Энн Питерс - Семья навеки
Она так и не объяснила, кому были адресованы ее телефонные звонки. Мужу? Это его не касается, ведь через несколько минут они отправятся каждый своей дорогой, вот и все. Все ли?
— Вполне приличный вечер, — заметил он, по-джентльменски протягивая руку за ее пальто, которое она уступила ему после недолгой борьбы.
Он помог Монике надеть пальто, восхищаясь тяжелым водопадом ее шелковистых волос. Ему так захотелось зарыться лицом в ее волосы, что он поспешно отступил на шаг назад.
Когда она посмотрела ему в лицо, застегивая пуговицы на пальто, он спросил — только для того, чтобы что-то сказать:
— Вам здесь не понравилось?
— Нет. Но к делу это отношения не имеет, ведь это моя работа.
— Понятно. Вы партнер Бекки. — Он принял свой плащ и, надев его, бросил на стойку несколько банкнот. — И чем же вы занимаетесь в вашем клубе знакомств?
— В настоящий момент выхожу из него. Навсегда.
Застегнув пальто, Моника открыла сумочку и достала бумажник.
— Пожалуйста, не надо, — опередил ее Зак, — я уже заплатил.
— Спасибо, но не стоило, — сухо ответила Моника и дала женщине однодолларовую купюру. — Спокойной ночи, мистер Робинсон. — Моника пошла к турникету.
— Зак, — снова поправил он и направился следом. — Там проливной дождь.
— Вижу.
— Ваша машина…
— Я пешком.
— Вы пришли пешком?!
— Да. — Она подняла воротник своего светлого пальто. — Здесь недалеко.
— Под таким ливнем любое расстояние окажется огромным. — Зак решительно втиснулся вместе с ней в отсек вращающейся двери. — Я подвезу вас.
— Нет, вы этого не сделаете! — Дождь был такой сильный, что ей пришлось повысить голос, чтобы он услышал.
Зак посмотрел на Монику выразительным взглядом и, взяв за локоть, потащил ее к стоящей неподалеку машине.
Усевшись за руль, он принялся отряхиваться, как мокрый пес.
— И вы хотели идти пешком под таким дождем? Куда ехать?
— Мотель «Гринбрайер». По улице направо, потом…
— Я знаю, где это. — Он смерил ее взглядом. — Это же клоповник!
— Вам-то что?
— Кто вам его порекомендовал?
— Ваша сестра.
— О-о…
Их взгляды встретились. Моника выглядела обиженной, Зак — смущенным.
Моника поспешно отвела глаза и теперь смотрела прямо перед собой. Она чувствовала обиду и унижение.
— Простите меня, — сказал Зак. Он знал за собой много недостатков, но бесчувственным ослом не был никогда. Что же касается его сестры, то она никогда не порекомендовала бы это место, если бы у Моники не было туго с деньгами. — Ваш муж без работы?
Ей не хотелось отвечать. Зак мог поклясться, что ее ноздри раздулись от гнева. Руки, лежавшие на коленях, были сжаты в кулаки.
— У меня, — наконец выговорила она хриплым голосом, в котором слышалось волнение, — нет мужа, и на этом точка.
— Понимаю.
Зак въехал во двор мимо неоновой вывески, часть букв которой перегорела. От бессилия он скрежетал зубами. Ему показалось, что есть сотни вещей, о которых ему хочется спросить эту женщину, но он знал, что она не захочет отвечать.
— Какой номер?
— Двенадцатый.
Моника восседала гордо и величественно, как королева. Достоинство. Она цеплялась за него, как утопающий — за соломинку.
Незнакомец, хотя и был насмешливым и докучливо властным, излучал доброту и надежность. Монике хотелось свернуться калачиком в его объятиях, интуитивно она понимала, что с ним была бы в безопасности. Вот почему, когда он выключил двигатель и повернулся к ней, она не смогла тотчас уйти.
— Спасибо, что подвезли.
— Не стоит благодарности.
Она нащупала ручку, но никак не могла с ней справиться. В тот момент, когда Зак наклонился к ней, чтобы помочь, ее охватила безумная паника. Она почувствовала его дыхание на своем лице и замерла, когда их плечи соприкоснулись, а его рука потянулась вперед, мимо нее. Зак широко распахнул дверцу и убрал руку.
— Спокойной ночи, — произнес он. Голос его сейчас был невыразительным, а выражение лица — жестким. Стало ясно, что он заметил ее реакцию.
Моника стояла под дождем. Их взгляды были все еще прикованы друг к другу. Чувствуя нелепость своего поведения, Моника, казалось, хотела что-то объяснить. Но в конце концов лишь сказала:
— Прощайте, мистер Робинсон.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Зак посмотрел на часы. 11.30. Пора позвонить, справиться о погодных условиях.
Телефон был в двух шагах. Как он и подозревал, приближался циклон. Но ему сказали, что его «сессна» опередит циклон и с перелетом на Кадьяк проблем не будет.
Другое дело — паром. В такой шторм пролив может быть очень опасен. Он лениво наблюдал за несколькими пассажирами, прилетевшими из Анкориджа, которые друг за другом проходили к терминалу. Одна старушка показалась ему знакомой.
— По-моему, это миссис Романова, — сказала Ада, его старая домоправительница.
Зак не ответил. Все его внимание было поглощено другой женщиной — блондинкой с длинными ногами. Уже тридцать с лишним часов Зак находился в состоянии тягостного беспокойства. И только сейчас понял, что по вине этой молодой особы. На руках у нее сидела тепло укутанная маленькая девочка.
— Моника! — Он и подумать не успел, как уже громко выкрикнул ее имя и большими шагами направился к ней.
Несмотря на бледность и растерянность, молодая женщина была очень привлекательна. И то же, что заставило Зака так упорно преследовать ее в пятницу вечером, сейчас побудило его спросить:
— Что вы делаете здесь, в Хомере?
Это был не очень удачный вопрос. Он удивился, что она вообще ответила:
— Мы делаем здесь пересадку на паром, направляющийся на Кадьяк.
— Вы шутите! В такую погоду?
— Когда мы брали билеты, погода была отличная.
Девочка у нее на руках взглянула на Зака и быстро спрятала свое личико, уткнувшись в мамину шею.
— Ваша? — спросил Зак.
— Моя. — Она крепко обняла ребенка, словно защищая его. Зак размышлял, почему он никак не оставит ее в покое. Он чувствовал, что и Моника желает того же, особенно когда она сказала: — Боюсь, вы ее напугали.
— Простите, — холодно сказал он и отвернулся. Да, его лицо, возможно, не слишком красиво, но никогда прежде оно не пугало ни одного ребенка.
Позади него стояла жена Пита Романова, известного на Кадьяке рыболова.
— Здравствуйте, Карла, — приветствовал ее Зак.
— Здравствуйте, Зак, — ответила Карла, бросая в сторону Моники и ее ребенка беспокойный взгляд. — Я и не знала, что вы знакомы с моей дочерью.
Ах, вот кто она такая!
— Мы очень мало знакомы. Моника сказала, что вы собрались плыть на пароме.
