Линн Харрис - Супруг-незнакомец
Он перестал приходить к ней, когда она забеременела. Не потому, что расхотел ее, а потому, что она очень плохо себя чувствовала и не могла заниматься сексом.
– Твоя жена? – Она решительно покачала головой. – Ты ошибаешься.
В коридоре послышались тяжелые шаги. В комнате снова появился мужчина, которого она называла Грантом, а с ним вошел крупный, высокий самоанец.
– Еще раз прошу вас уйти, – сказал Грант. – Макуна проводит вас до выхода.
Адан смерил их презрительным взглядом. Снаружи его дожидались шестеро охранников. Он приехал с ними не потому, что предвидел какие-то неприятности. Просто главе государства не полагалось путешествовать без охраны. Стоит только подать сигнал, и они ворвутся сюда с оружием. Ему не хотелось бы доводить до этого, но уходить отсюда без своей жены он не собирался.
– Ладно, Грант. Я поговорю с ним еще немного.
Грант выглядел смущенным, затем подал знак Макуне. Они исчезли в коридоре, и Адан снова остался наедине с Изабеллой.
– Мудрое решение, – заметил он.
Она опять опустилась в кресло. Ее пальцы слегка дрожали, когда она убирала с лица прядь темно-золотых волос. Взгляд, полный замешательства, снова остановился на Адане.
– Почему ты утверждаешь, что я – твоя жена? Я никогда не была замужем.
Ярость снова зашевелилась в нем.
– Ты можешь это отрицать, если хочешь, но правду ты этим не изменишь.
Она нахмурилась:
– Я даже не знаю, как тебя зовут.
Он не сразу поверил своим ушам.
– Адан. – Спорить было бесполезно, она продолжала настаивать на своей выдумке.
– Адан, – повторила она. – Я покинула Джафар уже очень давно. Я думаю, что я бы запомнила своего мужа, если бы он у меня был.
– Хватит играть в эти игры, Изабелла! – прорычал Адан. – Ты что, впрямь думаешь, что я поверю, что ты меня не помнишь?
Она снова нахмурилась:
– Я этого не говорила. Я сказала, что не знаю тебя. Я думаю, ты перепутал меня с кем-то. Мужчины часто пытаются приблизиться ко мне с помощью этой уловки. Они видят меня на сцене и думают, что меня легко подцепить. Но это не так. Ясно?
Адану захотелось схватить ее за плечи и встряхнуть.
– Ты – Изабелла Маро, дочь Хасана Маро и американки, Бет Тайлер. Почти три года назад мы поженились. Два года назад ты ушла в пустыню, и с тех пор тебя больше не видели.
У него не хватило духу упомянуть Рафика. Не сейчас, когда она с такой очевидностью пытается заморочить ему голову.
Она застыла с ошеломленным, непонимающим видом. А затем замотала головой:
– Нет, я…
– Что? – Он подогнал ее, потому что она не продолжала.
Она глубоко вздохнула.
– Со мной был несчастный случай, это так. Но я выздоровела. – Она прижала ладонь к губам. Адан заметил, что ее пальцы дрожат. – Да, некоторые вещи для меня до сих пор как в тумане, но… – Она покачала головой. – Нет, кто-нибудь сказал бы мне!
Им овладело ледяное спокойствие.
– Кто-нибудь? Кто мог бы тебе сказать, Изабелла? Кто знает, что ты здесь?
Она снова подняла глаза и взглянула на него:
– Мои родители, разумеется. Отец отправил меня к матери, чтобы я могла окончательно выздороветь. Доктор сказал, что мне нужно уехать из Джафара, что его климат слишком жаркий для меня, слишком угнетающий.
Адан был в бешенстве. Он не мог в это поверить: неужели ее родители знали, что она жива?!
И все же с момента исчезновения Изабеллы он виделся с Хасаном Маро считаные разы. Хасан Маро проводил гораздо больше времени за границей, чем в Джафаре. Адан приписывал это делам бизнеса и горю из-за потери единственной дочери. Но что, если причина была не только в этом? Что, если Маро что-то скрывал? Могло ли быть, чтобы Хасан помог своей дочери бежать, хотя до этого он сделал все, чтобы организовать их брак?
Адан покачал головой. Нет. Она лгала, играла с ним, потому что была загнана в угол. Она выжила в пустыне, и не могла сделать этого без чужой помощи.
– Я никогда не слышал о такой избирательной амнезии, Изабелла, – процедил он. – Как это может быть, что ты помнишь своих родителей, Джафар и не помнишь меня?
– Я не говорила, что страдаю амнезией! – вскричала она. – Это твои слова!
– А как ты назовешь то, что описываешь? Ты помнишь, кто ты и откуда, но не помнишь своего мужа, которого оставила?
– Мы не женаты! – настаивала она, но нижняя губа при этом дрожала. Это был первый знак того, что ее защита разбита.
Это усилило решительность Адана. Ей не отвертеться. Он не уйдет, пока не получит ответы на все свои вопросы и пока она не заплатит за все.
Белла обхватила себя руками и сжалась, словно от холода. От этого движения ее груди сошлись, образовав два пышных холма. Адан ощутил, как по его позвоночнику сверху вниз прошло легкое покалывание. Нет. Адан отмахнулся от зова страсти. Он не настолько беспечен, чтобы позволить полуодетой женщине разгорячить его, зная, как она коварна. Зная, что должен ее презирать.
– Ладно, давай посмотрим с другой стороны, – сказала она, покусывая губу. – Если предположить, что ты говоришь правду, и мы действительно женаты, то где ты был, почему не приехал ко мне раньше?
– Я был в Джафаре, – ответил он. – И как тебе известно, я считал тебя погибшей.
Даже под слоем сценического грима было видно, как она побледнела.
– Погибшей?
Он устал от ее запирательства. Он миновал несколько часовых поясов, добираясь до Гавайев, провел бессонную ночь, пытаясь понять, правда ли, что женщина на фотографии, с томным взглядом стоящая у микрофона, – его жена. Он повторял самому себе, что это невозможно. Но потом он вошел в этот бар, увидел ее на сцене, такую знакомую и такую чужую одновременно, и понял правду.
Он устал быть вежливым.
– Ты ушла в пустыню, Изабелла. Никто не знает, что было с тобой после, но ты не вернулась. Мы искали тебя несколько месяцев.
Она замотала головой:
– Это безумие, полное безумие!
– Да? – Адан подхватил ее под руку и поднял из кресла. Белла поднялась удивительно легко. Он постарался не заметить ощущения, похожего на электрический разряд, которое охватило его, когда он дотронулся до ее кожи.
Она взглянула на Адана. Ее темные с поволокой глаза выдавали бурю чувств.
– Я не помню. Нет, его этим не проймешь.
– Собирай вещи. Мы уезжаем.
Замужем. Изабелла покачала головой. Нет, это невозможно. Но холодный страх все-таки зашевелился у нее где-то в животе. Да, в ее сознании были обрывки спутанных воспоминаний, но как этот мужчина может быть их частью? Как она могла забыть собственного мужа? Нет, конечно, она не могла. И потом, зачем ее родителям скрывать это? Что ужасного могло произойти?
Был только один способ выяснить. Изабелла схватила свою сумочку и начала рыться в ней, ища свой телефон.
