Никки Логан - Красивый, богатый, свободный…
– Я хотел этого с нашей первой встречи.
– Так, значит, не только физически? – выдохнула она, пораженная, что может не только связно мыслить, но даже шутить. И прикусила его палец.
– Распутница. – Он целовал ее долго, крепко и опьяняюще. – Если бы только физически, было бы намного легче это игнорировать.
Подтекст рассердил ее, но она не собиралась проявлять снисхождение.
– Ты мне не кажешься человеком, привыкшим к самоограничениям.
Оп! Подходящее время для разговора.
Но если она не притормозит, все будет слишком быстро и неистово. Хотя Таш и жаждала кого-то более неистового, чем Кайл, и хотя обещание силы Эйдена будоражило кровь, она хотела насладиться каждым моментом. На случай, если это будет в первый и последний раз. Эйден легонько потянул ее за волосы, коснулся губами ее кожи на шее и прошептал:
– Только одно из многих моих самоограничений.
Таш тихонько рассмеялась:
– О-о, в самом деле? Какие другие?
Эйден улыбнулся и припал губами, горячими и соблазнительными, к ее уху:
– У нас для этого вся ночь.
Его руки скользнули вниз по телу, поглаживая и возбуждая. Каждый мужчина, с которым Таш когда-либо была, имел тяжелое прикосновение, требовательное, торопливое или неуклюжее. Но Эйден прослеживал линии тела, будто ее произведения, узнавая и смакуя. Затем взял ее руки и завел ей за спину, сильно прижавшись к ней, держа в плену. Контраст между легким как перышко прикосновением и абсолютной силой горячил ее кровь. Таш попробовала вкус его силы в раздевалке, и ей это понравилось. Она хотела соответствовать этому. Но она не впервые неверно истолковывала чьи-то намерения. Вспоминала шок Кайла, когда ступила на тропу чувственного вызова, заданного им. Он в буквальном смысле сжался, когда она приняла его подачу. Выкарабкался из своей дорогой, излишне мягкой постели, красный и смущенный, а потом старался при каждой случайной встрече одержать над ней верх в плохом смысле. Будто боялся собственной тени. Таш чувствовала себя грязной и пристыженной за то, что с таким энтузиазмом ответила на показную, как оказалось, сексуальную браваду Кайла.
Но Эйден не Кайл. Его сигналы, казалось, были кристальными и непоколебимые. И он говорил, что ему нравятся смелые женщины.
Видит Бог, Таш жаждала быть смелой. Осмелится ли она воспользоваться этим шансом? Такую ли смелость он действительно искал? Кого-то, кто взял бы инициативу на себя? Она собралась с силами и высвободила руки. Эйден немедленно ослабил давление, давая ей вырваться, но, как только она освободилась, уперлась ему прямо в середину груди. Сильно. Эйден восстановил равновесие у двери, тяжело дыша, пристально разглядывая ее. Таш стояла с вздымающейся грудью, отчаянно пытаясь прочесть его нейтральное выражение лица, затем сделала именно то, чего хотела с тех пор, как Эйден в первый раз появился в мастерской. Подвела его к стене, рывком прижала к себе и рванула на нем рубашку, пуговицы полетели в разные стороны. Выдавать себя столь наглядно ей, возможно, и не хотелось. Он с шумом втянул в себя воздух, и она поспешно взглянула ему в глаза. Она надеялась, это будет сюрприз, а не шок или испуг. Не ожидала увидеть обжигающий жар ничем не сдерживаемого желания, когда он бросил: «Ты должна мне рубашку».
Никакого осуждения, отвращения. Просто желание.
Таш вцепилась пальцами в остатки рубашки, притянула его к себе, прогнувшись назад. Мужская рука у ее бедра помогла восстановить равновесие, другой рукой Эйден собрал в кулак ее волосы. Он сопротивлялся, горячо глядя ей в глаза.
– Хочешь вести? – спросил он тихо.
Ее сердце билось тяжело, почти больно, но даже это было в радость. Вот он, решающий момент, о котором она всегда мечтала. Хороший человек, красивый мужчина вручает инициативу ей. Таш думала, что поменяться ролями большой риск, но озвучить желание принять лидерство, которое он предлагал, было гораздо страшнее. Потому что хотела этого так сильно. Она вовсе не исключение из правила, просто не нашла ровню себе. Проницательный Эйден прочел ее колебания.
– Я позабочусь о тебе, – пообещал он, подтверждением тому стал его раскаленный взор.
И он это сделает. Таш чувствовала это инстинктивно. Качества, которые разрывали швы пухлой папки с надписью «Брат», не померкли теперь, когда он официально перешел в папку «Прочие». Его ум, сострадание и внимание, интерес ко всему новому и вызывающему, духовность, лояльность и ценности – все попало к ней, поэтому-то ему и было так трудно расстаться с ней. Эти качества были усилены желанием, которое сейчас откатывалось от него волнами, но они не преобладали.
Эйден Мур будет заботиться о ней до последнего дня, если позволит себе это. Вот почему она запала на него.
Таш уставилась в кипящие омуты вулканической сини, и все встало на свои места. Вот почему она чувствовала связь с ним. Вот почему угроза того, что ей придется с ним расстаться, так больно ранила. Вот почему она чувствовала себя в безопасности в его объятиях, готовая раскрыть самую страшную тайну.
Она его любит.
Эйден откинул выбившуюся прядь волос с ее лица, будто чувствуя ее смятение, не подталкивал вперед, но и не отступал. Просто выжидал.
Таш глубоко вздохнула, доверительно улыбнулась. И потянулась к нему.
Глава 11
Был ли когда-нибудь момент столь же прекрасный, как этот? Восхитительно обнаженная Таш распростерлась поперек кровати. Непроизвольно. Неэлегантно. Уязвимо.
И моя.
Это слово продолжало витать в сознании Эйдена, вопреки стараниям выбросить его из головы. Он любил делать кого-то своим. Помечать. Завоевывать даже вопреки трезвым суждениям, потому что просто не мог устоять. Но нет, это было совсем не такое «мое». Это другой зверь. Бешеная, ревнивая, защищающаяся разновидность «моего», которая заставит выйти на цыпочках, выследить Эрика Синклера и до наступления утра успеть трижды ударить его ножом в живот за то, что он так сильно ее обидел. Или арестовать, и пусть другие заключенные надругаются над ним. Или даже убить собственного отца за то, что он не был отцом.
Это не входило в их намерения. Эйден попятился от двери и вернулся в кухню, посмотреть, готов ли кофе. А она, видит Бог, заслужила отдых. Его красивая дикая Таш. Нет, не его. То, что они сделали, чем были друг для друга, всего лишь партнерство. На равных. И это ново для него. И более чем немного тревожно.
Отец считал его испорченным. Прелестно!
Секс и сила переплетены. Он любил контролировать силу, следовательно, контролировал и секс. Он, возможно, ограничил до некоторой степени свой контроль для Таш сегодня вечером, но вернул его к концу ночи, когда она умоляла его о прикосновении. Он всегда так делал. Физические аспекты, эмоциональные аспекты. Все тщательно упорядо чено.
