Фрида Митчелл - Добрая фея
Хилари не оставалось ничего иного, как молча кивнуть: интуиция подсказывала ей, что он мог исхитриться навести справки и о ее финансовом положении.
— Вот теперь мы можем перейти к сути проблемы.
Генри поудобнее устроился на стуле. Это незначительное телодвижение странным образом натянуло нервы Хилари до предела.
— В Лондоне у меня есть квартира, но мой дом и моя семья во Франции.
Семья? Вот это новость! Мистер Трент не производит впечатления семейного человека. Значит, он женат и вдобавок француз — вот откуда смуглый цвет кожи и едва заметный акцент.
— Моя мама француженка, отец — англичанин, — угадал ее мысли Генри. — Я провел в Англии первые двадцать лет жизни, но потом, после кончины отца, стал частенько наведываться на родину матери. Она, кстати, вернулась во Францию и стала жить там. С Великобританией меня связывают интересы бизнеса, во Франции живет вся моя родня. Так что я вынужден в буквальном смысле слова разрываться пополам.
Хилари слушала его рассказ не перебивая. Итак, этот господин женат, его семья — во Франции. Может ли он долго оставаться без дамского общества? Вряд ли, наверняка он окружен вниманием представительниц прекрасного пола. И наиболее привлекательная, предприимчивая и настойчивая имеет все шансы его подцепить.
Судьба предоставила тебе, дорогая, редкий шанс, сказала себе Хилари. Генри Трент, кажется, не прочь закрутить с тобой адюльтер.
Эта внезапная мысль, как ни странно, отдалась в сердце Хилари незваной горечью. Чутье настойчиво нашептывало ей, что Генри Трент чересчур хорош собой, слишком харизматичен и переполнен энергией, чтобы стать удобным любовником. И все упреки разума в предвзятости такой оценки отметались одним аргументом — печальным жизненным опытом.
Нет уж, довольно с меня красавцев! Сыта по самое горло.
— Моя жена не прижилась в Англии, мы обосновались во Франции, где у нее много влиятельных родственников, — продолжал Генри бесстрастно, словно не замечая печали, промелькнувшей в глазах Хилари, — и я был вынужден существовать как бы в двух мирах. Родив сына, Жаклин окончательно превратилась в домоседку.
— У вас один ребенок?
— Да, Доминико. Ему сейчас шесть лет. После несчастного случая, унесшего в могилу его мать, он оказался прикованным к кровати. Эта трагедия произошла полтора года назад.
Хилари ахнула.
— К счастью, мальчик начинает выздоравливать, — поспешно добавил Генри. — Он начал ходить. Но у него трудный характер. И не столько вследствие потрясения гибелью матери, сколько как результат отношения к нему ее родственников — бабушки, многочисленных дядюшек и тетушек. Они избаловали его. Это можно понять, но пора прекратить. Так дальше продолжаться не может. После кончины Жаклин ее мать наняла для Доминико сиделку и гувернантку. Я не возражал, понимая, что хлопоты о внуке помогут отвлечься от свалившегося на нее несчастья. Сейчас я сожалею о своей ошибке. Как только Доминико выздоровел и стал ходить, сиделку уволили, а гувернантка исполняет лишь то, что ей прикажет моя теща.
— А ваша мама? — спросила Хилари, потрясенная этой историей. — Она живет где-то недалеко от вас?
— Мама снова вышла замуж и переехала в Монпелье, что довольно далеко от Ниццы, где живу я. Каждый день в гости не наездишься. Гувернантка Доминико собирается замуж, ее место освобождается. Я намерен позаботиться о том, чтобы новая гувернантка не потакала мальчику и держала его в строгости в мое отсутствие. А кроме того, Доминико должен осознать, что в его жилах течет и английская кровь, а для этого ему нужна гувернантка — носительница языка. Может быть, эту роль возьмете на себя вы, Хилари?
— Я? — изумленно переспросила она, не понимая, в шутку или же всерьез это сказано.
— У вас имеются причины для отказа? — Он впился тяжелым взглядом в ее покрасневшее лицо.
Хилари промолчала.
— Как мне сказала ваша сиделка, в Англии у вас пока нет никаких обязательств, препятствующих принятию моего предложения. Вы совсем недавно прибыли в Лондон, чтобы начать все заново. Это так?
Хилари напряженно соображала, откуда у него такая уверенность. Она не рассказывала медсестре того, чего не желала, и изливать Генри Тренту душу тоже не собиралась. Значит, он обладает уникальной интуицией.
— Если все это так, тогда чем Франция хуже Англии? Теперешняя гувернантка моего сына уведомила меня, что согласна исполнять свои обязанности столько, сколько потребуется, чтобы подыскать ей замену. На этот раз кандидатуру я подберу сам, теща в этом участвовать не будет.
