Джилл Гарриетт - Союз одиноких сердец
— Сколько раз она звонила? — уточнил Вэл. Если это только впечатление сестры, то можно пока не волноваться.
— Три…
— Спасибо… — Вэл запнулся: от волнения, которое с новой силой накатило на него, он никак не мог вспомнить имя этой новенькой.
— Мэгги, меня зовут Мэгги, — догадалась подсказать девушка.
— Да, конечно. Спасибо, Мэгги, вы мне очень помогли, — ответил Вэл, выходя из комнаты.
Мэгги смотрела ему вслед и завидовала его жене. Доктора нельзя было назвать красавцем, но он был настоящим мужчиной, о котором мечтает каждая. К тому же Мэгги слышала, как о нем говорят врачи и больные. Иначе, как Богом, его здесь не называют. А внешне ничего особенного. Высокий, сухой, никаких особых мускулов. Лицо длинное, узкое, глаза небольшие, какие-то бесцветные, рот всегда плотно сжат. Волосы тоже серые, как и глаза, и очень коротко пострижены. Впрочем, в здешних широтах короткая стрижка — спасение, подумала Мэгги. Зато какие у него руки! Большие, крепкие, пальцы длинные, красивые… Если бы он иногда улыбался! За эту неделю она ни разу не видела, как он смеется. Наверное, из-за жены, подумала Мэгги. В бригаде не было тайн, и она уже знала, что жена доктора вот-вот должна родить. Мэгги еще минутку подумала и поспешила по своим делам. Она восхищалась всем, что с ней происходило в последнее время: ее выбрали из двадцати претенденток и она мечтала стать когда-нибудь такой же, как сестра Керри.
— Лейла, хорошая моя, что случилось? — Вэл даже поздороваться забыл, так он был напуган.
— Вэл, любовь моя, как хорошо, что ты позвонил! — Голос Лейлы был низкий и текучий как весенний мед. Вэл почувствовал озноб, который всегда пробирал его при звуках этого голоса. Как же он соскучился по ее телу, дыханию, шелковой коже…
— Ты не звонишь обычно во время операций, — отогнал он наваждение. — Что произошло?
— Прости, милый, но я совершенно извелась, — попыталась оправдываться Лейла. — Наверное, это из-за моего состояния…
— С тобой что-то не то? — нетерпеливо перебил ее Вэл.
— Со мной все в порядке, я же говорила, — быстро ответила Лейла, понимая, как он волнуется там, на другом берегу океана. — Соскучилась только…
— Ты не поэтому звонила, — не поверил Вэл. — Говори, у меня еще полно дел.
— Вэл, любимый, я знаю, что ты можешь мне ответить, но пообещай, что сделаешь то, о чем я попрошу.
— Лейла, я для тебя все сделаю, не томи…
— Господи, как же я хочу, чтобы ты поскорее был рядом, — не удержалась Лейла. — Мне так тебя не хватает.
— Потерпи, милая… — В эту минуту Вэл ненавидел себя за свое упрямство и желание делать то, что он считает нужным. Его жена, его девочка там одна. Ей ужасно страшно, а он… — Я буду ровно через неделю. Ты же знаешь…
— Именно об этом я хотела сказать… Вэл, мама во Франции, в клинике. Ей собираются делать операцию. Я говорила с ней, но она не называет диагноз. Я ужасно беспокоюсь…
— Чего ты хочешь? Мне связаться с Жаклин и узнать, что происходит? — Вэл изо всех сил старался быть спокойным. Он не хотел расстраивать жену, но свою тещу он терпеть не мог. — Ты думаешь, мне она больше скажет, чем тебе?
— Я знаю, что не скажет, — чуть не заплакала Лейла. — Поэтому прошу тебя, поезжай к ней. Я дам адрес клиники.
Вэл чуть не выронил трубку. С ума сойти! Он не был дома уже восемь месяцев, он узнал о беременности жены из письма, он с ума сходит, ожидая встречи… И теперь он должен отложить ее из-за Жаклин и ее фокусов. В смертельную болезнь тещи он не очень-то верил. Как всегда напустила тумана.
— Лейла, уверяю тебя, с ней все в порядке, — попытался убедить он жену. — Дай мне телефоны клиники, я попробую связаться с врачами…
— Вэл, ты же знаешь, я никогда не давлю на тебя. Но сейчас, прости, я ничего не могу с собой поделать. Если ты не поедешь, мне придется лететь самой. Я не угрожаю, просто я это сделаю.
Вэл попытался взять себя в руки. Спорить бессмысленно. Он врач и представляет, какие сдвиги происходят с беременными женщинами. Его умница жена не явилась исключением.
— Солнце мое ненаглядное, — улыбнулся он, — я для тебя луну с неба готов достать… А ты говоришь Франция. Ладно, не волнуйся. Я потрачу на это два дня и привезу тебе полный отчет. Только дождись меня и не рожай никого, пока я буду прохлаждаться на Елисейских Полях.
— Ты шутишь, значит, все в порядке, — обрадовалась Лейла. — Я очень люблю тебя. Записывай, где ее искать.
— А уж как я тебя люблю, ты даже не представляешь, — засмеялся Вэл, радуясь, что его страхи были напрасными.
Неделю спустя Вэл сел на самолет, который летел в Париж, проклиная тот день, когда приличный парень Айман Массарани влюбился в хорошенькую француженку Жаклин. Лучше бы выбрал на роль матери Лейлы кого-нибудь другого…
Вэл поудобнее устроился в кресле и закрыл глаза. Ему не хотелось участвовать во всей этой полетной суете, улыбаться хорошеньким стюардессам, перебрасываться замечаниями с соседом, прислушиваться к ревущим моторам. Он хотел только одного — поскорее оказаться рядом с Лейлой. Как он смог прожить без нее эти два года, Вэл не представлял. Сейчас ему казалось, что она всегда существовала в его жизни, хотя когда они познакомились, ему было уже около четырнадцати…
В класс вошла новая девочка, и Вэл растерялся, потому что впервые в жизни у него перехватило дыхание и начался озноб. До этого момента он как будто не замечал, что человечество состоит из мужчин и женщин. То есть замечал, но не думал, что его может волновать сознание того, что на земле есть существа совершенно не похожие на него…
— Это наша новая ученица, Лейла Массарани, — торжественно представила новенькую учительница. — Она приехала к нам из Франции. Думаю, что мы все поможем ей освоиться на новом месте.
Ребята зашумели: девочки зашипели, оценивая ее одежду, а мальчишки захихикали и зацокали языками. Только Вэл никак не мог вдохнуть в легкие воздух. Она была необыкновенная. Длинные черные волосы, перехваченные бордовым обручем, большой белый лоб, большущие карие глаза с пушистыми ресницами, длинная шея, руки, ноги. Она была так не похожа на вечно кривляющихся девчонок из их класса… Лейла продолжала стоять у дверей спокойно и грациозно. Казалось, что взрослая, очень разумная девушка попала в компанию малышей. Маленький черный пиджак и юбка-шотландка, лакированные черные туфельки, белоснежная водолазка и элегантный кожаный портфельчик — Вэл не знал всему этому названия, но понимал, что их девчонки просто изойдут от зависти… Так изысканно в их школе никто не одевался.
Лейла даже не попыталась улыбнуться, чтобы завоевать симпатии, она просто ждала.
