Джоан Пикарт - Поездка в Техас
Трейси смотрела на Мэтта и изучала его профиль. Локон темных волос приклеился к его загорелому лбу, густые черные ресницы обрамляли голубые глаза. У него была крепкая челюсть, а шея, на которой красовалась красивой формы голова, явно отличалась силой. Ковбойка плотно облегала широкую грудь и была на узкой талии заправлена в джинсы, которые держались на кожаном ремне с большой пряжкой. Мускулистые бедра натягивали ткань выцветших джинсов, и вообще Трейси решила, что он выглядит, как кандидат в детройтскую футбольную команду «Детройтские львы».
Но было еще что-то в этом человеке, кроме его красивой внешности и безупречной фигуры, что интриговало ее. Было еще что-то; скрытое от ее взора, на что она никак не могла претендовать. Наверное, это было мужское обаяние и сила, сквозившие в каждом его движении. И все же было еще что-то, какая-то особая аура, окружавшая его. Он напоминал Трейси пантеру, готовую к прыжку каждую минуту. Даже на лице Мэтта нельзя было прочитать определенного выражения, он весь, казалось, ушел мыслями в себя и сконцентрировался только на дороге. Трейси почувствовала неясную тревогу.
Несмотря на невыносимую жару, Трейси немного бил озноб, и она перевела взгляд на ветровое стекло. Она понятия не имела, почему Мэтт Рамсей произвел на нее такое ошеломляющее впечатление. Может быть, из-за непривычной одежды, а может быть, его внешность заставляла ее воображать такие вещи, которые, скорее всего, были ему совершенно чужды. Она привыкла к мужчинам в костюмах и галстуках, с аккуратно причесанными волосами и наманикюренными ногтями. Здесь была крепкая ладонь, уверенно державшая руль. Рядом с изящной ножкой бокала она показалась бы невероятных размеров. Да, эти длинные пальцы увереннее чувствовали бы себя на рукоятке шестизарядного револьвера.
«Это действует погода», — решила Трейси, тряхнув головой. Мэтт Рамсей просто мужчина. Ничего страшного, просто он один из представителей семейства мужчин. Ну, а то, что он был ярчайшим представителем этого рода, не вызывало никаких сомнений. И как только она привыкнет к его одежде ковбойского вида, которая так подчеркивает каждый мускул его прекрасного пропорционального тела, с ней тоже все будет в порядке. Одно было абсолютно точно — Мэтт Рамсей был яркой личностью. Он был угрюм, не сказав ей более дюжины слов за всю дорогу. Но вся ее вина в том, что ему пришлось оставить своих драгоценных коров и кур, чтобы встретить ее в аэропорту. Может, стоит постараться разговорить его? Это будет лучше, чем сидеть и думать, когда же кончится эта проклятая жара.
— Я приношу свои извинения за то, что причинила вам беспокойство, мистер Рамсей, — мило сказала Трейси.
— Меня зовут Мэтт, — сказал он сухим тоном. — Моего отца зовут мистер Рамсей.
— О?!
— Я думаю, что нам сразу нужно выяснить несколько вопросов и договориться кое о чем, — вдруг сказал Мэтт, удивив Трейси.
— Каких вопросов?
— Я сделал все, от меня зависящее, чтобы отговорить моего отца от этой смешной затеи, но он уже все решил заранее. Короче, Тейт, я не хотел, чтобы вы приезжали сюда.
— А что я вам такого сделала? — сказала Трейси, голос ее звенел от обиды.
— Послушайте, Тейт, я пытаюсь управлять ранчо, и меньше всего мне хотелось бы иметь сующую всюду свой нос женщину… По моему мнению…
— Всюду сующую свой нос? — завопила Трейси. — Какую гадость вы говорите. Вы даже не знаете меня!
— Веселенький репортер из жалкого детройтского журнала. Это дополнительная характеристика к сующему везде нос.
— Вы всегда так грубы или стараетесь только для меня?
— Тейт…
— Меня зовут Трейси, — выпалила она.
— Тейт, — повторил Мэтт, не обращая внимания на ее вспышку. — Вы отдаете себе отчет, что с моим отцом в прошлом году случился удар?
— Да, Боб предупредил меня, — сказала она, с трудом выдавливая слова.
— Ему очень трудно привыкнуть к тому, что его деятельность ограничена теперь из-за болезни. Когда Боб позвонил ему и поделился своим дурацким планом прислать вас сюда, мой отец загорелся этой идеей. Он рассматривал это как крохотное разнообразие в своей жизни. И все было бы прекрасно, грандиозно, если бы не связало меня по рукам и ногам. Ведь я теперь повсюду должен следовать за вами.
— Разве я сказала, что мне нужен поводырь? — сказала Трейси, едва сдерживая гнев. — Нет, он мне не нужен, большое спасибо.
— Вы раньше когда-нибудь бывали на ранчо?
— Нет, но…
— Я так и подумал, когда вы сказали мне, что никогда раньше не ездили в пикапе. Боже, вы, как зубная боль в…
— Я не собираюсь причинять вам каких-либо хлопот. Я просто буду ездить за вашими людьми и…
— Держитесь подальше от моих парней!
— Но…
— У них есть работа, которую им надо выполнять, и у них не будет времени глазеть, разинув рот, на крашеную блондинку, которая…
— Черт возьми! Крашеная! Мэтт Рамсей, мои волосы не меняли своего цвета со дня моего рождения. Боже правый, ну и характер у вас. Хочу довести до вашего сведения, что я вас не обманываю, мистер.
Мэтт повернул голову и задержал взгляд голубых глаз на фигуре Трейси, особенно на полных грудях, к которым прилипла влажная от пота блузка.
— Это интересный факт из вашей жизни, — протянул он вновь сосредоточившись на дороге, в то время как щеки Трейси заливал яркий румянец.
— Послушайте, ковбой, мне, для вашего сведения, нисколько не нужно было это задание. Я спорила с Бобом до посинения, но он такой же упрямый, как ваш отец. И вот я здесь, нравится мне это или нет. И так как я высоко ценю свою репутацию как журналиста, я намереваюсь сделать хороший материал. И меня совершенно не интересует ваше мнение на этот счет. Вы знаете так же хорошо, как и я, что ваш отец будет настаивать на вашем сотрудничестве со мной.
— Зато я абсолютно уверен, что все это мне не по вкусу.
— Кто просит вас любить или не любить то, что вам предстоит делать?
— Черт побери, Тейт, — выпалил Мэтт, с силой ударяя по рулю. — У меня просто нет времени болтаться с вами. Ну, вообрази: городская женщина все время крутится у меня под ногами. Думаю, вы ведь не можете ездить на лошади верхом?
— Нет, — пожала плечами Трейси. — Но разве вам трудно научить меня этому?
— Почему я должен вас учить? — пробормотал Мэтт, начиная злиться.
— Перестаньте вести себя так. Не дразните меня. Это ведь вы меня приговорили к адской жизни на целых десять дней. У вас что, внутри железо вместо сердца?
— Нет. Но мы экономим каждое пенни, складываем их в бидон для молока, пока не накопим полный, чтобы позволить себе подобное развлечение.
— О Боже, — простонала Трейси. — Я хочу домой.
