Лесли Мэримонт - Прекрасная бунтарка
Услышав последнюю фразу, Стивен едва сдержал циничную усмешку. Как же, не отходит! Вот ведь притвора эта Элис! Небось выслужиться старается, а сама только о завещании и думает…
Однако поистине сегодня был не только день постоянных разъездов, но и день неожиданных открытий.
Подойдя к палате, Стивен заглянул в стеклянное окошко на двери, и сердце его снова болезненно сжалось. Отец, обычно такой мощный и властный, сейчас казался маленьким и хилым на просторной больничной кровати, обставленной какой-то непонятной аппаратурой с мигающими индикаторами. К его руке змеей спускалась прозрачная трубочка капельницы, к груди — какие-то провода. Он выглядел бы совсем одиноким и заброшенным… если бы не столь ненавистная Стивену Элис. Но что это была за Элис!
Она, всегда так ревностно следившая за своей внешностью, за идеальным соответствием костюма, макияжа и аксессуаров, сейчас была без косметики на лице, в абсолютно неподходящих друг к другу голубых джинсах, ярко-зеленой нарядной блузке и щедро разукрашенных стразами босоножках, более уместных к вечернему туалету. Должно быть, ночью, когда мужу неожиданно стало плохо, она надела первое, что попало под руку, и с тех пор никуда не отходила от постели больного. Она, обычно выглядящая максимум на двадцать семь, сейчас, внезапно постарев, смотрелась даже не на свои тридцать девять, а на все пятьдесят.
Но в ее обведенных синими кругами усталости глазах, устремленных на мужа, читалось столько любви и надежды, что Стивен мгновенно понял: он был не прав, подозревая Элис в корыстных расчетах и неискренности. Быть может, внешне и по поведению она и напоминала Дайану, но внутренне отличалась от нее, как день от ночи. Она и в самом деле умела любить. И любила — отца. Стивену даже неловко сделалось, как будто, входя сейчас в палату, он вторгался во что-то очень личное и святое. Но и его ведь привело сюда святое чувство — сыновья любовь, сыновний долг.
Легонько кашлянув, чтобы дать знать о своем появлении, он отворил дверь и вошел. Элис дернулась и подняла голову, потом неловко — наверное, от долгого сидения в одной позе у нее затекло все тело — встала. Приложила палец к губам — мол, тише, он спит.
И Стивен сделал то, что ранее счел бы для себя немыслимым. Подошел к Элис и очень естественно и дружески обнял ее за плечи и на мгновение прижал к себе. Элис так же просто и естественно на мгновение припала головой к его плечу. Она, привыкшая ждать от пасынка демонстрации откровенной неприязни, мгновенно поняла и приняла новое положение вещей. И усталые глаза словно бы ожили, засверкали яркими звездами.
— Как он? — прошептал Стивен, кивая на постель.
— Не так плохо, как показалось в первый момент, — одними губами ответила мачеха. — Он держится молодцом. Думаю, вот-вот проснется, он все время дремлет урывками. Но все-таки еще очень слаб, да и лекарствами накачали. Погоди немного, если время есть.
Словно в подтверждение ее слов больной на кровати слабо пошевелился. Еле заметно — но Элис в ту же секунду оказалась рядом, сжала пальцы мужа.
Стивен подошел и встал подле нее. Спустя минуту блуждающий взгляд отца остановился на нем. Губы дрогнули в улыбке, слабо напоминающей прежнюю улыбку отца, беспечную и полную бьющей через край энергии.
— Что, Стиви, — голос звучал еле слышно, как шелест листьев в лесу, — пришел посмотреть на полудохлого льва?
— Гмм, — фыркнул молодой человек, принимая заданный отцом шутливый тон, — сдается мне, лев просто притворяется. То ли внимание привлекает, то ли стервятников приманивает забавы ради. Нет, ей-ей, решительно не понимаю, что ты здесь забыл.
В глазах отца сверкнул былой огонек — но почти тут же погас.
— Боюсь, дружок, тебе еще долго задаваться этим вопросом. Похоже, быстро меня отсюда не выпустят.
— Но-но! — с притворной суровостью нахмурил брови Стивен. — Ты мне это брось! Твой святой долг — выздоравливать как можно быстрее. И сразу по многим причинам. Ну, во-первых, просто не вижу смысла для такого деятельного человека, как ты, отлеживать бока на больничной койке. Во-вторых, если Элис и дальше будет сидеть при тебе неотлучно — а она будет! — то очень скоро в этой палате придется поставить вторую капельницу, но уже для нее. Ну а в-третьих, ты очень скоро понадобишься и лично мне. Кто, как не отец, поддержит сына в столь ответственный момент жизни, как свадьба?
— Свадьба? — хором спросили Элис и мистер Лоуберри. — Ты женишься?
На их лицах отразилось совершенно одинаковое удивление, и Стивен с трудом сдержал смех.
— Ну да, женюсь, — подтвердил он.
После чего, как нетрудно было ожидать, его засыпали вопросами. Стивен выкручивался очень ловко — во всяком случае, ему так казалось. Много и со вкусом рассказывая о Патрисии, но «забыл» упомянуть о том, что она сбежала и своего согласия на свадьбу еще не давала. Он даже пообещал привезти ее познакомиться, только не в ближайшие несколько дней, а через недельку. Сейчас, соврал Стивен, она гостит у подруги.
Вот что называется настоящий оптимизм!
Кроме того, он сообщил отцу, что намерен переложить побольше ответственности на помощников и заместителей, оставив себе только общее руководство и отказавшись от большинства поездок.
— Это ты правильно решил, — с важным видом кивнул мистер Лоуберри. — Семейному человеку столько мотаться по миру не с руки. Не повторяй моих ошибок. Я слишком редко бывал дома, слишком мало времени уделял тебе и твоей матери…
На глазах его выступили слезы, и Стивен с Элис дружно постарались перевести разговор на другую тему.
Еще через некоторое время мистер Лоуберри, утомившись, снова задремал, а Стивен чуть ли не силком затащил Элис в буфет. По ней было видно, что за весь день она маковой росинки во рту не держала, и, не вмешайся Стивен, так и сидела бы дальше, начисто забыв о еде.
Прихлебывая из большой кружки горячий кофе, она вдруг поглядела на Стивена лукавыми глазами.
— А знаешь, Стивен, лжец из тебя никуда не годный. Твой отец сейчас слаб, его-то ты обвел вокруг пальцев, но нас, женщин, провести не так легко. Почему бы тебе, раз уж мы так внезапно подружились, не рассказать мне начистоту про эту твою подружку? Ну хотя бы, как это такой опытный мужчина, как ты, умудрился допустить, чтобы твоя Патрисия забеременела? Или ребенок — это вообще ее идея? Ты ведь, мой милый, очень богатый человек. Хотя, — поддразнивающе добавила она, — и не такой богатый, как твой отец.
Не принимая шутки, Стивен поглядел в лицо мачехе.
— Должен признаться, — медленно произнес он, — такая мысль пришла мне в голову. Но лишь на миг. Ты сама поймешь почему, когда познакомишься с Патрисией. Жадности и расчетливости в ней ни на грамм.
