Лиз Филдинг - Рецепт любви
Но трагедии не случилось.
И в конце первой недели метрдотель — перфекционист сказал ей несколько слов одобрения.
Но дьявол не сдавался.
Каждый раз, когда Люк устремлял в ее сторону свои черные глаза, Полли казалось, что его взгляд царапает ей кожу.
Каждый раз, когда он решал поговорить с ней, он критиковал что — нибудь, чаще всего ее волосы.
Тот день, и правда, был несчастливым.
За одним из ее столов сидела дама, чье лицо часто мелькало на обложках журналов: она выпила целую бутылку вина, пока ждала кого-то, кто так и не пришел. Она не коснулась ни хлеба, ни оливок, ни маленьких стуццикини, которые Полли поставила на стол в надежде побудить ее съесть хоть что-нибудь.
Приведенный в состояние боевой готовности, Люк настойчиво искал взглядом Полли.
Но, по крайней мере, на этот раз не она была причиной беспорядка. Напротив, помогая встать клиентке из-за стола, Полли так поддерживала ее под руку, как будто та была, по меньшей мере, особой королевских кровей, а не пошатывающейся, слишком много выпившей женщиной.
Он сделал несколько шагов, желая помочь им, но Полли бросила предостерегающий взгляд: назад! Я сделаю это сама! — и проводила женщину к черному ходу, чтобы папарацци, дежурившие у главного хода, не получили такого подарка.
Прошел почти час, прежде чем она вернулась.
— Черт возьми, где ты была? — набросился на не Люк. Он был вне себя от беспокойства.
— Я прошу прощения. У меня с собой было недостаточно денег, и мне пришлось идти обратно пешком.
— Что?
Не поняв его восклицания, она стала защищаться:
— Я должна была увериться, что бедняжка добралась домой живой и здоровой.
— Жаль, что ей не пришла в голову та же мысль!
— Она была расстроена, — ответила Полли с искренним беспокойством. — И теперь…я провинилась, мистер Беллизарио? И что Вы намерены сделать? Расстрелять меня перед тележкой с десертами?
— Слишком легкое наказание, Полли. Чтобы искупить свою вину, ты должна будешь пообедать со мной.
На мгновение она казалась ошеломленной, но быстро пришла в себя:
— Отличная месть.
В правоте ее слов Люк убедился сразу же, очутившись рядом с ней за столом для персонала.
Он был слишком близко к тем локонам — пружинкам, которые, как всегда, выбивались у нее из прически. В самом деле так близко, что не мог не чувствовать гормонального взрыва.
— Расскажи мне немного о себе: где ты работала до этого? — спросил он, пытаясь отвлечься.
Именно это он и хотел: покопаться в ее прошлом в поисках нескольких убедительных причин для того, чтобы освободиться от нее.
— Я не была официанткой, — ответила Полли. И тут же, без паузы, заставлявшей верить, что она не лжет, перечислила: готовила фаст фуд, работала в маленьком ресторанчике, в пабе — все, чтобы оплатить счета и крышу над головой.
Список произвел на Люка ошеломляющий эффект — он просто потерял дар речи на некоторое время, получив так необходимую ему передышку. Он мог сопротивляться ее красоте, закрыв глаза, но от ее голоса кости его превращались в глину.
— Ты умеешь готовить? — спросил он, дождавшись, пока она положит себе ризотто. Он хотел растянуть обед как можно дольше.
— Ну…несколько сертификатов в позолоченных рамках говорят «да». Вообще-то до прошлого года у меня была небольшая обслуживающая компания, которую я создала сразу после школы.
— И?..
Полли посмотрела на него. Молнии в его глазах смягчились и казались золотыми свечными огоньками, и она поняла, что не только его голос волнует ее.
— Что произошло?
Полли сглотнула. Она должна была сосредоточиться, чтобы вспомнить, о чем говорить.
— У одного из моих компаньонов родился ребенок.
— А второй?
Она вздохнула:
— Он и был отцом.
Прошел год. Она в который раз сказала себе, что справилась с этим, и, глядя в глаза Люка Беллизарио, была готова почти поверить в это.
— Они захотели забрать все свои деньги, те, которые были инвестированы в оборудование.
— Вы должны были продать его?
— Ну да.
Чувство огромной потери снова охватило ее. Она сделал бы что угодно, чтобы этого избежать.
— Работа официантки — для меня это способ встать на ноги. Эмма говорила о чаевых, которые зарабатывают ваши служащие. Один год — и я смогу начать все сначала.
На этот раз, однако, она будет одна.
— Это все, мистер Беллизарио? Инквизиторский допрос окончен? Потому что я должна идти.
— Называй меня Люк, пожалуйста, — он поднялся из-за стола, как только она отодвинула стул. — Мы не слишком поладили с первой минуты, но я хочу, чтобы ты знала, как я ценю то, что ты сделала сегодня.
— О… — беспомощно прошептала она, пытаясь не замечать, что ее сердце бьется, как сумасшедшее.
— И еще одно.
Слишком быстро…
— Что?
— В следующий раз бери такси. Его оплачиваем мы, — сказал он, и его голос неожиданно потеплел.
Люк смотрел ей вслед, и думал о том, что больше не ищет в ней недостатки.
Он просто наслаждался ее видом.
Роберто Валентине, сидевший рядом, улыбнулся:
— Очень мила, не так ли?
— Много больше, чем просто мила, Роберто. Много больше….
Она потеряла все, и нашла в себе силы, чтобы начать все сначала. Для этого нужно мужество. И сердце
Часть 3
— Полли…
— Послушай, Люк, если ты об этом случае с принцессой…
Три недели, и так ничего и не произошло.
Она все еще вздрагивала, поймав взгляд Люка, но больше не нервничала, как раньше.
В тот день он не отвел глаза достаточно быстро, и было что-то особенное в его взгляде, какая-то томительная нежность, отчего она застыла на месте, чуть не опрокинув шоколадный пудинг на особу королевской крови. Полли рассыпалась в извинениях, Но Ее Высочество не рассердилась, напротив, улыбнулась и, прервав ее, заговорщицки сказала:
— Если бы этот мужчина так посмотрел на меня, я уронила бы не только пудинг.
— Ты не виновата, — прервал ее воспоминания Люк.
Выходит, он знает, что это из-за него?..
— Ты заканчиваешь? Мы можем пообедать.
— Спасибо, но сегодня я собиралась немного поголодать.
И это тоже из-за него…
После того, первого, обеда, место рядом с Люком всегда оставалось пустым, как будто все поняли, до чего она хочет быть рядом с ним. Хотя она не признавалась в этом даже себе.
— В этот раз ты сможешь спокойно насладиться обедом, не беспокоясь, что я опрокину что-нибудь.
— Но тогда…я буду волноваться, что тебя атаковала детская коляска, или раздел мотоцикл, — серьезным тоном произнес Люк, но в его глазах плясали лукавые золотые огоньки.
