Ирен Беллоу - Райская птица
Пока заказ не был принят, они сидели молча. Затем Марк сказал, глядя на нее хитрыми карими глазами:
— Вы красивее, чем когда-либо, Сара, любовь моя. Работа явно идет вам на пользу. Наверное, мне тоже стоит попробовать.
Сара не снизошла до ответа: у нее не было настроения выслушивать грубую лесть.
— Вы сказали, что наша встреча является жизненно важной? — спокойно спросила она, повторяя слова, которые он бормотал по телефону вчера вечером.
Локвуд откинулся на стуле, лениво разглядывая ее.
— Вы все так же порывисты, моя дорогая, и пытаетесь сразу взять быка за рога. Неужели за те десять месяцев, что мы не встречались, вы не научились деликатности?
Она проигнорировала это замечание. Ей хотелось послать его ко всем чертям.
Да, последний раз они виделись около десяти месяцев назад. Тогда, услышав, что помощница Бартона уходит в отпуск по беременности, Сара предложила ему свои услуги. Она не верила своему счастью, узнав, что ее кандидатура утверждена.
Теперь, поработав с Дэвидом, она убедилась в том, что ей повезло, и радость от этой удачи омрачалась лишь осознанием того, каким мерзавцем оказался Марк Локвуд. Она не столько переживала их разрыв, сколько ругала себя за неразборчивость.
Сара выпила немного сухого мартини, улыбнулась официанту, поставившему перед ней копченые креветки, и нетерпеливо взглянула на Локвуда.
— Время — деньги, не так ли? — Он прочел ее мысли. — А я как раз нуждаюсь в деньгах, любовь моя. Причем в довольно крупной сумме. И вы мне ее предоставите.
Вот в чем дело! Сара давно поняла, что в ней его интересовали в первую очередь деньги. Но что в этом удивительного? Богатые всегда становились жертвой алчности других, — тетя Эмили не раз внушала ей эту истину.
— Черта с два! И если это все, что вы хотели мне сказать, то я ухожу, — сказала она мягко, с отчужденной улыбкой на губах, и поднялась, не желая тратить более ни секунды на это назойливое насекомое.
Но, перегнувшись через стол, Марк схватил ее за запястье. Попытка высвободиться означала бы публичную сцену, а сцены Сара ненавидела. И она, поджав губы, нехотя опустилась на стул.
— Очень разумно, — вкрадчиво произнес он, ослабляя хватку. — Ешьте ваши чудесные креветки, цыпочка, — нам потребуется время. Видите ли, дело касается респектабельного дяди Николаса. Кажется, у него проблемы со здоровьем? — Локвуд выпил свой виски и щелкнул пальцами официанту, разносившему вина.
Саре едва не стало дурно. Теперь она действительно встревожилась, но пока еще могла контролировать свои эмоции.
— Мой дядя — не ваша забота.
— Почему же? Мне кажется, ему не безразличны вы и ваше поведение в особенности. По слухам, это высоко моральный человек. А его супруга — весьма благочестивая леди, для которой весьма важно положение ее семьи — и не без оснований. Дом в двадцать комнат в Хэмптоне и банковский счет в два миллиона фунтов стерлингов — это тот образ жизни, который даже я попытался бы поддерживать.
— Нельзя ли ближе к делу, — потребовала Сара, отодвигая тарелку с нетронутыми креветками.
— Ах, да. — Марк, улыбаясь, приступил к еде. — Некоторая информация о вас не убьет тетю Эмили. Она, конечно, будет расстроена, но найдет в себе силы справиться с этим, ведь в богатых домах принято заметать грязь под ковер. А вот милый старый дядя Николас — это совсем другое дело. Уже два обширных инфаркта… — Он с притворным сожалением покачал головой. — Если старик прочитает то, что мне известно, в бульварной прессе, шок просто прикончит его. Особенно если учесть, что второй инфаркт последовал сразу после той гадкой маленькой заметки о его сыне Филе, которая появилась в колонке Бетти Браун. Но мы же оба не хотим этого, не правда ли, любовь моя?
Саре захотелось его ударить. Ее даже подташнивало от отвращения. Локвуд явно избрал своей тактикой шантаж, но она знала, что не давала для этого никакого повода, и сейчас была скорее озадачена, чем обеспокоена.
— Ты, сточная канава! — брезгливо прошептала Сара. — Тебе нечего сказать обо мне, ни хорошего, ни дурного. Несколько свиданий…
— Больше, чем несколько. — От его взгляда у нее по спине побежали мурашки. — И я думаю, что моя версия событий, которые привели к нашему разрыву, может оказаться куда пикантнее вашей. Я бы изложил ее примерно так: бедный, но честный молодой человек по уши влюбляется в красивую юную студентку. А затем возникают проблемы. У девушки весьма дорогостоящие привычки — она была воспитана в роскоши. И молодой человек рискует всем, что имеет. Ведь нельзя добиться успеха у дамы без больших расходов. Но она обещала выйти за него замуж, так что он думает, что риск оправдан. Итак, юноша залезает в долги: игра, ростовщики и так далее. И все ради того, чтобы леди была довольна. Ей должно быть хорошо с ним, в противном случае она найдет кого-нибудь другого.
Сара сделала глубокий вдох и посмотрела ему в глаза.
— Вы не в своем уме. Никто из тех, кто меня знает, и в том числе дядя Николас, не поверит этой чепухе.
Она решила, что уже выслушала достаточно, чтобы остановить этот поток словесных помоев, и уже приготовила гневную тираду, чтобы положить разговору конец, но тут Локвуд нанес точно выверенный удар:
— Отель «Черный дракон», Блэкстоун. — И, покончив с телятиной, он откинулся в кресле, в притворном удивлении подняв бровь при виде ее нетронутой тарелки. — Вы разве не голодны? Впрочем, я не люблю, чтобы хорошие продукты пропадали зря, так что вам придется оплатить счет. Вы можете себе это позволить, а я — нет. Итак, на чем мы остановились?
Сара дрожала от омерзения, это чувство ясно читалось в ее потемневших от гнева глазах. Но выдержка не изменила девушке, и она ответила совершенно спокойно:
— Вы пытаетесь шантажировать меня. Это вызывает тошноту.
— Печально слышать. — Марк саркастически усмехнулся, пригубив новый стакан виски, и ее передернуло при виде этой ухмылки. — Но я, пожалуй, переживу это, особенно если вы оплатите мои долги и избавите меня от самых надоедливых кредиторов. Да, кстати, — промурлыкал он, едва она открыла рот, чтобы сказать, что не сделает ничего подобного, — у меня сохранился счет из отеля. Мистер и миссис Марк Локвуд, комната четыре, ночь одиннадцатого июня прошлого года. Я уверен, что миссис Уилсон — жена хозяина, вы ее, конечно, помните, — по-прежнему любезна и, как она нам сказала, никогда не забывает своих гостей. Так что она охотно опознает вас. А может, даже вспомнит, что мы не выходили из комнаты до половины одиннадцатого утра! — Все еще гнусно ухмыляясь, он закурил сигарету и выпустил облако дыма ей в лицо. — Но ведь дело не дойдет до опознания, не правда ли? Вы же не будете столь безрассудны, любовь моя?
