Голди Росс - Любитель женщин
Он не узнавал в своей спутнице молодую женщину, которая метала на него уничтожающие взгляды, когда они даже не были знакомы; женщину, которая без малейшего смущения орала на него во все горло посреди улицы; женщину, которая постоянно провоцировала его и выводила из себя. Рядом с ним сидела незнакомка.
Странное ощущение — странное и неприятное, подумал Рой. Так не должно быть, мы не незнакомцы.
— У меня такое ощущение, будто мне полагается вести с вами светскую беседу, — проронил он.
Эмма поморщилась. Фальшь! — кричало все в ней. Скрывая неловкость, она ответила резкостью:
— Зачем изменять старой привычке?
Рой немного расслабился. Кажется, ступаем на знакомую почву, подумал он.
— Это только кажется, что привычка старая.
— Не понимаю, почему вы не возвращаетесь в Италию? Тогда вам не нужно будет терпеть мое общество.
— Я не уеду, пока не добьюсь того, ради чего приехал.
Эмма пожала плечами.
— В таком случае, не утруждайте себя вежливостью. Я к этому не привыкла, мне будет неловко.
Рою показалось, что, когда Эмма покачала головой, он почувствовал слабый запах цветущей яблони. Свежий, невинный аромат до странности не вязался с нынешним обликом Эммы. Немного озадаченный, он заметил:
— Вы — настоящий хамелеон. Не могу представить ничего, что могло бы вызвать у вас неловкость.
— Вы недостаточно хорошо меня знаете.
В ее честном ответе слышались нотки отчаяния, но Рой этого не заметил. Он возразил с коротким чувственным смешком:
— Я знаю вас гораздо лучше, чем вы думаете.
Беда в том, что он в это верил. Кажется, я влипла! — в панике подумала Эмма. От волнения она затараторила быстрее, чем нужно:
— Послушайте, я никогда не была в Глайндборне, могу попасть впросак.
Но даже это не насторожило Роя.
— Знаю, Аманда говорила, — ответил он спокойно. — Ничего страшного, все когда-нибудь бывает впервые.
Эмма настороженно покосилась на него, но лицо Роя хранило нейтральное выражение, а взгляд был прикован к дороге. Помолчав, Эмма попросила:
— Тогда просветите меня.
Рой сдержал улыбку.
— Дом стоит в лощине между тремя холмами, это очень красивое старинное поместье с настоящим английским садом, довольно большим. Первоначально под оперу перестроили бывшие конюшни, но сейчас отстроен новый зал с великолепной акустикой.
Эмма покачала головой.
— Странное место для театра.
— Верно, вот почему спектакли начинаются так рано.
— Но на билетах указано, что начало в половине седьмого.
— Это только потому, что сегодняшний спектакль относительно короткий, а вот оперы Моцарта начинаются в пять. Между двумя действиями предусмотрен полуторачасовой перерыв. В окрестностях есть несколько превосходных ресторанов, но приверженцы традиций предпочитают пикник в саду.
Вспомнив обширный список провизии, необходимой, по мнению Аманды, Эмма фыркнула.
— У нас столько еды, что придется жевать быстро.
Рой рассмеялся.
— Мы с братом в первые наши поездки обычно брали бутылку шампанского и салат, но теперь все стало сложнее — и намного дороже.
— Это мне известно. Наша фирма каждый год покупает билеты на фестиваль, однако обычно гостей сопровождает как минимум член правления.
— Ничего удивительного, — сухо заметил Рой. — К сожалению, фестиваль становится все более дорогим удовольствием, отсюда и смокинги, и шампанское. — Неожиданно он улыбнулся. — Но ради того, чтобы послушать лучших молодых оперных певцов со всего мира, можно и потерпеть. Они репетируют шесть недель, лучшей оперы не услышишь нигде в мире.
Эмма ничего не сказала, но неловко заёрзала на сиденье.
— Вы не любите оперу? — Рой словно прочел ее мысли.
— Как вам сказать… Я была в опере всего один раз и чуть с ума не сошла.
Как ни странно, он не рассмеялся.
— Почему?
— Герои все пели и пели, вместо того, чтобы хоть что-то сделать, — честно сказала Эмма и с вызовом посмотрела на Роя. — Да, такая вот я серая. Я не могу всерьез переживать из-за каких-то вещей, которые не имеют ничего общего с реальной жизнью.
Рой опять не посмеялся над ней, наоборот, кивнул с таким видом, словно она сказала что-то очень разумное.
Опасения Эммы оказались напрасными. Все шло как по маслу — и в основном благодаря Рою.
Наконец они достигли цели своего путешествия. Рой оставил машину на стоянке и взял под мышку корзину для пикника. Рой хорошо знал дорогу. Он уверенно провел Эмму мимо кустов ранних роз, мимо пышных клумб, и когда они вышли к овальному, сверкающему на солнце озеру, Эмма восторженно выдохнула:
— Похоже на какую-то картину! — Восхищенная пейзажем, она не подумала о том, что образованному, искушенному Рою ее замечание может показаться невежественным. — Кажется, где-нибудь поблизости прекрасные дамы в остроконечных шляпах собирают золотые яблоки…
Рой удивленно приподнял бровь.
— Боюсь, шляпа может не понравится тем, кто окажется в театре позади вас, — заметил он сухо. — А с деревьев здесь что-нибудь рвут только вандалы, но ход вашей мысли мне понятен.
Он улыбнулся так ослепительно, что Эмма сощурилась, а потом невольно улыбнулась в ответ. Может, он все-таки не станет смешивать меня с грязью? — подумала она.
Рой поставил корзину на траву под старой ивой.
— Подождите здесь наших гостей, а я пока принесу остальное.
К тому времени, когда прибыли Куперсы, стол был накрыт, а Эмма сидела на парусиновом складном стуле, глядя на голубое небо, проглядывающее между ветвями ивы. Увидев Куперсов, она встала и широко улыбнулась.
— Какая красота!
Мерное гудение пчел усиливало ощущение всеобщего умиротворения.
— Согласен с вами, — сказал Тед Куперс.
Он помог жене сесть и стал разливать шампанское. Эмма вдруг перестала воспринимать свою задачу как тяжкую повинность. Вечер в целом прошел неплохо, хотя было и несколько неприятных моментов, например, когда Нэнси Куперс ненавязчиво пыталась выяснить, каковы отношения Эммы и Роя, или когда Куперсам не досталось программок. К счастью, вторую проблему Рой решил довольно быстро. Он исчез и вернулся с четырьмя программками еще до того, как Эмма закончила извиняться.
Но неприятный сюрприз ждал Эмму в конце антракта, когда все пребывали в состоянии приятной расслабленности. Над садом стоял приглушенный гул голосов, то и дело слышался негромкий смех. Тед Куперс фотографировал окрестности, Нэнси беседовала с Роем об опере. Внезапно Эмма почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она огляделась. С противоположного края лужайки на нее смотрел какой-то мужчина, стоящий чуть в стороне от компании из нескольких человек. Эмма нахмурилась. С такого расстояния, да еще в сумерках она не могла разглядеть лица мужчины, но что-то в его облике казалось Эмме смутно знакомым.
