Фиона Харпер - Ты — моя тайна
— Бабушка ошиблась. Мои биологические часы не тикают, — сказала я настойчиво.
— Как скажешь… — Адам просто невозмутимо улыбнулся мне, поднял наушники, которые приземлились рядом с диваном, и надел их на голову.
Я попыталась объяснить ему, как сильно он заблуждался, и привести много причин, почему я все та же независимая, никогда не скучающая и всегда непредсказуемая Корина, которую он всегда знал, но он просто продолжал кивать головой, улыбаться и повторять «Я не слышу тебя!», показывая на наушники. Я отчаянно хотела сорвать наушники с его головы и засунуть их ему в горло, но мне не следовало портить хороший товар, поэтому я просто стянула его еду. Это послужит для него хорошим уроком.
В конце концов он снял наушники с головы и кинул их мне назад. Его проказливая улыбка поблекла.
— Нет, я на это не куплюсь, — сказал он. — С тобой что-то происходит, и дело тут не в тиканье часов.
Я молча смотрела на свою тарелку.
Когда Адам снова заговорил, его голос звучал наигранно небрежно:
— Если бы это был кто-то другой, я бы решил, что дело в мужчине. Но мне известно из достоверных источников, что в Лондоне полно мужчин, которые таскаются за тобой, как влюбленные щенки, и готовы подраться друг с другом по одному твоему щелчку пальцами.
Я посмотрела на Адама испепеляющим взглядом:
— Достоверный источник?
Я не хотела даже думать, откуда он брал информацию обо мне. Может, какая-нибудь завистница распускает слухи. Я часто сталкиваюсь с подобным.
— Вообще-то это ты. Ты с огромной гордостью заявила мне об этом… года два назад. В ту ночь машина Дейва сломалась по дороге с одного из твоих винтажных показов, и нам пришлось несколько часов ждать эвакуатор.
Ладно, это и правда было похоже на то, что я могла сказать, переполняемая гордостью за себя после успешного модного показа. Я просто не ожидала, что Адам перескажет мне это слово в слово два года спустя.
Хотя правда, мне всего лишь надо щелкнуть пальцами, и вся свора «щенков» тут же прибежит на зов. Это очень приятно. Иногда я делаю так просто для того, чтобы увидеть все эти счастливые лица, а не потому, что мне что-то нужно.
Адам откинулся назад на диване, положил голову на руки и испытующе посмотрел на меня, его глаза блестели.
— Что? — раздраженно спросила я. Мне нужно было остановиться на этом, но у меня слишком длинный нос. Я скрестила руки на груди. — Не сиди так просто и не пялься на меня!
— Мне все понятно… — тихо сказал он. — Ты наконец-то встретила щенка, который не хочет идти по пути изощренных издевательств, которые ты для него приготовила.
Глава 2
Признания Корины
Можно было бы подумать, что к настоящему моменту я устала от того эффекта, который произвожу на мужчин, но, должна сказать, мне все так же весело. В тот день, когда он угаснет, я надену пару велюровых спортивных штанов, и мне будет плевать.
Никто не смел называть Николаса Чаттертона-Джонса щенком. Он был холеный и величавый, словно охотничья собака, с шелковистой серой шерстью и родословной в несколько поколений.
Я вздохнула. Я таяла даже при одной мысли о его имени. Он был таким мужчиной, о котором мечтает каждая женщина, — богатым, красивым, обходительным. И я страдала от безответного чего-то к нему. Не уверена насчет слова на букву «л». Это немного слишком драматично. Но симптомы были таковы, что я постоянно думала о нем и часами искала информацию о нем в Гугле, так что, думаю, я на полпути.
— Ты снова это делаешь!
— Что? — Я ничего не делала.
Но потом я поняла, что моя грудная клетка все еще опущена после выдоха. Я махнула плененной креветкой в сторону Адама.
— Давай просто забудем? Тебя это не касается. — Я положила креветку в рот и сердито посмотрела на него.
Адам тоже не был щенком, он был дворнягой. Взрослой. Да, косматой и очаровательной, но, если подойти к нему слишком близко, можно подцепить блох.
И он задел меня за живое своим глупым комментарием.
Сестра Николаса, Изабелла, или Иззи, как она настаивала, чтобы ее звали, была одной из молодых светских львиц, которые решили, что «Сундучок Корины» — это новая сенсация, и она постоянно заходила сюда. У Иззи Чаттертон-Джонс был плотный график мероприятий, и ей всегда нужно было новое платье для чего-то. А сейчас она еще отправляла своих друзей в «Сундучок Корины». Для бизнеса это было превосходно, и мы с Иззи подружились. В некотором роде.
Пораженная винтажным коктейльным платьем из изумрудного и черного шелка, которое я нашла для нее однажды, Иззи приглашала меня на пару своих легендарных вечеринок, и там я впервые встретилась взглядом с Николасом.
Он был высокий, выше шести футов, с волосами цвета воронова крыла и скулами, от которых девушки готовы кричать. Словно высокий Джонни Депп без пиратского акцента кокни. Нет, Николас говорил четкими слогами и длинными словами. Я могла слушать его целый день. Под покровом своей спальни я пыталась повторить такие интонации и такой голос, но я родилась и выросла на юге Лондона, и мои гласные просто отказывались звучать так же гладко и идеально.
Мы встречались три раза. Первые два раза я держалась холодно. Я ходила по комнате важно и грациозно, чтобы он смог издалека восхищаться мной и спросить у Иззи, кто эта сногсшибательная брюнетка. А в прошлые выходные я решила, что пора сделать шаг вперед.
Я услышала шуршание и поняла, что Адам снова вытащил свиной шарик из пакета, пока я не смотрела. Я сощурила глаза, но он просто сидел подложив руку под голову, ухмыляясь, потому что стащил остатки моей половины еды.
Ну ладно, может, в нашей вселенной двое мужчин, которые не собирались пасть к моим ногам и боготворить меня.
Но Адам не в счет. Я познакомилась с ним, когда мне было восемь, а ему двенадцать, а его мама играла в бадминтон с моей бабушкой.
Я наклонилась и забрала у него пакетик со свиными шариками до того, как он их все не съел, не обращая внимания на его недовольный стон. Я взяла теплый сочный шарик из пакета — последний! — и обмакнула его в прилагающуюся баночку с соусом, потом слизала немного оранжевой жидкости и откусила. Однако Адам этого не заметил, потому что он переключился на тост с креветками и кунжутом.
Видите? Непробиваемый.
Губы — это следующая часть моего тела, на которую таращатся чаще всего. Они обладают практически гипнотизирующим эффектом на большинство представителей мужского пола. И я всегда делаю на них акцент. Крашу красной помадой, для наибольшей видимости и эффекта. Но не тем гадким оранжево-красным. Темно-красным! Как королевы старых фильмов. Я видела, как мужчины пускают слюни при виде того, как я ем, и дело было совсем не в их собственной еде.
