Кэролайн Андерсон - Где ты, Мери Поппинс?
И тут Поппи прыснула. Он криво усмехнулся, взглянув на нее.
— Сейчас это кажется смешным, а тогда было не до смexa. Наша постоянная домоправительница, которой исполнилось шестьдесят, немедленно ушла на пенсию, и в доме не осталось никого, кроме довольно устрашающей особы — миссис Криппс, которая занимается уборкой. Но выхода не было, я отправился в Кент, забрал ребят из того лагеря, с трудом, но довольно быстро устроил их в другую школу, но тут уже миссис Криппс решила, что с нее хватит, и заболела…
Он беспомощно пожал плечами.
— Понимаете теперь, как нам нужна няня?
Поппи покачала головой.
— Вам не няня нужна, господин Кармайкл, вам нужно чудо.
— Что? Еще одно чудо? Я бы заказал его, но, боюсь, потерял номер телефона.
Поппи в своей жизни не раз совершала идиотские поступки, но сейчас все они казались пустяком по сравнению с тем, что она собиралась сделать.
— На самом деле я знаю одну такую достаточно глупую особу.
Он повернул голову.
— Знаете?
Поппи слабо улыбнулась. Секунду он молча смотрел на нее, потом лицо его осветилось надеждой, уголок рта приподнялся, он словно помолодел на несколько лет.
— Когда вы можете начать?
Поппи почувствовала, что пропала. Надежда, засветившаяся в его глазах, перевернула у нее все внутри, а это легкое движение губ заставило ее сердце учащенно забиться. Она открыла было рот, чтобы взять свои слова обратно, но вместо этого произнесла:
— Вы ни о чем меня не спросили.
Он так усмехнулся, что улетучились последние жалкие остатки чувства самосохранения.
— Вы хотите, чтобы я поговорил с вами официально? Прекрасно. Скажите мне, мисс Тейлор, вы уверены, что вам хватит квалификации, чтобы справиться с моими сыновьями?
Она робко улыбнулась, вытерла руки и села за стол, боясь, что просто не устоит на ногах. Боже, во что она ввязывается!
Он поставил перед ней кружку с кофе, развернул стул и уселся на него верхом, положив руки на спинку.
Поппи моргнула.
— Я окончила двухгодичную школу по работе с детьми и шесть лет работала няней. Моими воспитанниками были дети от полутора лет и до подросткового возраста. Ну а главное, я помогала своей маме растить братьев, их трое. Поэтому осмелюсь сказать, что я хорошо знакома с проблемами детского поведения.
Он одобрительно хмыкнул.
— Слава Богу! Кто-то из нас должен быть с этим знаком. Похоже, с квалификацией все в порядке. А готовить вы умеете?
Она слегка улыбнулась.
— Думаю, немного лучше, чем вы, если верить тому, что было в объявлении. Какие еще будут у меня обязанности?
Он пожал плечами.
— Главное, конечно, мальчики. Домом занимается уже упоминавшаяся миссис Криппс, пять дней в неделю она тут всем заправляет.
Поппи посмотрела на хаос в кухне. Он беспомощно вздохнул и взглянул на нее. Она спокойно встретила его взгляд.
— Ладно, — сказала она сухо. — Когда вы хотите, чтобы я приступила к работе?
— А вы не хотите спросить, какая у вас будет зарплата, посмотреть свою квартиру и прочее?
Поппи подняла одну бровь.
— А вы собираетесь меня надуть?
Он фыркнул.
— Я? Нет, Мэри Поппинс. Я не собираюсь вас обманывать. Я так благодарен, что вы согласились заняться нами! Что касается начала работы — как вам будет удобно, но лучше, конечно, побыстрее. Мне понадобится ваша подпись для банка, чтобы вы могли пользоваться счетом для домашних расходов, а пока я все это не улажу, вы можете пользоваться моей кредитной карточкой.
— Вы очень доверчивы.
Он внимательно посмотрел ей в глаза.
— Я взрослый человек, мисс Тейлор. И если кто-то не боится высказать мне в лицо правду о моих обязанностях, для меня это достаточное подтверждение прямоты и честности.
Она покраснела.
— Я никогда бы этого не сказала, если бы…
— Забудьте. Вы были абсолютно правы, и я это признаю. Я, как проклятый, стараюсь делать для них все, что могу, но, очевидно, этого недостаточно. Может быть, вы поможете нам выбраться из хаоса.
Он поднялся, высокий и сильный, и жестом пригласил ее к двери.
— Пойдемте, я покажу вам квартиру.
По черной лестнице они поднялись на второй этаж и очутились в квартире, расположенной над кухней. Там была довольно большая гостиная с окнами, выходящими в сад, за ней небольшая спальня, все в мягких пастельных тонах. Дополняли картину маленькая идеально чистая ванная и крохотная кухня. Сердце Поппи радостно вздрогнуло. Она уже представила себе, как славно будет, уложив мальчиков спать, свернуться калачиком в огромном кресле перед окном, взять в руки книгу, поставить рядом кружку с горячим какао. Может быть, Джеймс будет приходить сюда иногда, и они будут играть в шахматы… Она, конечно, даст ему выиграть, ну, может быть, не все партии подряд. Правда, даже ее мастерство вряд ли поможет изменить то первое впечатление, которое она произвела на него, явившись обсыпанной мукой с головы до ног…
— Чудесно, — сказала она ему, — все просто великолепно.
Она повернулась с улыбкой на губах и пошатнулась.
Очевидно, он стоял совсем близко, потому что, когда она оступилась, его крепкие ладони обхватили ее плечи и не дали упасть. Каким-то образом ее руки оказались на его груди, и жар его тела прожег ее ладони сквозь тонкую ткань рубашки.
— Осторожно, — пробормотал он, и от этого глубокого, «шоколадного» голоса ей вдруг стало трудно дышать.
Джеймс мягко отстранил ее и отодвинулся.
— Я рад, что вам понравилось. Как видите, мы готовы принять вас в любой момент.
Ее глупое сердце сжалось от разочарования.
— Что ж, — нарочито спокойно сказала она, — я могла бы приступить к работе сегодня во второй половине дня.
— Замечательно. Вы можете привезти вещи на своей машине, а потом кто-нибудь из ваших ее заберет. Здесь у вас будет машина, и вы сможете ею пользоваться и для работы, и в свободное время.
Поппи скривила губы:
— Если ваша машина хоть немного меньше комбайна, я справлюсь.
Он рассмеялся, и Поппи почувствовала, что ей стало легче.
— Она чуть меньше, — в тон ей ответил Джеймс.
Они спустились в холл, где все еще были видны следы «мучного» преступления.
— Не будьте с ними слишком суровы, — сказала она мягко. — Если они будут думать, что из-за меня им крепко попало, это не поможет мне начать с ними с хорошей ноты.
Джеймс ногой отодвинул брошенные щетки и открыл входную дверь.
— Обещаю обойтись без членовредительства, — сказал он, и в его глазах мелькнуло подобие улыбки.
