Мэгги Кокс - Пусть решает сердце
- Это все твои выдумки! — прервал ее тираду Рис. — Ложь! И ты прекрасно знаешь! — он нервно зашагал взад-вперед по комнате. — Что ты пытаешься мне объяснить? Можно подумать, у тебя была такая куча проблем! Черт возьми, да у тебя было все, о чем другим остается только мечтать, Соррел! Все о чем я просил, — так это чтобы ты иногда сопровождала меня в командировках, чтобы я мог проводить с тобой больше времени. Неужели это так эгоистично?
— Да? А, может быть, это тебе следовало иногда оставаться дома? Я не хочу постоянных разъездов, Рис. Мне нужна семья. Дом... дети...
— Когда ты выходила за меня замуж, ты знала, на что идешь. И приняла это. По крайней мере, мне так казалось. Что касается твоей карьеры, ты сама говорила, что выбрала не тот путь в жизни. И я не виню тебя. Но ты должна понимать, что я не такой человек, чтобы сидеть дома и играть с тобой в счастливую семью. Так что перестань вести себя так, будто для тебя все это великое открытие!
Ничего не изменилось. За три месяца у Риса так и не появилось желания попытаться все исправить. Вот почему развод стал для них единственным выходом.
Все было бы хорошо, если бы не новое обстоятельство — беременность. Соррел всегда мечтала увидеть на лице мужа радость, когда она сообщит ему о том, что он скоро будет отцом. Но этим мечтам не суждено было сбыться.
— Что будет с ребенком?
— Ребенок все меняет, — заявил Рис, посмотрев ей прямо в глаза.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Что ты хочешь этим сказать? — нервно сглотнув, выдавила Соррел.
— Развода не будет.
— Ты изменил свое решение из-за ребенка?
— А чего ты ожидала? Какими бы ни были мои чувства к тебе, Соррел, я не собираюсь отворачиваться от ребенка. Неужели ты могла даже на одну секунду представить, что я разведусь с тобой при таких обстоятельствах?
Соррел ненавидела холодность Риса. Ненавидела и боялась. Что за семья будет у их будущего ребенка, если они не могут жить в мире и покое? Если папа больше не любит маму, а презирает ее?
Встав со стула, Соррел дрожащей рукой поправила волосы. Сейчас, кроме страха и беспомощности перед мужем, в ней проснулось совершенно новое ощущение. Ну уж нет, подумала девушка, на этот раз я не уступлю тебе. Я буду бороться за свое счастье и счастье своего ребенка.
— Ты не можешь решать за двоих, Рис, — заявила девушка. — Если я не захочу остаться за тобой замужем, никто и ничто не сможет повлиять на мое решение.
— Дорогая, даже не думай, что с помощью развода тебе удастся разлучить меня с ребенком и воспитывать его в одиночку. Я затаскаю тебя по судам, если придется... Я ясно выразился?
— Ты мне угрожаешь?
Никогда еще Соррел не было так страшно. Она смотрела на Риса и с трудом верила, что перед ней стоит тот самый мужчина, которого она когда-то любила.
— Хочешь сказать, что ты собираешься отобрать у меня ребенка?
Рис пожал плечами, как будто ответ на этот вопрос был совершенно очевиден.
— А ты как думала? Или ты полагала, что я буду сторонним наблюдателем, Соррел? Я был уверен, что ты знаешь меня лучше. Я богат и знаменит. У меня постоянная работа, в отличие от тебя. Да на мои деньги можно обеспечить ребенка до конца его дней и еще останется. Как ты думаешь, кому из нас отдадут опеку? Советую тебе хорошенько поразмыслить над этим. — Рис направился в сторону двери. — А пока ты обдумываешь все это, я пойду и скажу моему адвокату, что развода не будет. После я вернусь за тобой, мы поедем в Суффолк, заберем твои вещи, и я отвезу тебя домой.
— Хм, ты ведь сам недавно говорил, что ты не из тех, кто станет «сидеть дома и играть в счастливую семью». Так почему тебе теперь так хочется ребенка?
Рис застыл на месте. С минуту он как будто обдумывал слова жены, а потом произнес бесстрастно:
— Вы, женщины, так упрямы. Загляни фактам в лицо, Соррел. Ты беременна. Я отец этого ребенка. И я должен помогать воспитывать его. Неужели ты думала, я позволю тебе уйти и одной поднимать его на ноги? Как тебе могло хотя бы на секунду прийти в голову, что я отпущу тебя, узнав, что ты носишь моего ребенка, Соррел?
Девушка сглотнула. Рис был прав, но ей отчаянно не хотелось признавать это.
— Я не нуждаюсь в деньгах! — беспомощно воскликнула она. — Если я захочу, у меня будет работа. Я ведь известная манекенщица, помнишь? Стоит мне только сделать так, — Соррел щелкнула пальцами, — и уже завтра я получу место.
— Надолго ли? Ты ждешь ребенка. Или ты забыла?
— Я не поеду с тобой в Пимлико, Рис, — упрямо заявила девушка. — Я останусь в Суффолке с Мелоди.
— У тебя нет выбора, Соррел. Ты вернешься домой. И покончим с этим.
— Но у тебя поезд в Эдинбург! Ты ведь не бросишь свои дела ради меня? Это не в твоих правилах!
— Дела подождут, — наградив жену холодным, непроницаемым взглядом, отрезал Рис. — Сначала ты вернешься туда, где тебе следовало быть последние три месяца. В замок.
— Да кто ты такой, чтобы решать, где мне следовало или не следовало быть? Чтоб ты знал, я уже взрослая женщина и вполне могу сама решить, где мне жить. И я хочу жить с сестрой в Суффолке! Да где угодно, только не с тобой!
Удивленно вскинув бровь, Рис посмотрел на жену через плечо и усмехнулся:
— Ты моя жена, Соррел. Ты ждешь моего ребенка. Любой судья быстро и четко разъяснит тебе, что в твоих — и ребенка — интересах, оставаться рядом со мной. Разговор окончен, — и прежде чем Соррел успела что-то сказать, Рис вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь...
Соррел стояла в своей спальне и сквозь стеклянные двери смотрела в сад. Весна! Пора обновления! Время, когда все рождается заново. Но Соррел не чувствовала радости. Может быть, все было бы по-другому, если бы Рис привез ее домой по другим причинам.
— Ну?
Соррел вздрогнула от звука его голоса. Она знала, о чем он говорит. Рис хотел знать результат теста на беременность.
— Положительный.
Рис глубоко вдохнул. Ему стоило большого труда просто остаться на месте, а не обнять жену и закружить ее по комнате. Или заняться с ней любовью прямо здесь и сейчас. То, что Соррел нанесла удар по его самолюбию, когда оставила его, вовсе не означало, что Рис перестал желать ее.
Из тех женщин, которых он встретил за свои тридцать девять лет, Соррел была единственной, с кем он захотел связать свою жизнь. Единственной женщиной, с которой он мог бы прожить до конца своих дней. Отцовство никак не входило сейчас в планы Риса, но, раз уж так случилось, он ни за что бы не отказался от своих обязанностей. И никакие протесты со стороны Соррел не заставят его уйти от ответственности.
