Сегодня рыжая (СИ) - Айрон Мира

— Тесто можно и потолще, а начинки поменьше.

Подняв голову, Зоя встретилась глазами с высоченной фигуристой блондинкой.

— Я работаю по нормам и стандартам, — спокойно ответила Зоя.

Из-за плеча блондинки появился хозяин кафе, Ираклий.

— Соня, отстань, не мешай работать человеку, — с едва заметным акцентом сказал он и бросил на Зою сочувствующий взгляд.

Значит, вот она какая, жена хозяина. О ней говорили, что нрав тяжёлый, настроения неустойчивые.

Позже, сидя вместе с Ваней в ожидании заказа, они услышали диалог хозяев, происходящий за ширмой.

— Соня, поумерь свой пыл. Вот к ней не докапывайся! В её смену выручка на пицце всегда втрое больше, а если они ещё с Ванькой в тандеме, то совсем удача! Его суши тоже гости больше любят, чем Витькины.

Зоя с Ваней переглянулись. У Вани запылали уши и пухлые щёки.

— И вообще, эта точка теперь стабильно самая прибыльная! Девчонка будто слова какие-то знает, от её пиццы все балдеют!

— Что это ты так за неё горой, ааа? Пользуешь её, небось?

— Сама-то веришь? — усмехнулся Ираклий. — Ты же её видела…

Их голоса стали удаляться. Ваня покраснел ещё сильнее, от возмущения. Зое даже стало жаль его. Она давно привыкла к колкостям в адрес её внешности.

— Не бери в голову, Зоя! Не от большого ума.

— Да мне плевать на них, Ваня. Наше дело работать честно, их дело — вовремя платить.

* * * * * * *

Зоя возвращалась домой после смены, держа наготове электрошокер. Один из минусов её работы заключался в том, что приходилось добираться домой ночью. Развоза работников у них не было. Недалеко, пятнадцать минут пешком, но всё равно неприятно в такой темноте.

Когда она проходила мимо аллеи из декоративного кустарника, ей показалось, что она услышала тихий стон. Или не показалось? Зоя остановилась, даже дышать перестала, и напрягла слух…

Он лежал уже достаточно давно. Его не было видно с тротуара, потому что ему приспичило идти по аллее между этих чёртовых кустов. Называется, сдал машину в сервис… Время от времени он открывал глаза и смотрел на танцующие звёзды. У него как минимум сотрясение. Лишь бы не хуже. Интересно, чем ему вломили по затылку? Рана на плече сама по себе не серьёзная, он это понимал: не задеты ни артерии, ни сухожилия, но кровь не останавливается, медленно течёт. Видимо, это были малолетки. Но много, человек семь, не меньше. Всё равно позор. Интересно, если никто не найдёт его, он раньше умрёт от кровопотери или от переохлаждения? По ночам совсем не жарко. Встать он не мог: было страшное головокружение. Если он умрёт, что будет с мамой? И что будет с Джессикой?

Вдруг он услышал тихие шаги. Хотел крикнуть, но получился какой-то стон. Шаги смолкли. Он попытался пошевелиться, и тут в глаза ему ударил яркий свет.

— Эй, ты чего тут разлёгся? — услышал он высокий дрожащий голос. Какая-то девчонка, совсем маленькая. Куда носит в такую пору?! — Пьяный?

Он собрался с силами и сказал:

— Нет. На меня напали.

Она ещё раздумывала, не ловушка ли это, но вдруг заметила у него на рукаве кровь и кинулась к нему, опустилась рядом на колени.

— Ой, кто тебя так?!

Когда он обрёл надежду, к нему вдруг вернулся голос:

— Малолетки. Человек семь, или больше. По башке дали, сотрясение точно есть, и ножом махнули. Телефон и деньги забрали.

Она набрала скорую. Сбивчиво всё объяснила, назвала ориентиры. Потом сняла пустой рюкзак и куртку, аккуратно положила это всё ему под голову.

— Шишка на затылке у тебя, — её прохладные пальцы быстро ощупали его голову.

— Куртку-то зачем сняла? Замёрзнешь.

— У меня свитер тёплый. Из верблюда. Колючий, правда.

Он поднял здоровую руку и потрогал её свитер.

