Венди Дулиган - Арена любви
Он улыбнулся.
— Ну и правильно, я ведь все-таки брат моему брату.
Вера имела в виду совсем другое сходство, но не стала возражать, с ужасом поняв, что совершила ошибку, когда подала ему руку. Пусть у нее слишком богатое воображение, но его прикосновение оказало на нее не менее сильное впечатление, чем взгляд аристократа в музее. Успокойся, мысленно приказала она себе. Это же брат Слая. Не делай из себя дуру.
Она с облегчением вздохнула, когда Нино отпустил ее руку и стал смотреть на огромные фотографии на стене, которые Вера увеличила и вставила в рамы уже после гибели мужа и которые показывали звездные моменты его карьеры. Слай выглядел на них великолепным беспечным красавцем… как ни странно, словно предвидевшим свою судьбу.
Нино стиснул зубы, стараясь не выдать своих чувств. Младший брат, мой братик, малыш, думал он, и голова у него шла кругом. Ты никогда не узнаешь, как мне плохо без тебя. Ну почему ты погиб? Почему оставил нас? Для него явилось потрясением, когда Слай за четыре года до своей гибели бросил все и улетел в Штаты, и, наверное, из-за этого Нино гораздо тяжелее, чем можно было бы ожидать, переживал потерю.
Вера заметила, какое впечатление фотографии произвели на Нино, и ее вдруг охватило раздражение. Она ведь помнила, как вела себя семья ее покойного мужа и до и после его гибели. Если Нино так уж любил Слая, почему он ни разу не прилетел в Америку? Почему не постарался смягчить противоречия между Слаем и отцом? Если исходящая от него сила не показная, то он наверняка мог как-то повлиять на ситуацию.
Ее мысли прервал Джулио, которому надоело одному сидеть в кухне.
— Мамочка, — крикнул он, — я тебя жду! Кто к нам пришел? Ты с кем разговариваешь?
Словно по мановению волшебной палочки, страдающее выражение сползло с лица Нино.
— Ваш сын? — неожиданно ласково спросил он.
— Да, — смягчилась Вера. — Его зовут Джулио.
— Слай незадолго до своей гибели писал маме, что он должен родиться. Мне бы очень хотелось с ним познакомиться.
Своим присутствием он по меньшей мере нервировал Веру, которая смотрела на него и никак не могла насмотреться. Однако она решила, что время вопросов еще не настало.
— Пожалуйста… Вот сюда, — сказала она и жестом пригласила его следовать за ней.
Джулио смотрел на вошедшего широко открытыми глазами, отчего тому сразу же стало ясно, что Вера обычно не приглашала домой мужчин.
— Кто ты? — спросил малыш, как завороженный глядя на темноволосого гостя.
Для Нино мальчик, несмотря на унаследованные от матери зеленые глаза, казался живым воплощением младшего брата. Испачканные в кетчупе губки малыша лишь усиливали сходство. Почему он никогда не чувствовал ничего подобного к другому своему племяннику, сыну Сильваны? А этот… он с трудом удерживался, чтобы не схватить его в объятия и не прижать к груди.
— Это дядя Нино, брат твоего папы, — сказала Вера, не дождавшись ответа самого Нино.
Джулио знал своего отца только по фотографиям, а у Веры не было братьев, так что четырехлетний Джулио не понял, кем ему приходится незнакомый дядя, и продолжал пристально вглядываться в него.
Нино без тени снисходительной улыбки взял его пухлую ручку в свою и пожал ее, словно познакомился с взрослым мужчиной.
— Счастлив, что встретился с тобой, малыш, — сказал он. — Ты — красивый мальчик, и если нравом пошел в отца, то вырастешь не только красивым, но и смелым, любящим мужчиной.
Взглянув на Веру, он заметил слезы у нее на глазах.
— Вы ужинали… — тихо произнес он, чувствуя странную печаль оттого, что приличия требовали от него немедленно покинуть едва найденных родственников. — Пожалуй, я сейчас уйду и загляну к вам позднее…
Как бы он ни взбаламутил чувства Веры, она совсем не хотела, чтобы он ушел. Кроме Джулио и родителей, которые вечно пропадали на археологических раскопках, у нее не было ни одного родного человека на всей земле. Нино одолел ее недоверчивость своим небезразличным отношением к Слаю и к Джулио.
— Это ни к чему, — возразила Вера, доставая из шкафа второй бокал. — Если вы еще не ели, то, пожалуйста, присоединяйтесь к нам.
Нино просиял, и даже следа, возможно, воображаемой Верой жесткости не осталось на его лице.
— Вы не против? Я с удовольствием. Надеюсь, вы вправду не возражаете… — Он с удивлением посмотрел на тарелку Джулио. — Ничего, если я предпочту салат вашему спагетти? Такой соус я как будто еще не пробовал…
Вера уже ощущала полную раскованность в его присутствии и не обиделась на его слова.
— Джулио нравится. — Она пожала плечами. — Я совсем не умела готовить, когда вышла замуж за вашего брата. Потом кое-чему научилась. А теперь какая разница?
Взяв тарелки и бокалы, они устроились за столом, и Нино одобрил молодое сухое вино. Пока они ели, Вера рассказывала о своей жизни со Слаем, припоминала случаи, которые были известны Нино от самого брата, потом заговорила о рождении Джулио и о своей карьере, стараясь не подать виду, как ее тяготит многолетнее одиночество. Но он, видимо, почувствовал это. Хотя у нее было твердое убеждение, что он способен на непримиримую ярость, она ощущала в нем нежность и то понимание, которое редко приходит к людям, встретившимся в первый раз.
По Нино было видно, что он человек богатый и привык к другой обстановке, к дорогому серебру, старинному хрусталю, уникальному фарфору, поэтому в прелестной, но скромной кухне Веры он смотрелся не на своем месте, но естественным поведением почти тотчас доказал, что одинаково привык и к дворцам, и к забегаловкам.
Когда в их беседе наступали паузы, Нино внимательно приглядывался к Джулио и осматривал кухню, словно набираясь знаний в преддверии предстоящего серьезного разговора. В какой-то момент его рука легла на ее блокнот с набросками и он как будто случайно принялся листать его; правда, Вера тотчас налила в чашку кофе и предложила ее ему, выхватив блокнот и водрузив его на холодильник. Ей не хотелось обсуждать с ним господина из шестнадцатого столетия.
По взаимному согласию кофе они отправились пить в гостиную, и Джулио получил возможность вернуться к своему бесценному сокровищу — треку, который в миниатюре повторял настоящий трек.
— Машинки — подарок Слая, — сказала Вера, доставая из шкафа альбом с фотографиями.
— А я думал…
— Он начал собирать их для сына, едва узнал о моей беременности.
Они сидели на низком диване под фотографиями, стараясь не касаться друг друга коленями и листая альбом, в котором все снимки были расположены в хронологическом порядке. Сначала почти на всех были она и Слай, пойманные врасплох в компании друзей. Потом пошли свадебные фотографии, гонки, снимки, которые делал сам Слай, запечатлевая едва ли не каждый шаг своей беременной жены.
