Виктория Чанселлор - Первая любовь
— В чем тогда проблема? То, что мы тогда остановились в домике на дереве, вовсе не значит…
— Ты не представляешь себе, как сложно мне было не наброситься на тебя. Ты хоть понимаешь, как была прекрасна, когда солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь зелень старого дуба, играли на твоей коже, или как сводят с ума твои веснушки?
— Брэд, спасибо, конечно, за комплимент, но я все равно ничего не понимаю. О чем ты говоришь?
— Я говорю о том, что понял тогда на дереве… Сейчас, по прошествии многих лет, остановиться еще труднее, чем в юности.
— То есть ты решил, что не будешь ко мне прикасаться, и это выход из положения?
— Ну, по крайней мере так мне показалось. Черт возьми, Джиллиан, а чего ты ожидала? Ты же сама хотела, чтобы наши отношения развивались постепенно.
— Но я не имела в виду, что они должны вовсе прекратиться! — воскликнула она, снова начиная ходить из угла в угол.
— А разве они прекратились?
— Я уж и не знаю, — Джиллиан остановилась перед ним, — я знаю только, что хочу быть с тобой. То, что было между нами последние две недели, конечно, забавно, но напряжение от этого только возросло. Разве ты этого не чувствуешь?
— Ну конечно, чувствую! — Брэд подошел к ней и обнял с такой силой, словно боялся, что девушка убежит. Последующий поцелуй еще больше убедил Джиллиан, что и для него эти две недели были не из легких. Голова пошла кругом, она почувствовала, что теряет контроль над собой. Джиллиан глубоко вздохнула и вновь окунулась в пучину страсти.
Брэд с трудом оторвал от нее губы.
— У нас гости, — прошептал он ей в ухо.
— Что?
— Бренда и Джереми только что вошли.
— Привет, па, привет, мисс Джиллиан! — крикнул малыш с порога. — Тетя Бренда сказала, что вы двое будете голыми. А вы не голые!
— Что? — Брэд уставился на сестру, явно шокированный услышанным. — О чем ты говоришь? Бренда?!
Его сестра спряталась за стойку с птичьим кормом.
— Я этого не говорила, — раздалось оттуда. — Я имела в виду, что вы будете рады видеть нас. Ты же знаешь, как дети перевирают услышанное. И вообще не ожидала, что чьи-то маленькие уши меня услышат, — продолжала она, выйдя на свет и с укором глядя на племянника.
— У меня не маленькие уши, — сказал Джереми обиженным голосом.
— Не знаю, как насчет твоих ушей, но вот у твоей тети точно слишком длинный язык. — Брэд с грозным видом двинулся к сестре.
— А что я такого сказала?
— Я тебе сейчас объясню!
— Да ладно, пап, я не против, если вы будете голыми.
— Спасибо, конечно, Джереми, но тебе еще рано задумываться о таких вещах.
— А я и не задумываюсь, просто знаю, что взрослые иногда делают всякие глупости.
— Джереми!
— Нет, правда. Мой новый друг Билли рассказывал, что видел своих родителей в ванной голыми.
— Джереми, родители Билли — это совсем другое дело, — попыталась объяснить Джиллиан.
Пятилетний бесенок довольно усмехнулся:
— Если вы с папой поженитесь, то можете тоже ходить голыми.
— Давайте сменим тему. — Джиллиан совершенно не хотела обсуждать эти глупости в присутствии подруги.
— Поддерживаю, — сказал Брэд.
Джиллиан показалось, что Бренда усмехнулась.
— Я, пожалуй, запру дверь. — Она повесила табличку с надписью «Закрыто», глубоко вздохнув: может, хоть кто-то из них понимает, что происходит?
Брэд мысленно похлопал себя по плечу. Похоже, ему удалось овладеть этой ситуацией со свиданиями. В субботу вечером они втроем поехали ужинать в ресторан. Бренда отправилась домой заниматься какими-то неотложными делами, а Джереми захотел пиццы, так что выбора у них не было. Джиллиан чувствовала себя не в своей тарелке, но Брэд надеялся, что это, скорее, из-за недопонимания с Джереми, чем из-за факта его присутствия.
Оглядываясь назад, Брэд понял, что использовал сына как спасение от Джиллиан. Рядом с Джереми он, по крайней мере, мог сосредоточиться на разговоре, не думая постоянно о ее теле.
В воскресенье утром Джиллиан, по обыкновению, навестила отца, а после обеда заехала к Брэду, захватив по дороге в прокате фильм, и они чудесно провели вечер перед телевизором с поп-корном в руках.
В понедельник утром, пока Джереми был в подготовительной школе, Брэд заехал к возлюбленной с новым букетом цветов. На этот раз он сам выбирал их: нежные розы цвета спелого персика и солнечные пионы, украшенные зелеными листьями папоротника. Когда Брэд объяснил, что розы напоминают о ее теле в лучах заката, желтые пионы — о солнце, играющем бликами на ее ключицах, а зеленый папоротник — о листьях дуба над их тайным убежищем, Джиллиан бросилась к нему на шею, покрыв поцелуями все лицо.
А сегодня днем он зашел в ее магазин, сжимая в руках ароматно пахнущий бумажный пакет с логотипом кофейни Ханны. Запах был столь знаком, что Джиллиан сразу определила содержимое пакета. Ханна редко пекла слойки с миндалем и курагой, поэтому, как правило, они расходились в течение часа.
— Что у тебя в сумке, Паттерсон? — спросила она с задором в голосе.
— Новые знаки внимания от твоего воздыхателя.
— А-а, — девушка подошла ближе и протянула руку к пакету со слойками, — от которого именно?
Брэд перехватил ее руку, притянув ближе.
— Если у тебя есть другой мужчина, лучше посоветуй ему держаться подальше. Он может взять бессрочный отпуск и поехать в кругосветное путешествие, потому что у тебя попросту не будет времени на кого-либо еще, кроме меня.
Девушка отклонилась назад, выгнув спину, словно кошка, и посмотрела на него с вызовом.
— Да ну! Это обещание?
— Однозначно, — прошептал он, уже наклоняясь вперед, чтобы найти своими губами ее влажные губы, как вдруг зазвенел дверной колокольчик. — Это к тебе, — констатировал Брэд, мягко сжав ее руку, в которой уже была сумка со сладостями. Ее взгляд стал туманным и задумчивым. Он счел за лучшее оставить Джиллиан наедине с посетителями. — Наслаждайся слойками. Увидимся позже.
Обернувшись, Брэд увидел Ханну, Грету и Миллисент. Сестры с любопытством смотрели на них.
— Доброе утро, дамы, — сказал он галантно, направляясь к двери и игнорируя их всеведущие улыбки и вздернутые брови. Брэду стало жалко Джиллиан, которой предстояло выслушать не один десяток добрых советов от скотсвиллских сплетниц.
Брэд удобно устроился на стуле в кухне у сестры чудесным солнечным полднем в среду, Джереми качался на качелях во дворе, дочь Бренды, Барбара, играла в песочнице. Сестра налила брату ароматный кофе и поставила перед ним кружку из тончайшего китайского фарфора.
— Спасибо. Взбодриться мне сейчас не помешает, — Брэд указал на сына, энергично раскачивающегося на качелях, — за этим сорванцом не так-то просто угнаться.
