Тесса Рэдли - Любовь винодела
Кейтлин вздохнула и произнесла:
— Для меня это было единственной возможностью сделать себе имя. Девчонка из ниоткуда и вдруг — главный винодел одного из самых известных поместий в Хокс-Бэй.
С каждым ее словом между ними словно ширилась невидимая пропасть. Рафаэло по-прежнему молчал, и по его непроницаемому лицу нельзя было догадаться, о чем он думает.
— Я могу понять твои амбиции. Дневники для тебя были просто подарком судьбы. Без их помощи разве могла бы ты так быстро завоевать себе репутацию.
Кейтлин опустила глаза.
— Мне очень жаль.
— В тот день, когда я потребовал свою долю и сообщил, что хочу продать ее… почему ты не сказала о дневниках?
— Я собиралась… Но Филипп дал мне знак, чтобы я молчала. Он боялся, что ты не поверишь и обвинишь его в воровстве. А это привело бы к еще большему скандалу. — Она прерывисто вздохнула. — Я не знала, что мне делать. Меня будто разрывали на части.
Его глаза немного потеплели.
— Представляю твои чувства — словно меж двух огней.
Рафаэло откинул со лба блестящие упругие волосы.
— Так что теперь будет? — спросил он.
Наступило молчание. Кейтлин чувствовала, как натянулся каждый ее нерв.
— Не знаю. Думаю, что ты уедешь домой.
Он долго смотрел на нее. Наконец его губы дрогнули.
— Но я все же хочу… чтобы ты вышла за меня замуж.
— Почему?
Он молчал. Сердце Кейтлин упало. Наконец он сказал:
— Не знаю, откуда появилось у меня это желание. Хотя я приехал в Новую Зеландию не за тем, чтобы искать себе жену.
Ее плечи расправились, спина выпрямилась.
— Знаю. Ты приехал сюда, чтобы отомстить… и забрать дневники.
Он хмуро теребил подбородок, словно терзаемый каким-то мучительным выбором.
— После того как ты был так терпелив с Диабло, так нежен со мной, неужели ты мог бы вот так просто взять и продать то, что означает для Саксонов целый мир?
Он стиснул зубы.
— Мог бы.
— Но ты ведь не сделаешь этого? Ты не причинишь боль Кей, Меган, Джошуа или Хиту из-за грехов Филиппа.
Он бросил на нее оценивающий взгляд.
— Нет. Если ты выйдешь за меня замуж.
— О, нет… — Кейтлин замотала головой так, что ее волосы разлетелись светлым полукругом. — Не надо шантажировать меня. Ты еще не получил свою долю. И даже если ты ее получишь, я все равно не продам себя за такую цену. Только одно могло бы заставить меня выйти замуж.
— Что?
— Любовь.
Какое-то мгновение он пристально смотрел на нее. Потом отвернулся.
— Тогда ты права. Нет никакого смысла обсуждать это.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Прошлой ночью Кейтлин выскочила из гостевого коттеджа в одном халате. В доме Саксонов ей тут же нашли место без всяких вопросов.
Утром, несмотря на уговоры Филиппа остаться дома и отдохнуть, она позаимствовала у Меган майку и пару явно коротких ей спортивных брюк и отправилась на работу. После ленча она и Меган поехали в Нейпир, чтобы купить ей кое-что из одежды. Кейтлин позабавила мысль, что после многолетнего штиля у нее вдруг настал прямо-таки пик шопинговой активности. Но стоило только вернуться в «Саксон Фолли», веселье как рукой сняло.
Во дворе перед домом мрачно вышагивал Рафаэло.
— Я зашел узнать, как ты.
В его глазах мелькало беспокойство. Значит, она не была ему безразлична. Но Кейтлин тут же подавила в себе эту надежду.
Он все равно не любил ее.
Их разговор, едва начавшись, прервался из-за подъехавшей к дому машины. Двое полицейских, одетых в черную униформу, одновременно хлопнули дверцами.
— Кейтлин Росс?
Она кивнула.
— Мы могли бы с вами где-нибудь побеседовать?
Она проводила их в небольшую комнату с полками, заставленными бутылками с образцами вин и заваленными журналами, которая служила ей офисом. Рафаэло последовал за ними и остановился в дверях — высокий, темноволосый, с пронзительными глазами.
— Мы хотели бы поговорить с мисс Росс с глазу на глаз. — Старший из них был плотного сложения, с ежиком седых волос и глубокими морщинами, оставленными суровым опытом жизни.
— Зато я так не думаю. — Вид у Рафаэло был решительный. — Вам следовало бы назначить встречу вместе с ее адвокатом.
— Мисс Росс не нуждается в адвокате. Мы хотели бы получить свидетельские показания. Только и всего. — В голосе молодого полицейского зазвучали примирительные нотки.
— У вас есть враги, мисс Росс? — спросил старший полицейский после того, как они устроились на трех стульях, что были в комнате.
Рафаэло, словно темный ангел, остался стоять в дверях.
Кейтлин недоуменно покачала головой.
— Судя по некоторым признакам, пожар прошлой ночью был не простой случайностью.
— Вы хотите сказать, это был поджог?
— Вот это мы и хотели бы выяснить. Вы ведь живете над конюшней, верно?
Она кивнула. Неожиданная мысль пришла ей в голову.
— А что случилось с охранником? Значит, это не упавшая балка оглушила его?
— Мы не можем пока ничего сказать определенно.
— Но у вас есть какие-нибудь предположения? — спросил Рафаэло.
Сержант бросил на него оценивающий взгляд, но ничего не ответил и снова посмотрел на Кейтлин.
— А вы не могли бы вспомнить ваших бывших приятелей, с которыми вы, возможно, не слишком хорошо расстались?
— Нет… ничего такого не помню.
Она покачала головой. Потом задумалась.
— Расскажи им о Томми.
Кейтлин посмотрела на Рафаэло.
— Томми Смите? — Ее пульс участился. — Но он же в тюрьме…
— Расскажи им.
С трудом справившись с волнением, Кейтлин рассказала. Сержант достал блокнот и сделал там кое-какие пометки. Потом задал Кейтлин еще несколько вопросов, и они распрощались.
Кейтлин повернулась к Рафаэло.
— Если это был поджог, хорошо бы удалось поймать того, кто это сделал.
Он притянул ее к себе.
— Когда я думаю о том, что могло бы случиться…
Этим же вечером Рафаэло вместе с Кейтлин вошел в дом Саксонов уверенной поступью человека, готового исполнить свою миссию.
Времени оставалось совсем мало. До отъезда еще много чего нужно было сделать. Он только крепче сжал руку Кейтлин, когда его взору предстал Филипп рядом со своими сыновьями — своими законными отпрысками.
Впервые Рафаэло не ощутил в душе негодования. Оставив пакет с дневниками на маленьком боковом столике, он кивнул Джошуа и Хиту. Их лица были приветливы и дружелюбны.
— Кейтлин, у меня есть для тебя стаканчик пино гри, — дружески подмигнул ей Джошуа. — А что бы ты хотел, Рафаэло?
Рафаэло растерянно моргнул.
