Unknown - Досадушка (СИ)
Час с лишним шел митинг. Выступал пожилой генерал из Москвы. Пухлощекий депутат местной Гордумы вручал ключ от реамобиля Председателю Совета Ветеранов. Студенточки в белых бантах звонко читали стихи. Потом началась «показуха»: рукопашка, десантирование, полоса препятствий. В сквере открыли турнир по арм-рестлингу. К Сереге подошел Ильяс:
- Ты Кэпа не видел? Он будет участвовать?
В прошлом году Кэп выиграл все до одного бои и увез домой красивый серебристый кубок. Они пошли искать его в толпе. Но когда нашли, стало ясно, что этот год останется без наград: Кэп был в стельку пьян.
* * *
Вроде, всё было пучком. Теща уехала. У Варьки вылезло четыре зуба, и наступила передышка. С работой был порядок: Серегина бригада стеклила балконы в элитной новостройке, и на хлеб с маслом - хватало. Но беда пришла, откуда не ждали.
Стоя на стремянке на балконе шестого этажа, Серый штробил стену, когда раздался этот звонок. Напарник Стас принес ему мобилу:
- На! Тебя.
А в трубке рыдала Маринка:
- Сереж, у нас беда! У Вари – ножки!...
- А? Что случилось? Вы – где? – он качнулся и, чтоб не упасть, схватился за арматурину.
- Говорят… она… хромая! – дрожал Маринкин голос.
- Как?! Ты уронила ее?
- Нет. Она так была! – зачастила жена. – Помнишь, в сентябре нам сказали: рентген. А мы еще решили - не нужно. А врач говорит: почти поздно уже!...
В сентябре, и правда, врач на осмотре нашел какие-то проблемы и «прописал» рентген. Но Серега еще с техникума знал, что облучать детей - опасно, и они решили подождать. Потом в поликлинике был карантин. Потом Варя кашляла. На прием Марина с Варькой попали только сегодня. А врачиха, посмотрев ребенка, сразу начала кричать:
- Я вас два месяца назад направляла к ортопеду! У вас дисплазия обоих суставов! Нужно срочно ставить шину, или ребенок будет хромым!
Марина побледнела. Глаза ее наполнились слезами.
- Как – «хромым»!? Не может быть! – всхлипнула она и начала набирать телефон мужа.
После этого звонка работать Серега не смог: тряслись руки. Он отпросился у Стаса и рванул в поликлинику. В набитом людьми коридоре Маринка бросилась ему навстречу:
- Сережа! Сереженька!
Притихшая, напуганная Варька комочком жалась на ее руках.
- Тихо, кисунька! Может, ошиблись еще?! – Серый забрал у жены дочку и саму ее притянул к себе: - Тише, девчонки мои! Всё будет ок!
Минут через десять вышла медсестра с еще мокрым рентгеновским снимком.
– Идемте! У нас Белова в отпуске, а к Горобченко запись за неделю, но я вас отведу. У вас, кажется, CITO*.
В кабинет ортопеда их провели без очереди. Молодой врач долго вертел перед экраном Варькин снимок. Его лицо показалось Серёге знакомым, и он сдвинул брови, силясь вспомнить: откуда? Подумалось: если врач будет «свой», то Варьку вылечат в два счета!
- Сколько вам месяцев? Девять? Почему дотянули? На осмотры не ходите? Кто ваш участковый педиатр? – в голосе врача звучало осуждение. - Сажайте сюда! – он кивнул на пеленальный столик.
И тут, по голосу, Серега всё вспомнил. И - скрипнул зубами:
- Не трогай ее!
Доктор удивленно обернулся:
- Что?
Серый многозначительно задрал рукав свитера над запястьем, где над крупными буквами «ВДВ» синел парашют.
- Не помнишь меня? А я тебя узнал! Это ты пикет проводил в День Десантника?
Щеки доктора порозовели.
- Я. И – что?
- Не прикасайся к моей дочери! Ты этими руками что сегодня трогал?
- Ты сам-то утром что трогал? – вызывающе хмыкнул врач. – Что ж, не хотите – не надо. Ждите Белову. Она будет через две недели, - и отвернулся к окну.
Марина удивленно переводила взгляд с одного на другого.
- Сережа, что случилось? Доктор?...
- Доктор знает, что случилось, - прошипел Сергей. – Идем отсюда!
- Сказали: ждать нельзя! – жалобно вскрикнула жена.
Серый перевел дыхание и сдержал себя:
- Ладно. Смотрите.
Доктор дернул плечом и пошел к раковине. Демонстративно долго мыл руки. Вынул из ящика пару латексных перчаток, надел неспеша. Потом какое-то время держал ладони над стоящим около пеленального столика калорифером:
- Холодно. Согреть надо, а не то - буянить будет! – улыбнувшись, объяснил Марине.
Варька с любопытством скользила глазами по яркому плакату, висевшему на стене. Наконец, врач подошел к ней:
- Ну, красавица, давай смотреть: что с ножками?
Серега с досадой поморщился. Врач умело выпутал Варьку из ползунков. Осторожно ощупал суставы. Начал качать взад-вперед пухлые, с ямочками, коленки. Варя сдвинула светлые бровки, но плакать не надумала. А вот врач помрачнел.
- Двусторонняя дисплазия тазобедренных суставов. Угол справа – двадцать. Слева – двадцать три. Будем ставить шину Виленского. Это – долго. Это – тяжело. Но другого выхода нет.
Марина вздрогнула:
- Это – операция?
- Нет. Я сейчас объясню, - врач покосился на Серегу. – Живете одни? Кто-нибудь еще сможет помочь вам с ребенком?
Объяснял он терпеливо и долго. Серега с Мариной мрачнели. Дело оказалось серьезным. По словам врача, единственным выходом было надеть на ребенка – может быть, на несколько месяцев – жесткую рамку, которая будет исправлять неправильно развивающиеся ножки.
- А по-другому – нельзя? – Марина утирала бегущие по щекам слезы.
- У вас времени почти нет! – сдвинул брови доктор. – Она ведь, наверно, уже на ножки встает? И размер нужен вам нестандартный, в аптеке такого может не быть. В вашем возрасте редко ставят этот диагноз. Или – раньше, или уж – позже.
Марина плакала. Серый молчал. Доктор покосился на них, потом сказал:
- Я могу вам дать телефон слесаря. Отличный мастер, он выточит вам по размерам. Он часто делает на заказ такие нестандартные работы.
Марина кивнула. Врач стал писать на листочке: «Горобченко Николай Юрьевич, 8-926…». Серый усек, что фамилия – та же, что и у доктора. Хмыкнул. Врач поднял на него взгляд и пояснил:
- Это мой отец. Но что вы – от меня, лучше не говорить. Мы с ним не общаемся.
Когда Варьку одели и уже пошли к дверям, врач вдруг окликнул:
- Папаша? Останьтесь!
Серый обернулся недовольно:
- Что еще?!
Когда за Маринкой закрылась дверь, врач сказал:
- Иди сюда. Смотри!
Он достал из портфеля планшет, минуты три копался в интернете. Потом повернул экран к Сереге. Это были страшные фотографии: кособокие, больные дети. Хромые, на костылях.
- Вот это случится, если вы не сумеете выдержать лечение. Вы сломаете девочке жизнь.
