Барбара Ханней - Манящая опасность
— Еще не хватало нам этой зверюги, — пробормотала Розалин. — Она же весь сад затопчет.
— Ей не будет здесь жарко? — еле выговаривая слова, спросила Тереза, удивляясь, как ей удается еще что-нибудь соображать.
— Айзек привез для овчарки вольер и будет гулять с ней по холмам. К тому же июль у нас, как правило, месяц прохладный, — ответила Розалин. Она припарковала машину и открыла дверцу.
Начинается!
Тереза старалась убедить себя, что нужно всего лишь войти в дом и поприветствовать давнего друга семьи. Но ей было бы легче окунуться в реку, кишащую крокодилами, или попасть в кабинет зубного врача.
Дрожа от волнения, Тереза последовала за матерью в дом. Молча они миновали сиявшую чистотой кухню и устланный коврами холл.
Внезапно Тереза услышала голос Айзека, знакомый, глубокий, раскатистый. Ее сердце болезненно сжалось, но, сделав еще несколько шагов, Тереза с удивлением поняла, что на нее вдруг снизошло спокойствие, как будто кровь в жилах вдруг превратилась в жгучий подогретый мед.
Можно подумать, что она приняла успокоительное. Тереза оказалась в состоянии бросить сумку на столик и подойти к двери с такой же легкостью, как в те времена, когда была беззаботной девчонкой.
Возможно, так же чувствует себя муха, попав в паутину, подумалось ей. Возможно, люди, идущие на эшафот, испытывают это странное спокойствие в последние минуты жизни…
Вся ее тревога исчезла при звуке голоса Айзека, и сейчас Тереза была просто-напросто довольна, нет — переполнена радостью от предстоящей встречи со своим названым братом.
Тереза нашла его взглядом. Айзек стоял, прислонившись к перилам, и пятна солнечного света, падавшие на него, подчеркивали то высокий лоб, то угловатые очертания фигуры, над которой будто бы потрудился вдохновенный, но ужасно нетерпеливый скульптор. Только линии чувственных губ были четкими и плавными.
Волосы у него отросли. Черные и вьющиеся, они доходили до плеч и делали его похожим на цыгана или на лихого пирата. От Айзек исходило всегда неуловимое ощущение опасности, которое привлекало ее.
Конечно, не могло быть и речи о каких-то сравнениях, но Терезе сразу пришло в голову, что едва ли можно найти человека, столь непохожего на Пола.
У Пола Хаммонда было круглое спокойное лицо со светло-серыми глазами. Черты лица Айзека были резкими, почти грубыми, а из-под густых сросшихся бровей сверкали черные глаза. Даже сейчас, когда Айзек стоял в тени, Тереза уловила их блеск.
Вдруг, неожиданно для самой себя, она рванулась вперед, к нему.
— Айзек!
Сколько раз она представляла себе эту встречу! Теперь же, когда встреча произошла, Тереза повела себя совершенно неожиданно, не так, как собиралась.
Она не давала себе времени задуматься о последствиях, а просто, подбежав, спрятала лицо у него на груди, в ожидании, что он обнимет ее, как бывало раньше.
Прижавшись к Айзеку, Тереза почувствовала, как по его телу прошла дрожь. Но он отнюдь не собирался заключать ее в объятия. Подняв глаза, она уловила секундное замешательство на его лице, которое скрылось за маской равнодушия и отчужденности.
Айзек отшатнулся, будто испугавшись ее вторжения в свой мир, и тот крохотный проблеск надежды, который жил в ней все эти годы, исчез в один миг.
— Тереза, — раздался предостерегающий окрик Розалин откуда-то из-за спины.
Руки девушки безжизненно повисли.
— Извини, — тихо сказала она. — Как дела?
— Дела идут, — ответил Айзек. Его взгляд равнодушно скользнул по ее пшеничным волосам, зарумянившемуся лицу, простенькой блузке и остановился на кирпично-красных цветах бугенвиллей, которыми была увита решетка веранды. — А ты как поживаешь?
— Нор… Нормально.
— Прими мои поздравления. — Он опять посмотрел на нее с ленивым интересом, затем, взяв левую руку девушки в свою, стал внимательно изучать ее кольцо. Оно казалось просто огромным. Большой изумруд был окружен бриллиантами. Терезе всегда казалось, что для ее тонких пальцев кольцо слишком массивное, к тому же зеленый цвет вообще не подходил к ее голубым глазам, но Пол страшно гордился своим подарком.
Когда Айзек рассматривал кольцо, можно было заметить, что рука Терезы, сжатая его огрубевшими загорелыми пальцами, дрожала.
— Подходящий камешек для Королевы Холма, — обронил он.
Тереза выдернула руку так, будто обожглась. Теперь она отчетливо поняла то, что давно гнездилось в закоулках ее сознания: Айзек приехал сюда не из-за нее.
Она слышала, что такие вот моменты истины помогают людям расстаться с предрассудками, но никогда не предполагала, что они способны причинить такую боль.
Если бы Айзек действительно хотел ее видеть, он обязательно дал бы о себе знать. Он отрекся от нее и от всего, что их связывало. Уже то, что он вернулся, дабы посмотреть, как она будет обещать кому-то другому любовь и верность до гроба, говорило, что ни о какой привязанности здесь речи не идет.
Тереза понимала всю нелепость ситуации, но, даже злясь на Айзека за то, что он с такой легкостью отверг ее, и все еще красная от стыда после своего бурного приветствия, она не могла отвести от него глаз. Девушка с беспокойной торопливостью разглядывала каждую его черточку, в то время как его взгляд оставался холодно равнодушным.
Находясь в такой близости от Айзека, Тереза испытала знакомое с детства и вместе с тем новое и странное ощущение. В его темных глазах просматривалась горечь, говорившая о том, что он перенес немало тяжких испытаний. Но там, в глубине, было что-то еще. Нечто озорное и сияющее, наподобие ребяческого восторга, каким он бывает рождественским утром или в первый день летних каникул.
Отцовский голос нарушил ход ее мыслей.
— Какой замечательный сюрприз, Тереза!
Тереза заставила себя улыбнуться, подошла и поцеловала отца в щеку. С Полом Джона Морроу роднило то, что оба были людьми добрыми и мягкими. Тереза приняла предложение Пола именно из-за этого сходства. Жить с человеком, похожим на ее отца, будет очень приятно.
Терезе хотелось разделить общую радость по поводу возвращения Айзека, но слова застревали в горле. Девушка открыла и закрыла рот, не в силах произнести ни слова. Сможет ли она притвориться, что рада приезду Айзека? Из-за его холодного, равнодушного взгляда «замечательный сюрприз» превращался в кошмар.
Отец, казалось, не заметил ее нерешительности.
— Айзек прекрасно устроился! Он стал горным инженером. До того ему пришлось несколько лет трудиться, не покладая рук. Зато теперь…
— Джон, пойдем выпьем чаю, — перебила Розалин. — Мне нужно с тобой поговорить.
