Эллис Детли - В плену страсти
Бетани взбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Безошибочный инстинкт привел ее прямо к порогу их с Гербертом спальни. Не постучав, она распахнула дверь.
На кровати лежала обнаженная Даньелл. А Герберт склонялся над ней, в одних брюках, в руке сжимая ее мокрое нижнее белье.
9
Даньелл с вызовом взглянула на соперницу. Глаза ее торжествующе сияли.
— Прекрати, дорогой, — хрипло проговорила она. — У нас тут нежданные зрители.
Лицо Герберта напоминало каменную маску — суровую и бесстрастную.
— Даньелл, одевайся и убирайся прочь! — с отвращением проговорил он, бросая на кровать нижнее белье. — Если ты уйдешь, я, так и быть, закрою глаза на случившееся. Если задержишься и попытаешься досадить Бетани сверх того, что уже натворила, будет скандал. Я тебе ручаюсь.
— То-то солоно тебе придется! — фыркнула Даньелл. — И что станется с твоим образом безупречного джентльмена, когда все узнают, что ты затащил меня в спальню и попытался соблазнить?
Бетани поморщилась от омерзения. Видимо, от взгляда Герберта это не укрылось, потому что синие глаза его потемнели.
— Мое терпение на исходе, — тихо предостерег он. — Ты уберешься или нет?
Всхлипнув, Даньелл судорожно сжала в руке лифчик и трусики, но даже не подумала надеть их. Или прикрыть роскошную грудь, если на то пошло.
— Да, ухожу! — выкрикнула она, соскользнула с кровати и направилась к двери, осторожно переступая через осколки разбитой лампы. Уже на пороге Даньелл обернулась к Бетани. — А ты не льсти себя пустыми надеждами: если бы не вошла и нас не потревожила, он бы непременно занялся со мной сексом, так и знай! Спроси его, возбужден ли он? Ну, давай спрашивай! Догадываюсь, что ты сейчас чувствуешь!
— Жалость, и только. Мне искренне жаль вас, Даньелл, — тихо ответила молодая женщина.
— Жаль — меня? — задохнулась девушка.
— Конечно, — пожала плечами Бетани. — Вы очень хороши собой, но даром тратите время. И жизнь тоже. Вы отнюдь не глупы. И наверняка давно уже поняли в глубине души, что Герберт не разделяет ваших чувств. Я никогда не смогла бы так унижаться.
Спокойное достоинство Бетани свершило чудо там, где оказались бессильны все прочие средства. Даньелл беспомощно воззрилась на Герберта, заламывая пальцы. Губы ее дрожали.
— Ты меня не любишь? — всхлипнула она.
Герберт с трудом справился с обуревающими его чувствами. В конце концов для человека одержимого мир предстает в искаженном свете.
— Ты отлично знаешь, что я никогда не любил тебя иначе как сестру, — холодно проговорил он. — И ты вот-вот погубишь и эту привязанность тоже.
Даньелл подбежала к Герберту и заглянула ему в глаза, словно надеясь прочесть там истину. И, надо думать, прочла: лицо ее скривилось, и со сдавленным криком она бросилась прочь из спальни. Оглушительно хлопнула дверь. И вновь воцарилась тишина.
— Бетани…
— Тебе ничего не нужно объяснять, — покачала она головой, глядя в пол.
— Еще как нужно!
— Но зачем? — Бетани подняла голову, в глазах ее блестели слезы. — Ничего отвратительнее я в жизни своей не видела и от обсуждения предпочла бы воздержаться, если ты не против.
— Но почему тебя так задела эта сцена? — Аналитический ум Герберта тщетно пытался разрешить проблему. — Потому что она была настолько вульгарна? Или потому что застала тебя врасплох?
— Да нет же, идиот несчастный! — выпалила Бетани, забывая о необходимости скрывать правду. — Потому, что речь идет о тебе!
— Ты и впрямь решила, что я того и гляди займусь с ней любовью?
— Ох! — Бетани досадливо поморщилась. Какой он все-таки непробиваемый: в упор не замечает очевидного! — Я видела то, что видела, и зрелище это особого удовольствия мне не доставило.
— Даньелл ворвалась в спальню, пока я переодевался, скинула с себя белье и набросилась на меня. Лампа полетела на пол. Я велел ей убираться прочь, она истерически рассмеялась в ответ. Я попытался ее выставить…
— И не слишком-то преуспел, да? — не без юмора осведомилась Бетани.
Герберт облегченно вздохнул.
— Ты ведь не веришь, что я собирался воспользоваться ее состоянием?
Бетани рассмеялась. В создавшихся обстоятельствах смех прозвучал более чем странно, зато каким желанным показался Герберту!
— О, Герберт! — вздохнула она. — Привести Даньелл сюда, заняться с ней любовью на нашей постели, зная, что в любую минуту в комнату могут войти, потому что дверь не заперта? Да полно тебе! Какую-никакую тонкость обхождения в тебе все-таки воспитали.
Быть может, всему виной было то, как Бетани произнесла «наша постель». А может, ее нежный, доверчивый взгляд. Или то, как напряглись и заострились ее соски — точно крохотные, крепкие бутончики… Как бы то ни было, Герберту на мгновение почудилось, что молодую женщину влечет к нему с той же силой, что и его — к ней.
— Ты мне веришь?
— Конечно, верю! Ты не из тех мужчин, которые воспользуются женской слабостью.
Герберт нахмурился. Еще не хватало делать из него святого! Тем более в ту самую минуту, когда до святости ему было ох как далеко…
— Почему ты так думаешь? — хмуро полюбопытствовал он, чувствуя, как кровь в венах безжалостно пульсирует. — Ведь именно сейчас я больше всего на свете хочу воспользоваться твоей слабостью!
Бетани уставилась на него во все глаза. Неужели Герберт — Герберт! — говорит такие вещи? Но если ей требовались доказательства, стоило заглянуть в глубины синих глаз, и она прочла там ответ — ясно, точно в книге.
Это не игра воображения, не бесплодные грезы — Герберта влечет к ней так же, как и ее — к нему!
— Что — прямо сейчас? — беспомощно пролепетала она.
— Прямо сейчас.
— Но гости внизу ждут…
— Пусть ждут.
— Наверное, гадают, куда мы подевались…
— Не думаю, что недоумение их продлится долго. Полагаю, очень скоро они сами придут к правильным выводам.
Бетани нервно сглотнула, проклиная разделяющее их расстояние. Ей чудилось, что все происходит во сне, а вот если бы Герберт оказался рядом… К сожалению, читать ее мысли босс не умел.
— Что, мы так и будем беседовать через всю комнату? — тихо спросила она. — Ты разве не рискнешь подойти ближе?
В синих глазах полыхнуло обжигающее пламя.
— Один лишь шаг — и, боюсь, что за свои поступки я уже отвечать не смогу, — предостерег он.
Сердце ее сладко заныло, и до боли стеснилось в груди.
— А кто говорит об ответственности? — прошептала она. — Мне гувернантка не нужна.
Сапфирово-синие глаза сощурились, и на ничтожную долю секунды Бетани показалось, что Герберт вот-вот снова перевоплотится в мистера Робота.
