Франческа Шеппард - Семь соблазнов
Марк встал, несколько раз прошелся по кабинету и снова грузно опустился на стул. От нервного напряжения он вспотел. Атмосфера в комнате была далека от дружелюбия, но все же и не так ужасна, как показалось ему вначале.
— Да, я все понимаю. И тем не менее не имею права жениться на Бетти. И потом, где же ваша гордость, мистер Уилкинс? — внезапно спросил Марк. И, обрадованный его замешательством, смело пошел в наступление: — Я спрашиваю, где же ваша гордость, ваша и Бетти? Неужели вы всерьез считаете, что она будет счастлива с мужчиной, зная, что свои упрямством, нечуткостью и непониманием сломала ему жизнь? Неужели ей будет приятно обнимать мужчину, которого она заполучила усилиями своего отца? Мужчину, который женился на ней из жалости…
— Стоп! Замолчи немедленно!
Теперь вскочил Уилкинс и прошелся по тому же маршруту, что и Марк несколько минут назад.
— Я отлично понял, что ты хочешь сказать. Но я боюсь за свою дочь.
— Поймите, эта женитьба не выход, не выход! — почти взмолился Марк. — Мне нужно еще раз поговорить с Бетти. Уверен, она поймет меня. Я смогу ее убедить. Просто вчера все было… ну, слишком сумбурно: Бетти умная, сильная женщина, она обязательно справится с этим. Неужели же она примет от меня жалость вместо любви и будет этому рада?
— Кстати, а ты уверен, что с той женщиной у тебя все серьезно? Может быть, ты спешишь с выводами? — сменил тему Уилкинс.
Он теперь разглядывал Марка с большим интересом, словно видел впервые.
— Да, уверен.
Марк и вправду так думал. Но сейчас на ум пришла непрошеная мысль: а на чем держится моя уверенность? Только на ощущениях? Только на моих эмоциях?
Он постарался отогнать подкравшееся беспокойство.
— А все-таки что это за женщина? Она твоего круга?
Марк судорожно припомнил все, что известно ему о Пилар.
— Вроде бы да…
— Вроде бы? Эх, Марк, не натворил бы ты беды! Влюбленный мужчина — это законченный осел. И я таким был. Поэтому и говорю: подумай, подумай, как следует. Бетти действительно любит тебя, ты это знаешь. Она простит тебя. Но что, если ты окончательно порвешь с ней, а потом окажешься у разбитого корыта?
Марк недоумевал. Он ожидал скандала, угроз, был готов к тому, что Уилкинс пойдет на откровенный шантаж. А тот ни слова не сказал о прекращении совместной работы, зато почему-то строит из себя старшего друга и наставника.
— В общем, подумай над тем, что я тебе сказал. Сжечь мосты никогда не поздно. Но что, если потом придется возвращаться?
Марк покачал головой.
— Кстати, просмотри-ка дело Мартинсона, — бросил ему Уилкинс уже совсем другим, спокойным и деловым тоном. — Там, кажется, имеются кое-какие неувязочки.
Неувязочки — это мягко сказано. В деле были одни сплошные вопросы, но Марку совершенно не улыбалось в них разбираться. Тем не менее, он покорно полез в стол, достал материалы по нужному делу… И вдруг его окатила ледяная волна ужаса. А что, если Пилар вовсе не любит его? Вдруг она просто искательница приключений, дикая кошка, которая в любой момент может кинуться на шею к другому мужчине?..
Нет-нет, это невозможно! Это было бы слишком жестоко. Господи, как во всем этом разобраться? И что делать, если до конца нельзя верить даже себе самому?
— Думаю, миллиона будет достаточно. А то и меньше. Девица работает официанткой. К тому же она не американка. Приехала на заработки, скорее всего.
— Что ж, это упрощает дело, — удовлетворенно заметил Уилкинс. — А как она внешне?
— Ну, по правде сказать, довольно эффектна. Фигурка хорошенькая. В общем, я бы и сам не отказался…
— Да, я тебя знаю, старый котяра, — хохотнул Уилкинс. — Давай адрес.
— Вы хотите сделать это сами? Я мог бы…
— Нет, спасибо. Ты свое дело сделал. Вот чек. Его собеседник кивнул.
— Ну, если что, я всегда к вашим услугам.
— А куда ты денешься.
Уилкинс, не прощаясь, встал из-за столика дурацкой забегаловки, где он всегда встречался с Фаулером, и вышел на улицу. В свое время он вытащил Джо Фаулера из довольно сомнительного дельца и теперь иногда прибегал к его услугам, тоже сомнительного характера. Уилкинс не очень-то доверял этому странноватому человеку и нечасто обращался к нему. Но Фаулер был совершенно незаменим в ситуациях вроде этой, когда нужно быстро вычислить человека.
Джереми Уилкинс знал цену деньгам. С того самого момента, как он убедился, что у Марка появилась какая-то женщина, он твердо решил от нее откупиться. Более того, он и мысли не допускал, что женщина может отказаться от денег. А если она к тому же официантка, то этот миллион с лихвой заменит ей Марка. За спокойствие своей дочери Уилкинс не задумываясь, выложил бы и большую сумму.
С некоторой брезгливостью он подумал, что Марк мог бы найти Бетти замену и получше. Какая-то сомнительная девица из Южной Америки — как это пошло! Впрочем, скоро все выяснится. А если она, не дай бог, откажется взять деньги, придется еще разок позвонить Фаулеру.
Итак, сегодня вечером она должна быть дома. Будет очень смешно, если там же окажется и Марк. Но Уилкинс постарался расчистить себе поле деятельности, засадив проблемного компаньона за дело Мартинсона. Если Марк за это время не успел стать кардинально другим человеком, то, скорее всего просидит в офисе до глубокой ночи.
Джереми решил наведаться к любовнице Марка часиков в восемь. Оставалось еще достаточно времени. Домой ехать не хотелось — слишком уж удручал его вид потерянной, бесцельно блуждающей по квартире Бетти. Не заехать ли в книжный магазин? Он уже давно не держал в руках ничего, кроме дурацких журналов! А ведь когда-то так любил читать! И Уилкинс решил прогуляться до ближайшего книжного магазинчика.
Бетти и вправду слонялась по квартире, как неприкаянная. После того страшного вечера в «Амадеусе» Марк один раз позвонил ей, но она не смогла говорить и бросила трубку. Он больше не перезванивал. И хорошо, она все равно не сдержала бы слез.
Отец клятвенно обещал, что все будет хорошо, что он все устроит. Но что же мог он устроить, если Марк полюбил другую женщину? На этом мысли Бетти неминуемо обрывались, и она начинала плакать.
Самое ужасное, что она не могла ничем заниматься. Уже пора было заканчивать статью о современной американской литературе, но в голове словно не осталось ни одной мысли. Однако Бетти все-таки несколько раз принималась писать, но на листе появлялись закорючки, крестики и спиральки. А больше ничего.
Тогда она комкала бумагу и шла в гостиную. Включала телевизор и через секунду с плачем выключала его, потому что все как один актеры напоминали ей Марка. Это была настоящая пытка.
