Айртон Ширли - Прекрасный незнакомец
Хотя пьет он сейчас, конечно, зря. Алкоголь на него почти не действовал, да еще в таком взвинченном состоянии. Наверное, гораздо более эффективным средством для снятия напряжения было бы общение с какой-нибудь девицей. И не обязательно красоткой. Подошло бы любое теплое, упругое и отзывчивое женское тело, рядом с которым можно было бы забыться и раствориться в нем без остатка. И лучше, чтобы у этого тела не было имени, и чтобы не надо было вести умные или глупые разговоры, копаться в превратностях и мелочах личной жизни и быта, блуждать в потемках и закоулках женской души. Во всяком случае, в прошлом это не раз помогало, особенно во Вьетнаме.
Он сидел в обычном сайгонском баре, насквозь прокуренном и шумном, с окнами, затянутыми проволочной сеткой для защиты от гранат террористов. Бар был битком набит американскими и вьетнамскими вояками различных родов войск и в различных по фасону и цвету униформах, а также их временными подругами, в основном из местных недорогих и непритязательных проституток, еще более разнообразивших окружающую цветовую гамму своими пестрыми нарядами. Стивен тогда получил три дня отпуска для восстановления психической устойчивости, после того, как ранили его напарника. Да и самолет нуждался в ремонте. Так что вылетов не было, и он был временно свободен.
Эта вьетнамка сразу привлекла его внимание. Небольшой рост, изящная фигурка. Кукольное лицо с миндалевидными печальными глазами. Густые шелковистые волосы цвета антрацита, свободной волной спадающие на хрупкие плечи. Необычно высокая для туземки грудь, прелесть которой подчеркивал национальный костюм — длинное, обтягивающую фигуру красное платье из плотного шелка с разрезами по бокам, из-под которых виднелись широкие белые шаровары.
А главное — она совершенно не вписывалась в окружающую толпу. Девушка сидела одна за столом, и почему-то никто не подсаживался к ней, несмотря на переполненность помещения. Вокруг нее как будто был воздвигнут защитный барьер, которым она отгородилась от окружающего мира, от его треволнений и суеты. Стивен тоже не решился бы прервать ее уединение, если бы не поймал случайно ее взгляд. В нем была такая бездна тоски и одиночества, и одновременно призыв о помощи… Стивен почувствовал столько родственного в ее состоянии, что не смог удержаться. Какая-то неведомая сила приподняла его, и он вдруг оказался за ее столом, напротив, молча вглядываясь в бездонные темно-карие глаза. Он не помнит, сколько это длилось. Они были только вдвоем, вне пространства и времени, впитывая в себя переживания и боль друг друга.
А потом так же молча, не сговариваясь, оба встали и пошли к выходу. Он, обожженный войной американский морской летчик, в белоснежной форменной одежде, обильно украшенной ленточками боевых наград. И она, в праздничном красном наряде, юная вдова вьетнамского пилота, обугленные останки которого были затеряны среди обломков самолета где-то в джунглях. Вышли из того бара, в котором она была с мужем перед его последним вылетом.
2
Несмотря на все издержки профессии, Стивену нравилось быть летчиком, членом корпорации избранных и покорителем просторов пятого океана, нравилось чувствовать себя частью этого элитного братства. Привлекала жизнь, полная новизны, ярких приключений и острых ощущений, обеспечивающая постоянный приток в кровь адреналина. В детстве он мечтал стать астронавтом, бесстрашным первопроходцем в сказочных мирах галактик и созвездий. Грезил о встречах и налаживании дружественных контактов с представителями инопланетного разума и готовился защищать Землю от злобных космических агрессоров.
Но астронавтом он не стал. Слишком рано родился. Зато из него получился прекрасный пилот. Видимо, это было заложено генетически, от отца.
И еще ему очень нравились женщины. Причем любые. Любых форм и размеров, любого цвета кожи, любого оттенка волос и глаз, с разным темпераментом и технологией общения. Наверное, ему точно так же понравились бы и инопланетянки, даже если бы они выглядели несколько нетрадиционно для гуманоида. Лишняя пара верхних конечностей, глаза на затылке и изумрудная или аквамариновая кожа, как он предполагал, его бы не смутили. То есть, как говорится, он любил женщин больше, чем себя. Они это чувствовали и нередко отвечали ему взаимностью.
Стивен открыл глаза и сфокусировал взгляд. Наверное, он слишком долго пребывал в другом измерении, вдали от этого мира, в своих мечтах и воспоминаниях. Но что-то побудило его к возвращению на эту землю. Что-то необычное и волнующее, вызывающее смятение и пробуждающее надежду. Какое-то шестое чувство. Он бегло пробежал глазами по полусфере зала, привычным движением боевого пилота в небе, пытаясь сразу выявить источник будоражившего сигнала. Да, он не ошибся. Этим источником была она, прекрасная незнакомка, явно только что вошедшая в этот бар.
Когда она предстала перед его глазами, в нем что-то словно щелкнуло, и изображение окружающей среды вдруг резко расплылось и стало исчезать. Умчались прочь, в небытие, и раскаты грома, и вспышки молний, и шум толпы. Казалось, все застыло вокруг, и воцарилась абсолютная тишина, в которой остались только они двое — он и она.
Она вошла так, как будто была владелицей этого места, и, несмотря на царивший вокруг хаос и шум, сразу же привлекла к себе взоры окружающих. Это первое впечатление от ее появления навсегда отложилось в его памяти.
Порывистый ветер, раскачивающий деревья за окнами гостиничного бара, косые струи дождя по стеклу, вспышки молний и гулкие перекаты грома. И вдруг появляется это диво, как будто внезапно материализовавшись из мира взбунтовавшихся стихий и хаоса.
Она была вся мокрая. Не просто промокшая, а мокрая насквозь. Вся пропитанная дождем, до самой последней нитки на теле. Темные пряди волос облепили изящную головку, одежда также весьма плотно прилегала к телу. Еще одна жертва резкой и довольно редкой для этих мест смены погоды. Не зря этот район в свое время был избран для строительства воздушной базы — именно из-за довольно устойчивого в течение всего года климата, благоприятного для полетов. Но отклонения от нормы могут быть в любом деле.
Он мог бы ей посочувствовать, не раз испытав на себе в прошлом такие же превратности погоды, и в тропиках Вьетнама, и в снегах Аляски, где когда-то провел зимний отпуск по приглашению друга. К счастью, этим его недолгий опыт общения с вечной мерзлотой и полярной ночью ограничился. И слава богу. Если не считать Вьетнама, его военная служба в плане географического разнообразия шла в щадящем режиме. В Антарктиде военно-воздушных баз у США пока не было.