— Можно тебя попросить? Запиши себе номер телефона моего двоюродного брата. Когда меня заберут, позвони ему, скажи, что Кирилл в больнице. Пусть посмотрит за собакой, за Джессикой. Она совсем одна. Он тут живёт, недалеко. Родителям моим пусть ничего не говорит, у мамы сердце больное. Да и живут далеко, пятьдесят километров. Возьми у меня в кармане ключи.

Она записала номер телефона брата, имя — Влад, и достала связку ключей.

— Джесси добрая. У неё только вид устрашающий. А так…залижет до смерти, как в анекдоте. Сделаешь?

— Конечно, не переживай! Не оставлю же собаку умирать!

— Кирилл — это ты?

— Как ты догадалась? — улыбнулся он.

Она смотрела в его бледное лицо. Где же скорая? Лишь бы не начал терять сознание.

У него были очень короткие тёмно-русые волосы, высокий лоб, правильные черты. Глаза большие, но в темноте она не могла разобрать цвет. Светлые, это точно. Она включила фонарь на телефоне, но положила так, чтоб ему не слепило глаза. Глаза оказались зелёные. Вроде, он довольно здоровый, крепкий. Видимо, резко со спины налетели.

— А ты что по ночам ходишь?

— С работы иду.

— С работы? Я думал, ты школьница.

— Многие так думают.

Он никогда ещё не видел таких тёмно-рыжих волос и столько веснушек. Видимо, солнце её любит.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Зося, — почему-то она назвалась так, как звал её дед.

— Полячка?

— Почему?

— Пани Зося. Что-то польское.

— Зоя. Дед называл Зося.

— "Приедет, я скажу по-польски: "ПрошУ, пани,

Прими таким как есть,

Не буду больше петь…"", — он улыбнулся.

— "…Но что ей до меня —

Она уже в Иране,

Я понял: мне за ней, конечно, не успеть!" — продолжила Зоя.

Он уставился на неё во все глаза.

— У деда были пластинки, двадцать одна штука, — пояснила Зоя.

— А где они сейчас?

— В музей отдала после смерти деда.

— Чёрт, зря, я бы купил! Ищу давно.

— Память не продаётся.

— Странная ты, — он продолжал удивлённо разглядывать её.

— Что-то скорая не спешит, — озабоченно проговорила Зоя.

— Думают, пьяный. Знаешь, что самое обидное? Я ведь борец, самбист. Инструктор и тренер. Позорище.

— По твоей логике выходит, что врачи не должны болеть, а все повара должны быть толстыми. Ты можешь быть кем угодно, когда тебе дают сзади по голове кирпичом.

— Врачи болеют. Мама врач, — вздохнул он. — А повара и правда все толстые.

— Да ладно?! — язвительно спросила "пани Зося". И тут они увидели свет фар приближающейся машины. Наконец-то.

Он быстро сказал ей адрес и повторил номер телефона двоюродного брата.

…Скорая приехала сразу в тандеме с полицией. Кирилла быстро увезли; полицейские записали, куда его повезут, пообещали прийти к нему завтра. А Зою пока не отпустили. Сначала спросили, почему несовершеннолетняя в такое время одна на улице, без сопровождения взрослых.

Потом посмотрели паспорт, переписали данные. Сказали, если что, "пригласят" потом.

Зоя рассказала всё, как было. Оперативники осмотрели место, сделали фото. И предложили подбросить Зою до дома. Она была очень благодарна им, поскольку в два часа ночи, да ещё когда здоровых мужчин запросто выводят из строя, ходить страшно. Она назвала адрес, который дал ей Кирилл, и через десять минут стояла перед кирпичной пятиэтажкой с огороженной территорией.

Кирилл жил на третьем этаже, как её папа. Зоя начала открывать двери и услышала из прихожей какой-то писк. Едва появилась щель в двери, как высунулась собачья морда. Мда. Немецкая овчарка. Зоя очень надеялась, что хозяин собаки не переоценивал её доброту.

— Джессичка, девочка… Твой хозяин попал в беду.

Собака тихонько заскулила, будто поняла. Зоя тихонько протиснулась в прихожую и нащупала выключатель. Она решила, что не будет беспокоить этого Влада ночью, позвонит ему утром.

Помимо мебели, в просторной прихожей была большая лежанка для собаки, стоял огромный пакет с сухим кормом премиум-класса, миски для пищи и воды. Ну слава богу. Джессика сидела перед ней и заглядывала в глаза.

Зоя увидела на одной из вешалок строгий ошейник с поводком.

— Пойдём гулять? Ты же в туалет хочешь.