Джулия Милтон - Слишком влюбленная
И пожалуйста, не неси ерунды насчет любви до гроба и необыкновенно сильных чувств.
Ты не любишь меня и никогда не любила. Люк гневно взглянул на нее. — И как я, дурак, хоть на минуту поверил, будто смазливая белая баба действительно относится ко мне серьезно? Ведь все вы, что бы ни говорили, каких бы высокопарных речей ни произносили, в глубине души считаете себя выше нас, черных! И ты — не исключение.
Твоя подруга оказалась права: ты только играла со мной.
Шеннон в отчаянии замотала головой.
— Какие ужасные слова! Я не могу поверить, что ты говоришь это серьезно.
— Серьезнее, чем когда-либо, дорогая, — хмыкнул Люк.
— Ноя…
Однако он оборвал ее:
— Я не желаю слушать твоих лживых оправданий. Как у тебя вообще язык поворачивается лгать и изворачиваться после того, как я тебя застал целующейся с тем хлыщом?
— Все было не так! Алекс лишь по-дружески чмокнул меня в щеку.
— Но ты-то ему в ответ улыбалась! Так что не надо утверждать, будто он тебе всего лишь друг.
— Но он и есть всего лишь друг, — умоляюще произнесла Шеннон, чувствуя, как горло судорожно сжимается. — С Алексом мы встречались до того, как я познакомилась с тобой.
Вернее, даже до того, как я подала объявление в газету. У Алекса давно другая женщина.
Он и поцеловал-то меня исключительно по старой памяти.
— А может, в память о былом он с тобой и переспал?
Прекрасные глаза Шеннон наполнились слезами.
— Нет! С момента нашего разрыва и до сих пор я вообще не виделась с Алексом и ничего не слышала о нем. Наша сегодняшняя встреча — случайность.
— Что ж, сожалею, — с притворным сочувствием произнес Люк. — Но не огорчайся, это еще можно поправить. Позвони, и Алекс вновь будет у твоих ног.
Шеннон с мольбой посмотрела на него.
— Но мне не нужен никто, кроме тебя!
Однако Люка нисколько не тронул ее проникновенный тон.
— Думаю, на самом деле ты не рассчитываешь, будто я в это поверю. Допустим, ваша с Алексом встреча действительно оказалась случайна. И что поцеловал он тебя исключительно по-дружески, тоже поверю. — Он сделал паузу. — Но как ты объяснишь, почему избегаешь появляться со мной на людях на протяжении нескольких последних недель? Что стесняешься бывать со мной в приличном обществе? Короче, что ты стыдишься меня и моего цвета кожи?
Задыхаясь от несправедливых обвинений, Шеннон воскликнула:
— Не правда! Напротив, я горжусь тобой!
— Как редким экспонатом в твоей коллекции мужчин? Мою фотографию ты поместишь на самом видном месте, да? — припомнил Люк злосчастный фотоальбом.
Не зная, как поступить, Шеннон робко коснулась руки любимого.
— Люк… Я люблю тебя, Люк…
В глубине его души что-то дрогнуло. Однако он быстро овладел собой. И пренебрежительно обронил:
— Не нужно громких фраз. Делам я доверяю куда больше. И, увы, тут тебе нечем похвастаться.
— Но, Люк, — предприняла Шеннон последнюю попытку, — ведь именно для этого я тебя сюда и пригласила. Пожалуйста, выслушай меня. Я хочу объяснить, чем вызвано мое странное поведение в последнее время. Помнишь злосчастную сцену в ресторане? — Она говорила быстро, боясь, что Люк не даст ей договорить. — Мне было так страшно, что я до сих пор не могу забыть о ней. Поэтому и стремлюсь избегать мест, где существует потенциальная угроза нарваться на подвыпивших хулиганов. — Шеннон перевела дыхание, довольная, что сказала то, что хотела. — Мне нужно время, Люк, и я опять стану прежней., - Время, говоришь? — Он как-то странно взглянул на нее. — В таком случае у тебя его будет более чем достаточно. Я ухожу.
Шеннон непонимающе подняла на него глаза.
— Но куда?
— Не притворяйся недогадливой, — раздраженно бросил Люк. — Ты прекрасно поняла, что я имею в виду. Между нами все кончено.
Шеннон показалось, что она ослышалась.
Происходящее было похоже на ночной кошмар.
— Как кончено? Ты меня бросаешь?
— Да. Пока ты не сделала этого первой.
Молодая женщина в испуге прижала руки к лицу.
— Нет, ты не можешь поступить со мной так!
Люк усмехнулся.
— Отчего же? Оттого, что только белым позволено оставлять черных, а не наоборот? Сожалею, но я нарушу данное правило. Пожалуйста, постарайся впредь не обманываться сама, не обманывать других. Прощай.
И, не обращая внимания на протестующие возгласы Шеннон, Люк стремительным шагом» покинул кафе.
Шеннон не помнила, как добралась до дома, как открыла ключом дверь, захлопнула ли ее за собой. Очнулась она уже в постели, с головой укутанная в одеяло и беззвучно рыдающая в подушку.
Прийти в себя ей помог телефонный звонок. Его настырные трели не сразу достигли сознания отчаявшейся молодой женщины. Однако, не без труда сообразив, откуда доносятся надоедливые звуки, в силу давно укоренившейся привычки Шеннон все же сползла с кровати и взяла трубку.
Звонила Сусанна.
— Привет, Шен! — беззаботно произнесла она. — Я так и знала, что ты забудешь мне позвонить. Ругать буду потом, а сейчас рассказывай. Как прошло твое свидание с Люком?
Глухо Шеннон произнесла:
— Мы расстались.
В трубке повисло гробовое молчание. Наконец Сусанна неуверенно произнесла:
— Расстались? Но как?!
Шеннон тяжело вздохнула.
— Ох, теперь не все ли равно…
Поняв, что с подругой творится неладное, Сусанна быстро проговорила:
— Так, успокойся и без меня ничего не предпринимай. Я буду через минуту.
Услышав короткие гудки, Шеннон вновь вздохнула и положила трубку на рычаг. Подумав, кое-как оправила одежду и начала медленно спускаться вниз. Ведь кто-то должен открыть Сусанне дверь.
Однако не успела Шеннон дойти до конца лестницы, как к ней уже подлетела Сусанна и, взволнованно обняв, воскликнула:
— Дорогая моя деточка, как ты? Надеюсь, еще не успела наделать глупостей? Господи, представляю твое состояние, если ты даже входную дверь запереть забыла!
— Что? — рассеянно переспросила Шеннон.
— Ах, не важно… — Сусанна осторожно свела Шеннон с оставшихся ступеней, проводила в гостиную и усадила на диван. — Сварить крепкий кофе?
— Как хочешь, — безучастно промолвила Шеннон.
— Тогда я сейчас.
Убедившись, что подруга удобно устроена, Сусанна устремилась в кухню. Вскоре перед Шеннон очутилась чашка с горячим ароматным напитком.
— Выпей немного, — тоном, каким уговаривают ребенка, попросила Сусанна. — Тебе это поможет немного приободриться.
— Я бы охотнее накачалась чем-нибудь покрепче, — произнесла Шеннон.
Впрочем, приняв из рук подруги чашку, она все же сделала несколько осторожных глотков.
