Лора Энтони - Влюблена… заочно!
— «О, Майк, да» или «О, Майк, нет»?
— Да, — еле слышно ответила она.
— Моя любимая! — прошептал он, и София почувствовала, что он улыбается.
Пальцы его ласкали, гладили, дразнили, доводили до сладкого безумия. Он расстегнул застежку лифчика, и освобожденная грудь открылась навстречу его ласкам. Он был нежен — как и в тот раз… да нет, нежнее, гораздо нежнее! Скоро София уже была в экстазе, извиваясь под его прикосновениями и бессвязно моля о большем.
Все тело ее горело, словно в огне. Между бедер нарастала жаркая пульсация: скоро София ощутила такое желание, какого раньше и вообразить не могла.
Он расстегнул молнию на юбке, и рука его, все более и более смелая, стала спускаться к трусикам.
София выгнулась ему навстречу.
— Майк! — простонала она. — О, Майк!
Он погладил ее через ткань, но София хотела большего. Большего!
— Да, София, — прошептал он. — Да.
И в каком-то мгновенном озарении она поняла, что все ее терзания, все муки сомнения и неуверенности стоили этих двух слов. И того, что за ними последует.
Он впился ей в губы, целуя ее жарко, жадно, требовательно. Вместе с ее возбуждением возрастало и его желание.
Она рванула на нем рубашку. Пуговицы с сухим стуком разлетелись по полу.
— София, — простонал он, — что ты делаешь?
— Хочу тебя потрогать, — ответила она и положила руки ему на грудь.
— Не надо! — вскрикнул он. — Прошу тебя! Не знаю… как я выдержу…
— Посмотрим, — ответила она и игриво прикусила его сосок.
— София! — Майкл резко сел и схватил ее за плечи. — Мы должны остановиться!
— Зачем? — прошептала она, поднимаясь на колени, чтобы дотянуться до его шеи. — Я люблю тебя, а ты говоришь, что любишь меня. Что же мешает нам показать друг другу свою любовь?
— Ты помнишь, что случилось с твоей матерью?
— Но, Майк, если у нас будет ребенок, ты на мне женишься.
Она ожидала, что он ответит: «Да, конечно», но Майкл молчал. Острые когти тревоги сжали ей сердце.
— Ведь верно?
— София, я должен тебе кое в чем признаться. Возможно, после этого ты начнешь относиться ко мне по-другому.
— Майк! — Голос ее дрогнул. — Что такое? У тебя… неприятности с законом?
— Нет. Послушай, мне тяжело и стыдно говорить об этом в темноте, не видя твоего лица. Но дальше медлить нельзя. Я и так слишком долго тянул. Все равно тебе придется об этом узнать, не от меня, так от…
— О чем узнать?
Его сумрачный тон пугал ее. Сердце болезненно сжималось, в голове прокручивались тысячи кошмарных сценариев. Что такое мог натворить Майк? Почему он боится, что она его разлюбит? Может быть, он употребляет наркотики? Или играет в азартные игры? А может, когда-то бросил своего незаконного ребенка? Внезапно София осознала, как мало, в сущности, знает она о человеке, которого так пламенно любит.
— Майк, — воскликнула она, — ты меня пугаешь!
Майкл тяжело вздохнул.
— Что ж, пора сказать все начистоту.
— Майк, — она сжала его руку, — что бы тебя ни мучило, вдвоем мы с этим справимся. Я не покину тебя. Не разлюблю только оттого, что у тебя какие-то неприятности.
— Ты серьезно, София?
— Да, да, я серьезно! Только, пожалуйста, не лги мне!
— София, все это время я только и делал, что лгал.
— Да что ты такое говоришь?! — Ужас охватил ее.
— Лгал всем вам.
— Всем? Господи, да о чем ты? — Жар страсти бесследно исчез, уступив место смятению и страшной тревоге.
— Да, я обманщик и еще хуже того.
— Хуже?
— Шпион.
— Шпион? — София нахмурилась. — Не понимаю…
— Я не тот, за кого вы все меня принимали.
— Не Майк Барр, курьер корпорации «Баррингтон»?
— Нет.
Что с ней? Казалось, пол ушел из-под ног и она рухнула в бездну. Минуту назад целовалась с человеком, которого любит, а в следующую минуту перед ней предстал незнакомец.
— Кто же ты? — тихо спросила она.
— А ты не догадываешься?
— Н-нет… — Она по-прежнему не понимала, куда он клонит.
— Вслушайся в мой голос, София. Он ничего тебе не напоминает? — Голос его вдруг изменился. Исчезла притягательная ленивая хрипотца — ее место заняли жесткие, командные интонации босса.
— Нет! — воскликнула она в ужасе.
— Да, — угрюмо ответил он. — Я Рекс Майкл Баррингтон-младший.
Глава одиннадцатая
Он ее обманывал!
Эта ужасная мысль оглушила ее, парализовала, едва не лишила рассудка. Все эти месяцы она работала на него, думая, что он в Германии, а он был под самым носом. Следил за ней. Шпионил. Выведывал ее секреты.
Он видел каракули в блокноте. Слышал ее разговор с Оливией. А только что она сказала ему в лицо, что жизнь его пуста, а сам он достоин жалости!
«Что ж, — гневно подумала София, — на что напрашивался, то и получил. Что еще он ожидал услышать о себе, когда шнырял по корпорации в облике Майка Барра? Мне нечего стыдиться!»
Тут же вспомнилось и другое: поездка на мотоцикле, вечер в кабинете с пиццей. Он пообещал, что придет на пикник, но вместо этого явился в облике Майка. И состязание, на котором они оказались в паре, — это, разумеется, тоже было подстроено.
Черт бы его побрал! Куда ни глянь — все ложь! Что же тогда его признание в любви — правда или новая хитрая игра?
Смущение сменилось гневом. Как он посмел так с ней поступить?!
— Ты… ты… — прошипела София, не находя подходящего слова, чтобы определить всю меру его бессовестности.
И вдруг их обоих ослепил свет.
София заморгала. Она по-прежнему стояла на коленях, прижав кулаки к груди.
Детское одеяльце скомкалось. Сумочка и пакет валялись в углу. Майк… нет, Майкл сидел на полу в нескольких дюймах от нее — растрепанный, в рубашке без пуговиц, со следами губной помады на щеках.
— Прости, София, — тихо произнес он. — Я не думал, что все так повернется, и не желал этого. — Он поднялся и протянул ей руку.
Но София оттолкнула его руку и встала сама. Гнев придал ей сил. Какова наглость — извинился и думает, что все в порядке! Разве извинениями склеишь разбитое сердце?
Майкл Баррингтон совершил непростительный грех. Обманул ее. Как отец обманул мать. И еще надеется, что после этого она по-прежнему будет ему доверять!
София с трудом сглотнула и уставилась в угол. Сейчас она не могла на него смотреть. Или — еще хуже — вспоминать о том, что только что едва не занялась с ним любовью.
О, мама, как ты была права! Мужчины — грязные, двуличные, лживые скоты!
Тяжело дыша, дрожащими руками София поправила одежду: водворила на место лифчик, застегнула блузку, разгладила сбившуюся юбку.
