Шарлотта Лэм - Виновата только я…
Она любила работать по ночам: в палате царит какая-то необычная атмосфера. Это было особое чувство, когда спит весь мир, а только ты на ногах. За одну ночь ты можешь стать намного ближе пациентам, чем за несколько дней. Именно ночью им особенно нужно было утешение, важно было знать, что их не оставили наедине с болью. Луиза и медсестрой-то стала не столько для того, чтобы зарабатывать деньги, сколько для того, чтобы делать что-то важное — помогать серьезно больным людям.
Вернувшись в свой кабинет, она села за письменный стол и занялась разбором накопившихся бумаг.
— Сестра, я уже вернулась, — раздался сзади жизнерадостный голос. — Опять давали так называемый рыбный пирог, но лучше бы вместо картошки и петрушки они клали туда хоть чуть-чуть рыбы.
Луиза знала, насколько неаппетитные блюда готовят в их столовой, поэтому «рыбный пирог» представила себе без труда.
— Я могу теперь сказать другим, чтобы сходили поесть? — поинтересовалась сестра Картер.
— Да, а потом надо сделать укол мистеру Грэму.
Через несколько минут Луиза услышала, как мимо ее кабинета две медсестры прошли в столовую. Сама она смогла заставить себя выпить только чашку некрепкого жасминового чая без сахара и молока: он всегда помогал ей не заснуть на ночном дежурстве. В столовой она никогда не питалась — пища там была слишком тяжелой и невкусной. Все жалобы диетологов больницы были бесполезны — столовая попросту не имела средств на полноценное, здоровое питание, и ее работникам приходилось ограничиваться самыми дешевыми однообразными блюдами. Луиза предпочитала на дежурстве только перекусить — съесть фрукты, йогурт, орехи, а перед уходом на работу нормально пообедать дома.
В тишине раздался пронзительный телефонный звонок, заставивший ее вздрогнуть от неожиданности. Да, этой ночью ее нервы совсем расходились. Соберись! — нетерпеливо скомандовала она себе и взяла трубку.
— Ожоговое отделение, слушаю.
— Это из отделения послеоперационной реанимации. Сейчас вам привезут мистера Веста.
— Да, мы уже все подготовили для его приема, — сказала Луиза, собирая бумаги и пряча их в ящик стола.
Повесив трубку, она направилась в палату, где нового пациента уже поджидала аккуратно застеленная кровать. Из смежной комнаты раздавались какие-то звуки — это Антея Картер стерилизовала судна.
— Мисс Гилби, вы звали меня? Наверное, я не слышала за шумом воды.
— Скоро нам привезут больного, сестра Картер. Оставьте эти судна, ими займется сестра Бретт, когда вернется из столовой. А вы посидите до конца смены с новеньким — ему нужен постоянный присмотр. Для него сейчас особенно опасен неожиданный приступ; как заметите первые признаки — сразу зовите меня!
Антея Картер одернула фартук, поправила шапочку, которая неустойчиво держалась на кудрявых волосах, и произнесла: «Будет сделано». Несмотря на некоторую неряшливость и небольшой опыт, она была хорошей медсестрой. К тому же она очень привлекательна, с улыбкой заметила Луиза, когда Антея уже выходила из комнаты.
Послышались звуки открывающихся дверей лифта.
— Ну вот и они. — Луиза пошла навстречу новому пациенту.
Антея Картер широко открыла двери, чтобы санитар смог ввезти его в палату. Луиза, взяв у сопровождающей сестры историю болезни, взглянула на провозимую мимо нее фигуру. Пострадавший был без сознания. От того, что предстало ее взору, она не могла не вздрогнуть, хотя профессиональный опыт, конечно, подсказывал, что со временем его лицо восстановится и не будет следов от шрамов и ожогов.
— Закери Вест, — прочитала она в истории болезни. — Тридцать четыре года. Доктор Гэлос сказал, что благодаря своему крепкому здоровью он справится с последствиями этой жуткой аварии. Интересно, каким пациентом он окажется?
— Думаю, что непростым, — произнесла сестра, сопровождавшая его из операционной. — Я видела, когда его только привезли… Он тогда был еще в сознании, у нас всех волосы зашевелились от его выражений.
— Обычная ситуация, — отстраненно произнесла Луиза, разглядывая мужчину, лежащего перед ней без сознания.
— Разумеется, но он показался мне очень злобным человеком. Не хотела бы я оказаться на месте виновника той аварии, если он с ним когда-нибудь встретится.
Луиза нахмурилась и захлопнула историю болезни.
— Спасибо, сестра, теперь вы можете вернуться в свою палату. — Сама она пошла проверить, как будут переносить больного с носилок-каталки на подготовленную для него кровать. В его состоянии это нужно было сделать особенно аккуратно, несмотря на то, что он находился без сознания и не мог почувствовать боли.
Когда он уже был устроен, Луиза вернулась в кабинет закончить бумажную работу. Иногда она жалела о повышении, прибавившем ей канцелярских обязанностей, так как гораздо больше любила общение с пациентами.
Перед самым рассветом Луиза сделала еще один обход. Антея Картер по-прежнему сидела возле Закери Веста, занимаясь штопкой своего форменного фартука. Луиза просмотрела записи — каждый час Антея фиксировала его пульс и температуру. График не показал никаких неожиданностей.
— Он не приходил в себя?
— Несколько раз мне казалось, что он вот-вот очнется… — Антея замолчала, заметив слабое движение на кровати. Должно быть, пациенту помешали их голоса. Его веки дрогнули, из-под них показались блестящие глаза. Потом он издал сдавленный крик.
В этом крике Луиза услышала смесь муки и ярости; она наклонилась к нему, шепча слова утешения низким, мягким голосом, не дотрагиваясь до него — она знала, какую боль может вызвать самое легкое прикосновение. Больной обратил на нее дикий взгляд.
— Что вы сделали со мной?..
— Не волнуйтесь, мистер Вест, мы ухаживаем за вами.
— Оставьте меня! — огрызнулся он.
Луиза вздрогнула, как если бы он ее ударил.
— Сестра, сделайте ему укол, — велела она Антее. Минуту спустя пациент опять мирно спал. Луиза вздохнула и вышла из палаты. Вернувшись к себе, она дрожащими пальцами набрала номер другой палаты. — Привет, Бетт, это Луиза. Ну как он?
— Отлично. Ты не беспокойся, он отделался испугом и несколькими синяками, никаких серьезных последствий не будет. Скорее всего, уже сегодня он сможет отправиться домой. Ты навестишь его?
— Да, перед уходом я обязательно зайду.
Луиза повесила трубку; по ее щеке скатилась слеза, которую она яростно смахнула.
Закери Вест был окружен огнем. На него надвигались языки пламени, звенело разбившееся стекло, осколки падали на него, как маленькие кинжалы. Огонь, ослепив, опалил ему кожу.
