Андреа Йорк - Соперницы
— Поехали, — сказал он водителю в переговорное устройство и тут же выключил его. Глаза Дженни были закрыты, однако она знала, что он смотрит на нее, и не удивилась, когда Норман обнял ее и привлек к себе. Он тихо гладил ее большой горячей ладонью, и Дженни покорно прижалась к нему.
Он хотел ее, и Дженни не понимала, испытывает ли от этого гордость или стыд.
Она отнимает его у Арабеллы. Надолго ли? Не окажется ли по окончании этих двух недель секса, что он вернется к Белле так же легко, как и покинул? Дженни нужно сделаться такой же привлекательной и сексуальной, как Арабелла.
— Поцелуй меня! — потребовала она, набравшись храбрости. — Поцелуй меня скорее!
Норман исполнил ее приказание. Горячие губы обожгли Дженни, и она поняла, что не сможет отказать ему ни в чем. Его ладони скользили по ее груди, пробуждая в ней жгучее желание. Голова закружилась, все унеслось куда-то, остались только его мускулистое тело, чуткие пальцы, требовательные губы.
Бретельки лифчика сползли с плеч, и он выпустил ее грудь на волю и стал целовать с такой неистовой нежностью, будто ничего прекраснее на свете не видел.
Я люблю его, с трепетом подумала Дженни, проводя пальцами по густым черным волосам Нормана. Он ласкал и раздразнивал каждый ее сосок, и они стали темно-розовыми и набухли, как бутоны. Потом он остановился.
— Пожалуйста, еще, — выдохнула Дженни, прежде чем успела что-нибудь подумать.
Его черные глаза были похожи на два дымящихся угля. Опалив Дженни взглядом, он припал к груди губами, и все ее существо наполнилось невыразимым блаженством. Я люблю его, люблю, люблю, повторяла она исступленно.
— Я готов съесть тебя всю, кусочек за кусочком, — прорычал Норман. — Он пробежал пальцами по ее плечам, соскользнул в углубления над ключицами, сопровождая каждое свое движение глазами. И ртом. И языком.
Она вздрагивала от пронзительного удовольствия.
— Замечательно, — пробормотала Дженни пересохшим ртом.
— Замечательно, — согласился Норман, любуясь ее требовательно торчащими сосками.
Ощущения Дженни говорили ей, что оба они делают именно то, что нужно. Норман ни разу не спугнул ее неосторожной лаской, не сделал ни одного неверного движения. Он был чуток, нежен и внимателен. Неужели он действительно хочет взять ее здесь, в машине? Хватит ли им времени? Дженни нахмурилась.
— Норман…
— Х-мм. Наслаждайся. Не думай ни о чем…
— Но…
— Не волнуйся. Прислушивайся к себе. Я хочу тебя, — прерывисто проговорил он.
Его руки проникли под сбившуюся комом над коленями юбку и сдернули с Дженни очаровательные бикини, которые подарила ей Крис. Он надавил пальцами на кожу вокруг сосков, и Дженни выгнулась всем телом, застонав от изнеможения. Она плыла и растворялась в океане томительно-сладких впечатлений. Глаза ее временами бессильно закрывались.
— О боже, — прохрипел Норман, зарываясь лицом в ее грудь. Все в Дженни трепетало и ныло от непрерывного возраставшего желания, требовавшего выхода. Пальцы то плавно, то быстро, будто исполняя какую-то неведомую ей самой мелодию, летали по плечам, спине, груди Нормана. Кожа его была упругой, ровной и очень приятной на ощупь, но мощные бугры мышц говорили о силе, скрывавшейся под этой шелковистой гладью.
— Я не хотел, чтобы все произошло здесь, — задыхаясь проговорил Норман. — Я считал, что тебя в такой момент должны окружать музыка, цветы, экзотические ароматы.
Дженнифер обняла его и почувствовала, что в Нормане произошла перемена. Он достиг той точки возбуждения, откуда нет возврата. Дженни поняла это интуитивно, с чуткостью женщины, только что познавшей богатство и глубину ощущений собственного тела.
Ее сердце отозвалось на это резким толчком. Она будет принадлежать ему. С каждым поцелуем Норман становился все более требовательным, дыхание его сделалось лихорадочным и обжигало ее обнаженное тело.
— Я хочу тебя, — умоляюще прошептал он. — Моя чудная, дорогая, неподражаемая Дженнифер. Я безумно тебя хочу.
С затуманившимся взглядом он мгновенно сбросил с себя рубашку, расстегнул ремень. Ее лицо оказалось в плену любимых рук, и на секунду Джейн попробовала представить себе, что это не просто страсть, что это любовь. Норман поцеловал ее так бережно, так осторожно, будто просил прощения за свое охваченное невыносимой жаждой тело.
Дженни робко улыбнулась ему, однако неуверенно взялась за край скомканной юбки и попыталась одернуть ее.
— Оставь это, — с жаром проговорил он, одним быстрым движением вздергивая юбку обратно на талию. — Оставь. Я не могу ждать. Я хочу тебя. Пока я еще могу быть тактичным. Но скоро потеряю контроль над собой. Сейчас, Джейн. Сейчас.
Она не смогла заставить себя произнести ни слова. Однако ее расширившиеся зрачки и полуоткрытый рот как бы сказали ему «да», избавив тем самым от сомнений. Дотронувшись кончиками пальцев до ее босой ступни, Норман начал медленными волнообразными движениями подниматься вверх.
— О, Норман, — выдохнула она, уткнувшись ему в плечо. Мучительно медленно, раздразнивая каждую клеточку нежной кожи, он ласкал ее бедра. Неистовый, алчный огонь разгорался внизу живота, волны упоительного желания захлестывали ее все чаще. Однако он намеревался довести ее тело до такого состояния, чтобы оно стало безвольно-податливым и абсолютно послушным, покорно принимающим все его требования.
— Скажи… скажи мне что-нибудь нежное, — проговорила Дженни, безнадежно осознавая, что, какую бы ложь он ни сказал, она никогда не простит себе того, что с ней сейчас происходит.
Он замер и посмотрел ей в глаза.
— Ты хочешь услышать признание в любви? — тихо спросил Норман. — Нет, Дженни, мы ведь все уже выяснили. Это не имеет ничего общего с любовью. Ты хотела отдаться и, наверное, не собираешься притворяться, что тобою двигало другое, более глубокое чувство. Не требуй этого и от меня. Смирись с тем, что это вожделение. Желание. Но не любовь.
— Негодяй! — Дженнифер попыталась освободиться.
Но он придавил ей плечи и вошел наконец в ее горячую пульсирующую плоть, мучительно жаждавшую этого проникновения. Несколько упоительных содроганий потрясли ее тело, и их мощь поразила саму Дженни.
— Я скажу тебе, что ты прекрасна, потому что это правда! — прохрипел Норман в нескольких сантиметрах от ее лица. — Что при виде тебя я начинаю испытывать столь сильное желание, что мне приходится все время сдерживаться. Что возможность овладеть девственницей добавила этому желанию изысканность и остроту, что твоя кожа бесподобна, а колдовские зеленые глаза сводят меня с ума. Я могу сказать, что ты безумно возбуждаешь меня, И я готов брать тебя снова и снова, что и собираюсь делать. Твое тело изумительное, гибкое и мягкое, а когда ты двигаешься, это получается так сексуально, что у меня мутится разум. Но я не стану говорить, что люблю. Тебе придется смириться, и давай не возвращаться к подобным разговорам, — закончил он сурово.
