Джоу Росс - На съемках в Новом Орлеане
– И она его впустила?!
– Ее нельзя обвинить в беспечности, – защитила свою давнишнюю помощницу Лорелей. – Я сама просила ее позвонить в компанию. Видите ли, на некоторых каналах появляются помехи – какие-то светлые пятна. Она никогда никого не впустит в дом без надлежащего документа.
– Документы можно подделать, – проворчал детектив. – Черт!
Кажется, Джерард воспринял вторжение в ее дом того человека как свой личный просчет. За прошедшие два месяца у Лорелей сложилось впечатление, что Мэтт Джерард относится к числу полицейских старой закалки, которые по-настоящему преданы своему делу.
– По-вашему, я должна запереться у себя в доме, не ходить на работу, не подходить к телефону и стрелять в каждого, кто подойдет к моим дверям? Так я не договорюсь даже о доставке пиццы на дом!
Джерард окинул оценивающим взглядом ее фигуру в джинсах и белой футболке.
– Не верится, что вы часто едите пиццу.
– Это к делу не относится. – Она вскинула голову, радуясь вспыхнувшему раздражению: оно поможет ей обуздать страх. – Будь ваша воля, вы держали бы меня под домашним арестом до тех пор, пока не схватите этого человека.
– Законы, написанные на бумаге, не воспринимаются ненормальными подонками, – сухо произнес Джерард.
Его слова совсем не успокаивали.
– Я знаю, – вздохнула Лорелей. – Это меня ужасно расстраивает. И пугает.
– Вот и хорошо, что пугает… Вы должны быть начеку. – Он снова вернулся к письму. – «Я представлял страх и ожидание в твоих глазах в тот момент, когда я сорву с тебя ночную рубашку цвета морской волны, как и стены твоей комнаты, и…»
– О Господи! – Лорелей тяжело вздохнула.
– Что тут удивительного? Раз он побывал в вашей спальне, он перебирал вашу одежду и…
– Нет, – снова перебила она, – вы не понимаете. Вчера вечером я ужинала с подругами. Ничего особенного. Просто несколько женщин собираются вместе раз в месяц. Вчера был день моего рождения… Они сделали мне подарок…
– Не хотите ли вы мне сказать, что это была ночная рубашка?
– Да, цвета морской волны. Я увидела ее в каталоге, и она мне очень понравилась… Она была такая красивая, что я не утерпела и надела ее сразу, как только вернулась домой.
Мэтт громко выругался.
– Этот сукин сын установил камеру у вас в спальне!
Лорелей похолодела. Этот человек следил за ней всю прошедшую неделю!
– Все! – решительно сказал Джерард. – Вы должны отменить поездку в Новый Орлеан.
– Я не могу. Мы трижды переносили место съемок из-за летних пожаров и страшно выбились из графика. И…
– Это проблема Тейлора, – резко произнес Джерард.
– Конечно. Но я играю главную роль. Кроме того, мне кажется, что я буду в большей безопасности, если уеду из города.
– При условии, что этот тип не последует за вами.
– Тоже верно.
– Я свяжусь с полицейским управлением Нового Орлеана, – объявил Джерард. – А тем временем отправлю к вам домой криминологов, чтобы они убрали камеру или камеры. Потом надо будет поискать следы. На всякий случай.
– Отпечатки пальцев? Вы думаете, он мог их оставить?
– Нет, – ответил Джерард, и ее последняя слабая надежда рухнула. – Но техника, которую этот парень внедрил в ваш дом, возможно, даст нам ключ к разгадке. А ваш преследователь разбирается в камерах! Я хочу поговорить об этом с Тейлором. И со всеми, кто работает над новым фильмом.
– Неужели вы подозреваете кого-то из съемочной группы?
– Это мой профессиональный долг – подозревать каждого.
Ничего более чудовищного в своей жизни Лорелей не слышала.
Может быть, Эрик Тейлор и был нерешительным во время съемок, когда дело касалось дублей, но, узнав о последнем письме, он проявил удивительную твердость.
– Хватит! – заявил он. – Я сделаю то, что должен был сделать с самого начала. Я найму телохранителя, который не будет спускать с тебя глаз ни днем, ни ночью. Я имею законные права на твое тело, пока снимаю фильм. И именно я буду платить за его охрану.
– Ты всегда найдешь нужные слова, – проворчала Лорелей.
Тейлор повернулся к стоявшему у стены Джерарду.
– Может быть, хоть вы объясните этой бесстрашной упрямице, что телохранитель – лучший выход из положения? Особенно если учесть тот факт, что мы снимаем так много сцен на натуре?
– Телохранитель – это было бы неплохо, – согласился детектив.
Глава вторая
Майкл провел целую неделю в плавучем казино, где он пытался выявить тех, кто утаивает доходы. Его одежда пропахла сигаретным дымом, а в голове нестройно звучали сигнальные звонки, возвещавшие о крупных выигрышах. Теперь он мечтал снова очутиться в относительной тиши своей конторы.
Майкл О'Мэлли открыл собственное детективное агентство после того, как ушел из полицейского управления Нового Орлеана. Работа в отделе по расследованию убийств ему нравилась, но, сытый по горло системой, при которой доллары важнее, чем жизнь ни в чем не повинных граждан, он ушел из полицейского управления и открыл детективное агентство «Голубой залив». Поскольку Майклу не очень хотелось до конца жизни заглядывать в окна мотелей в поисках неверных супругов, он решил специализироваться на охране ответственных чиновников и частных компаний.
Работы было невпроворот. И поэтому Майкл обрадовался, когда обрел партнера в лице своего брата Шейна. Шейн недавно возвратился в Новый Орлеан, проведя лет десять в недрах европейской агентурной сети.
Войдя в агентство, размещавшееся над антикварной лавкой во Французском квартале, он широко улыбнулся брату.
– Как я понимаю, тебе удалось настичь своего преступника.
– Мне всегда удается. Только на этот раз это оказалась преступница.
Майкл обвел взглядом комнату. Хотя они с Шейном работали вместе уже почти три месяца, он все еще не привык к переменам. Раньше в агентстве была расслабляющая домашняя атмосфера. Теперь здесь царил образцовый порядок. И везде стояла ультрасовременная компьютерная техника.
Майкл подошел к холодильнику, достал две бутылки пива «Дикси», открыл их и протянул одну брату.
– Вот то, по чему я скучал все годы, которые провел вдали от дома, – сказал Шейн, с удовольствием сделав глоток.
Майкл отпил из своей бутылки.
– А я-то считал, что Европа – рай для любителей пива.
– Пиво там течет рекой, – согласился Шейн. – Но в тех кругах, где я вращался, предпочитали шампанское.
– Должно быть, нелегко тебе было, – протянул Майкл, – играть все эти годы роль богатого плейбоя.
– Это грязная работа, – заявил Шейн. Его глаза искрились смехом. – Но кто-то же должен принести жертву во имя свободы Америки.
