воде, а она холодная.
— Ну, кто-нибудь выудил бы меня! — уверенно заявила она.
Мартин снова взглянул на нее и понял, что Бенита не сомневается в этом. Очевидно, в случае чего всегда кто-нибудь приходил ей на помощь. Эта девушка привыкла к тому, что ее замечали.
— Не оглядывайтесь, но мне кажется, вас хватились. С яхты спускают ялик.
Бенита покосилась через плечо:
— Правда? Что ж, я не тороплюсь возвращаться к ним. Я прекрасно провожу время, и пусть Мервин это видит!
Мартин удивленно вздернул густые брови. Выходит, его собираются использовать как приманку для какого-то Мервина?
— Жаль, что я не могу оказать вам лучший прием. В нашем камбузе невозможно приготовить даже чай. Можно выпить пива прямо из банки. Боюсь, здесь не так уютно, как на вашей яхте.
— Да, наша яхта просто шик, — признала она и добавила: — Но это тоже хорошее судно. И мне кажется, на нем здорово ходить под парусами.
— Да, шлюп неплохой, — согласился Мартин. — Мне бы хотелось доказать вам, что он способен не только садиться на мель.
Послышалось попыхивание подвесного мотора на ялике, и Мартин разглядел Чэпмена и молодого человека, правящих прямо к ним. Бенита повернулась спиной к ялику.
— Разговаривайте со мной! — скомандовала она Мартину. — Делайте вид, что вы наслаждаетесь моим обществом.
— Я так и делаю, только не умею разговаривать по приказу. Я просто не знаю, о чем, кроме плавания под парусами, можно говорить, а вам эта тема безразлична.
— Тогда расскажите мне о себе! Обо мне вы уже много знаете.
— Да мне не о чем особенно говорить. Мы с моим партнером занимаемся паромными перевозками. С февраля по июнь ловим лосося в устье канала. Во время сезона обучаем других ходить под парусами, а зимой ремонтируем и подновляем шлюп.
— И вам удается заработать на жизнь? — В ее голосе звучала искренняя заинтересованность.
— Держимся на плаву. Нас не ждет в конце ни пенсия, ни защищенная старость. У нас нет профсоюза, и мы никогда не бастуем. Но зато мы сами себе хозяева, и единственный наш босс — это погода и прилив.
Бенита слегка захлопала в ладоши.
— Это была впечатляющая речь. Сколько вам лет? Нет, я сама сейчас угадаю. Тридцать?
— Почти угадали.
— Женаты?
Мартин покачал головой.
— Нет, не нашел подходящей девушки. Большинство из них не хочет неопределенности, им подавай все, что есть у соседей. А я просто не могу гарантировать это. Ну а Дейв вдовец.
Ялик был уже совсем близко, но Бенита упорно продолжала стоять к нему спиной. Чэпмен сидел на носу, а высокий, светловолосый, очень привлекательный молодой человек как раз выключил мотор. Мартин приветствовал их и бросил им швартовый конец.
Только сейчас Бенита повернулась и с хорошо разыгранным удивлением оглядела ялик.
— Ах вот кто к нам пожаловал! Папа и Мервин! Прикончили виски?
Ялик раскачивался на мелководье в нескольких футах от «Редкой птицы», застрявшей на мели. Чэпмен порывисто вскочил и закричал:
— Не знаю, что у тебя на уме, Бенита, но ты чертовски напугала меня и Арна!
— О, так вы соскучились по мне? — спросила девушка кротко, потом повернулась к Мартину: — Позвольте вас познакомить. Это папа, а это Мартин Эвис, а вон там, — она небрежным жестом указала на шлюпку, — Мервин Эрн. — Забавно, что у вас одинаковые инициалы.
Мервин даже не улыбнулся, но Мартин заметил, как у Чэпмена напряглось лицо.
— Хватит! Кончай блажь и спускайся в ялик! Хотя я не представляю, как ты это сделаешь.
Бенита оглянулась на Мартина:
— Знаете, я рада, что вы не женаты. Я с самого начала подумала, что вы холостяк. Вы не выглядите женатым, а у английских мужчин это сразу заметно. Мужчины на материке совсем другие — они ведут себя как холостяки даже после того, как становятся дедушками.
Мартин сдержал улыбку и обратился к Чэпмену:
— Это будет немного трудно, сэр, но, думаю, мы справимся. — Он удрученно посмотрел на свой накренившийся шлюп.
— Мне очень жаль, — сочувственно произнесла Бенита, — кажется, из-за меня вы крепко увязли в глине.
— Не в глине, а в песке, — поправил ее Мартин. — На глинистое дно можно крепко опираться килем, а в песке судно вязнет и кренится на бок. С глины легче снять яхту, когда начнется прилив. Но для вас песок лучше — не так испачкаетесь, когда станете перебираться в ялик.
— Да, старина, вы и в самом деле крепко застряли! — Это были первые слова, произнесенные Мервином, и Бенита резко обернулась к нему.
— Мистер Эвис подумал, что меня нужно спасать, и, пытаясь это сделать, посадил судно на мель, — объяснила она, словно делала выговор ребенку.
— Рано или поздно такое может случиться с каждым, — усмехнулся Мартин.
Мервин был в точности таким красавцем, как описала его Бенита. Одет в безупречно скроенную рубашку с открытым воротником и темно-синие габардиновые брюки с идеально заглаженными стрелками. Чэпмен был облачен в бушлат, штаны и яхтсменскую шапочку. Бенита подумала, что на «Редкой птице» они бы выглядели совсем не к месту.
— Я не уверена, что мне хочется уходить отсюда, — обратилась она к отцу, игнорируя Мервина. — Это моя вина, что мистер Эвис застрял, и самое малое, что я могу сделать, — составить ему компанию.
— Перестань, Бенни, — нетерпеливо произнес Мервин. — Нечего было удирать с яхты и делать подобные вещи. Когда мы видели тебя в последний раз, ты в полной безопасности сидела в салоне.
— Вы не так уж скоро хватились меня. А я могла свалиться за борт и утонуть!
Мервин поднял брови:
— Господи, ты же умеешь плавать! И в любом случае считается, что женщины на яхте могут сами позаботиться о себе, иначе они превращаются в обузу.