— Но вы же совершенно меня не знаете… — пробормотала Хилари, которой все происходящее казалось безумием, чем-то нереальным. Такого просто не могло быть вообще!
— Как я уже сказал, обстоятельства позволяют вам познакомиться с моим сыном еще до того, как Сильвия уволится, — холодно сказал Генри. — Я навел о вас кое-какие справки, судя по всему, вы не робкого десятка и честны. Это подтверждается и вашим упорным намерением вернуть мне долг. Все эти качества пригодятся вам в работе, особенно в мое отсутствие дома. И если я сочту ваши документы вполне удовлетворительными, то можно будет считать наше знакомство перстом судьбы.
Как бы не так! Хилари освободилась от пут его взгляда и потупилась. Нет, работать на этого мужчину, встречаться с ним ежедневно и жить в его доме я не смогу!
— Видите ли, мистер Трент, работа гувернанткой мне не импонирует, — промолвила она, разглядывая алые маки на покрывале. — Я вела занятия в младших классах, где не менее двадцати детей.
— В таком случае, вы с легкостью воспитаете одного! — возразил Генри. — Нельзя же знать наперед, что вы с этим не справитесь. Можно определить испытательный срок, скажем, в три месяца. За это время обе договаривающиеся стороны поймут, стоит ли сотрудничать дальше. Я готов выплатить вам аванс, чтобы вы имели возможность вылечиться и уладить все свои дела в Англии. — И он назвал сумму, от которой у Хилари на мгновение отвисла челюсть. — А затем, когда вы окончательно поправитесь, вы поедете во Францию, где познакомитесь с Доминико и с Сильвией. Мне кажется, это удачный вариант решения вопроса.
Хилари подняла глаза и тотчас же очутилась во власти гипноза собеседника.
— Педагог у мальчика уже есть, вам не придется давать ему уроков, — добавил Генри. — Я хочу, чтобы вы взяли на себя роль строгой наставницы, заменили ему, в некотором смысле, требовательную мать. Доминико пора привыкать к дисциплине, порядку и контролю.
Дисциплина, порядок, контроль… Эти понятия ближе капралу, чем гувернантке. Нет, такая роль мне точно не подходит!
— Мне очень жаль, мистер Трент, — подчеркнуто учтиво начала Хилари, пока не решив, кто из них двоих сумасшедший, — но, по-моему, вы сами поймете, что предлагаемый вами вариант не сработает, если более тщательно обдумаете его на досуге. Разумеется, я чрезвычайно признательна вам за доброту…
— Вот и докажите это на деле! — воскликнул он. — Я предоставлю в ваше распоряжение отдельные апартаменты с прочным засовом на двери изнутри. Никто не помешает вашей личной жизни…
Что за прозрачные намеки? Лицо Хилари покрылось красными пятнами. Да как он посмел предложить мне подобную гнусность!
— Я даже не предполагала, мистер Трент, что это нечто большее, чем вакансия! — воскликнула она звенящим от негодования голосом.
— В самом деле? — лениво и не без ехидства осведомился Генри.
— Безусловно! — отрезала Хилари.
— Вот и хорошо.
Черта с два! Хуже некуда, подумала она. Только этого мне недоставало после ужасных страданий последних полутора лет! Я перебралась в Лондон, надеясь обрести уединение и покой в этом чужом огромном городе, зализать здесь свои раны… Не попади я под колеса машины в то утро, когда направлялась на собеседование, все сложилось бы иначе. Работа с девяти до пяти, потом — скромная квартирка, предоставленная в полное мое распоряжение. Спокойное, независимое прозябание. Но то, что предлагает Генри Трент… Это выходит за всякие рамки! Нет, я не хочу становиться строгой надзирательницей. Не говоря уж о том, чтобы заменять чужому ребенку мать!
— Нет, эта работа меня не устраивает, — повторила Хилари.
— Не торопитесь с отказом, — бархатным тоном посоветовал Генри, лишая ее воли к сопротивлению. — Вы только представьте, какой это прекрасный шанс: одним махом расплатиться с долгами, существенно изменить свое финансовое положение и значительно улучшить послужной список.
— Объясните хотя бы, почему ваш выбор пал именно на меня?
Хилари отчаянно захлопала густыми ресницами. Серебристый локон упал ей на лоб, она тряхнула головой, и волосы рассыпались по плечам шелковистыми волнами.
Генри Трент окинул задумчивым взглядом стройную молодую женщину, полулежащую перед ним. Что же ей ответить? Назвать истинный мотив? Так я и сам еще не до конца разобрался, что толкнуло меня предложить Хилари место гувернантки сына. Я уверен лишь в том, что не допущу, чтобы она исчезла из моей жизни, вот и все. Но признаться ей в этом сейчас глупо. Тогда я уж точно не смогу убедить ее принять это предложение. Легче слепить снежок в адском пекле.
