Дорин Малек - Без тебя жизни нет
— Поздно. Здесь уже побывала Кэрол и живописала мне все.
— Черт возьми! А я-то собирался изобразить тебе все в лицах, вплоть до заключительной сцены — ухода Кэрол вместе с судьей Мэллоном.
— Пощади! Лучше поставь розы в воду. Вон в тот кувшин.
Кэл наполнил пластмассовый сосуд водой, поставил импровизированную вазу с цветами на тумбочку около Лары, уселся поудобнее рядом и скрестил руки на груди.
— Ну что ж, если ты все знаешь, нам просто не о чем больше разговаривать, — произнес он с лукавым блеском в глазах.
— Есть. Мне надо тебе кое-что сообщить, — прошептала Лара.
Ее тон насторожил Кэла, он бросил на нее встревоженный взгляд.
— Что случилось, девочка? Ты больна? — Он обеспокоенно схватил обе ее руки в свои.
— Нет, напротив, я здорова, — прошептала она. — Я полагаю, что, возможно, это…
— Лара! — Он сжал ее руки крепче. — Вспомни, через что мы с тобой прошли! Сейчас мы свободны как птицы. Говори без обиняков, я все выдержу.
— Я беременна! — выпалила она, поймав его на слове.
Сколько бы Лара ни жила, она никогда не забудет его лицо в этот миг. Сначала оно застыло, словно Кэл пытался осмыслить эту новость. Затем осветилось таким счастьем, такой любовью! Он поднес ее руки к своим губам и закрыл глаза.
— Кэл! — нежно окликнула его Лара.
— Я люблю тебя! — прошептал он, открывая глаза.
— Значит ли это, что ты не против…
Он опустился на колени у кровати и обнял Лару за талию. Лара же гладила его по голове и плакала, но теперь уже счастливыми слезами.
— Скажи хоть слово! — вымолвила она наконец сквозь слезы.
Он лишь мотнул головой.
— Не могу! Не в силах…
— Прошу тебя, Кэл!
Он поднял голову. Лицо его светилось.
— Мне всегда хотелось иметь семью, — пробормотал он.
— Правда? Может, ты говоришь просто из вежливости, потому что ребенок уже есть?
— Нет, родная! Вовсе нет! Да как тебе такое могло прийти на ум?
— Не знаю, Кэл. Но эта новость так неожиданно свалилась на меня. Не знаю, что и думать. Я очень боялась, что, после всех треволнений последнего времени ты не захочешь заводить семью. Это такая ответственность!
— Мне хотелось иметь то, что есть у всех, — сказал он просто, — но что я мог предложить женщине? Особенно после ареста и побега мне уж и вовсе ничего не светило. А когда я встретил тебя, мне стало совсем худо: именно о такой, как ты, я мечтал всю жизнь, но кем я был? Изгоем, не имеющим права обзаводиться женой, детьми — одним словом, семьей.
— А теперь имеешь. — С этими словами Лара полезла под подушку и достала снимок.
— А это что? — спросил Кэл.
— Твой ребенок. Утром мне сделали УЗИ, и лаборантка дала эту пленку.
Кэл с жадностью схватил ее и долго-долго восхищенными глазами, приоткрыв рот от восторга, рассматривал.
— Это ручка? — спросил он.
— Да.
— Какая крохотная! Мальчик или девочка?
— Пока неизвестно. А тебе не все равно?
Он только покачал головой, завороженный видом малыша, растущего во чреве Лары.
— Ваши бумаги готовы, мисс Дэниелс, — сказала дежурная сестра, появляясь в дверях. — Сейчас прикачу кресло, вы все подпишете, и мы с вами распрощаемся.
— Слышал, Кэл? — спросила Лара.
— Ммм, — был его единственный ответ.
— Меня выписывают.
Он оторвался от снимка, бережно спрятал его в карман и поднял Лару на руки.
— Да, да, нам пора. Отныне мы с тобой одно целое, — произнес он хрипло. — Ну и наш ребенок с нами, разумеется. И ничто нас не разлучит.
ЭПИЛОГ
Лара, изогнувшись, энергично расчесывала волосы. Она уже собиралась выпрямиться, когда кто-то поцеловал ее в спину.
— Кто это? — спросила она.
— Угадай!
— Мужчина моей мечты?
— Прямое попадание с первого раза. — Кэл взял гребень из рук Лары и, повернув жену к себе лицом, откинул пряди волос с ее лба. — Роуз спит?
— Слава тебе Господи, — вздохнула Лара. — Сначала пришлось уложить Берта и Эрни, затем Барни и Беби Бопа, всех трех кукол и желтого жирафа… Но теперь наконец-то мы одни в стране грез. Пойдем-ка со мной. — Лара взяла мужа под руку, вышла из спальни и направилась к кухне.
— Куда ты меня тащишь? — спросил Кэл. — Я-то надеялся попасть в постель.
— Хочу тебе кое-что показать.
— Лучше покажи мне то, что находится под твоей прозрачной рубашкой. В кухне ничего более интересного быть не может.
— Пожалуйста, потерпи немного.
Они остановились перед кухонным столом, на котором красовалось серебряное ведерко со льдом и бутылкой шампанского.
— Очень мило. Но по какому поводу?
— Мы празднуем.
— Всей душой за. Но что именно?
— Попробуй угадать.
— Голстром согласился продать нам ахалтекинца?
— Намного лучше.
— Все коневодческие заводы в Монтане разорились, и мы с тобой теперь монополисты?
Лара сделала шаг вперед и легко поцеловала его в губы.
— Я опять в положении.
По лицу Кэла медленно разлилась радостная улыбка.
— Правда?
— Правда! — Она улыбнулась ему в ответ. — Пока ты ездил в Сэдлер, я побывала у доктора Перри. Он говорит, что уже десять недель.
Кэл обвил ее руками и привлек к себе.
— У Роуз Марии появится конкурент, — сказал он.
— Она объявит забастовку, — пошутила Лара.
— Ничего, со временем привыкнет, — засмеялся Кэл. — Все дети рано или поздно привыкают. Значит, насколько я понимаю, шампанское только для меня, не так ли?
— Да уж, конечно. Мне просто подумалось, что шампанское будет весьма к месту, — прошептала Лара и, прислонившись к его плечу, залюбовалась залитым лунным светом газоном за окном.
— Бабушка Роуз была бы счастлива, — шепнул Кэл ей на ухо.
— Думаешь? — Глаза Лары вмиг наполнились слезами.
— Конечно. Она хотела, чтобы мы были вместе, — и вот мы живем в ее доме, ведем ее дело, растим ее правнуков. И первую внучку окрестили ее именем. Нет, нет, я уверен, она была бы счастлива.
— Как грустно, что она не дожила до этих дней, — сказала Лара, утирая слезы.
Кэл еще крепче прижал ее к себе.
— Она все равно все видит и знает, — сказал он.
— Ты в это веришь?
— Да, верю. С тех пор как встретил тебя, я верю во все чудеса. Ничего невозможного нет. — И, протянув руку, он стал расстегивать ее ночную рубашку.
— Что ты там делаешь? — поинтересовалась она.
— Раздеваю тебя. Есть возражения?
— Никаких. — Шелковая рубашка Лары соскользнула на пол, и она обвила руками его шею.
— Ммм, — промычал Кэл, с наслаждением гладя спину Лары и закрывая глаза. — Как сладко! Я ждал этого весь день.
