Донна Стерлинг - Жажда приключений
Она это сделает!
Она куда-нибудь уедет, хотя бы на несколько недель, и докажет себе, что в состоянии справляться сама. Может быть, потом она почувствует себя более уверенной и способной распоряжаться своей жизнью.
Хотя ее сердце быстро билось от волнения, голос был удивительно спокойным.
— Джонни? Пожалуйста, зайди ко мне. Я хочу тебе что-то сказать.
— Поставьте на прослушивание телефоны семьи и друзей. Аэропорты, станции железных дорог и гавани уже под наблюдением. Фред, опроси прислугу во всех ее домах. А также на виллах, где она отдыхала. Ее дядя считает, что она может направиться на одну из них.
— Извините, мистер Уокер, — прервал его появившийся в дверях конференц-зала сотрудник. — К вам посетитель.
Тайс Уокер был владельцем и главой «Агентства Уокера» — занимался частными расследованиями и обеспечением безопасности клиентов. Приход посетителя заставил его нахмуриться. Кто мог появиться в его офисе в столь раннее время? Было шесть часов утра; он созвал детективов на срочное совещание после панического звонка Эдгара Ричмонда.
— Кто там еще?
— Мисс Пите.
Коротко ругнувшись, Тайс отшвырнул ручку и встал.
— Скажи охране, чтобы не пускали ее дальше холла. Для безопасности заприте все шкафы с документами в моем офисе и в ваших кабинетах. Независимо от того, что может произойти в ближайшие полчаса, следите за вашими портфелями и компьютерами. Хэтти с сообщниками — мастера отвлекать внимание.
Послышался шепот одобрения. Все помнили, как во время последнего визита его хитрющая приемная мать ускользнула с фотографией, компрометирующей сенатора Уайтмена, — фотография была сделана Тайсом по заказу миссис Уайтмен и предназначалась только для ее глаз. Впрочем, Хэтти не напечатала фотографию в своей бульварной газете, а просто шантажировала Тайса, чтобы он помог ей первой опубликовать совсем другую сенсационную историю.
Она была ему как кость в горле. Тайс закрыл ей доступ во все свои офисы, хотя именно у нее он научился всем премудростям слежки.
Давным-давно, когда Тайс Уокер был еще уличным хулиганом, она за шиворот вытащила его из машины инспектора по надзору, поселила в своем доме как приемного сына и пристроила к работе в своей бульварной газете. К семнадцати годам он превратил в профессию свое умение проникать в помещение без ведома хозяев, овладел навыками наблюдения, скрытой видеозаписи, электронного прослушивания и слежки. Оказалось, что у него были к этому способности, хотя склонности к работе репортером он не испытывал.
Теперь он был владельцем одного из лучших в стране частных сыскных агентств с офисами в Лос-Анджелесе, Чикаго, Вашингтоне и Майами. Хэтти же добилась мировой известности для своей газетенки. Хотел бы он знать, за какой сенсацией она гоняется сейчас. Ему показалось, что он уже догадался.
Он заметил ее сразу же, как только открылись двери лифта. Маленькая, жилистая, она прошла через холл, дымя сигаретой, несмотря на знаки «Не курить». Пепел она стряхивала в бумажный стаканчик из-под кофе, который держала в руке. Ее короткие волосы цвета перца с солью торчали, как всегда, в разные стороны, темный брючный костюм выглядел мятым. Тайс увидел выражение ее обветренного лица — нетерпение.
— Что ты делаешь здесь, в Чикаго, Хэтти? Да еще у меня в офисе. Ты же знаешь, мои офисы для тебя закрыты.
Прищурившись, она смотрела на него сквозь облако дыма, затем последний раз затянулась сигаретой, бросила окурок в стаканчик, где он зашипел и погас в остатках черного кофе.
— Не трать напрасно мое время, Т.К., — сердито прохрипела она.
Тайс никогда не понимал, почему она звала его Т.К. — второго имени у него не было, фамилия была Уокер, но с тех пор, как она впервые схватила его за шиворот, она звала его Т.К.
— Пойдем к тебе и поговорим, — сказала она. — И выкинь это, — она сунула ему в руки бумажный стаканчик.
Точным движением он бросил стаканчик в бак для мусора, подхватил Хэтти под руку и развернул ее лицом к стеклянным дверям.
— У меня нет времени для разговоров.
— А у меня есть самая свежая новость.
— Я больше не работаю на тебя, Хэтти. Уже семь лет. Зачем мне твоя новость?
— Это нас обоих сделает богатыми. Наши имена будут в зале славы бульварной прессы.
— Я и так богат, — ответил он слегка озадаченным голосом, — и я не знал, что существует зал славы бульварной прессы.
— Может, и не существует, — уступила она. — Но пара-тройка миллионов не повредят ни тебе, ни мне.
Хотя в непреклонном выражении ее подбородка не было ничего необычного и она, как всегда, сдерживала свою кипучую энергию, Тайс почувствовал, что за ее возбуждением скрыта какая-то хитрость.
— Если твоя новость прямо не касается моих клиентов, то мне нет нужды знать ее. А поскольку у тебя нет возможности узнать, кто мои клиенты, — по крайней мере я надеюсь на это…
— Это касается высшего общества, — сообщила она. — Точнее, нашей маленькой Принцессы Ароматов.
Он встал как вкопанный. Возможно, она ожидала именно этого. Он и ушел-то из ее газетки из-за того, что был назначен следить за Валентиной Ричмонд.
Через секунду Тайсу все же удалось улыбнуться.
— Пойдем выпьем кофе, там и поговорим.
Они вышли на утренний июньский ветерок. То давнее поручение предполагало репортаж с первого бала Валентины — до бала, во время и после. Хэтти надеялась получить что-нибудь пикантное, чтобы оживить страницу, посвященную высшему обществу.
Вместе с Тайсом был послан один из репортеров-ветеранов, Ловкач Сэм, которому ничего не стоило поместить «жучок» в спальне, просверлить дырку в стене номера в отеле или влезть на дерево с телеобъективом.
Так Тайс через телеобъектив впервые увидел девушку, которую прозвали Принцессой Ароматов. Она была на вилле у моря, одна в спальне на верхнем этаже. Окно было от пола до потолка, и она стояла возле него в легкой прозрачной ночной сорочке, ее волосы доходили до пояса и своим сиянием напоминали пламя свечи. Она смотрела, как солнце садилось в океан.
Тайса словно обожгло. Он не имел права наблюдать за ней таким образом. Чувство вины терзало его, но он не мог заставить себя отвернуться. Только когда Сэм захотел посмотреть на нее, Тайс пришел в себя и сломал телеобъектив перед тем, как передать фотокамеру Сэму. Он не хотел, чтобы кто-нибудь подсматривал за девушкой или фотографировал ее, — она выглядела слишком невинной, чтобы пятнать ее репутацию. Слишком чистой.
Он бросил работу в бульварной газете в ту же ночь и сообщил дяде Принцессы о действиях папарацци.
