Рут Валентайн - Волшебные слова
Внезапно Оливия похолодела. Мелькнувшая у нее в голове мысль вытеснила даже бушующую в ней ярость. Что имела в виду эта белокурая красотка, сказав «работать с Харви»?
— Мне никогда еще не приходилось работать со столь сердечным, отзывчивым человеком, — продолжала между тем Аделайн. — Харви уделял вам столько внимания во время полета… Наверное, потрясающе приятно быть его женой.
Она произнесла слово «жена» с такой интонацией, словно речь шла о человеке второго сорта, и при этом выразительно посмотрела на Оливию. Что стояло в ее глазах: жалость, презрение?
На душе у Оливии заскребли кошки.
Аделайн еще раз снисходительно улыбнулась ей и сказала:
— Я всегда считала, что великодушие компенсирует множество грехов.
Да, жалость и презрение.
— Если вам потребуется моя помощь, пожалуйста, дайте мне знать, — предельно вежливо закончила Аделайн.
Да уж, ты поможешь… перерезать мне горло, подумала Оливия, слишком потрясенная, чтобы ответить.
В комнату вошел Харви, поразительно красивый в своем лучшем костюме-тройке. Глядя на мужа, Оливия подумала, что большинство женщин наверняка не устояло бы перед соблазном добиться его благосклонности. Аделайн Бидс, однако, захотела добиться большего: женить Харви на себе. С этой целью она и вышла на ринг.
И Харви вольно или невольно, тоже оказался на ринге, согласившись забронировать этот номер-люкс. Именно поэтому Аделайн и решилась на подобную фамильярность. Озарение снизошло на Оливию внезапно, не оставив ни малейшего сомнения: так оно и было, Харви тоже включился в игру, которую предложила Аделайн.
А меня так растрогали знаки внимания, которые он оказывал мне в самолете! И как давно это все продолжается?
С тех пор как Харви принял на работу Аделайн Бидс, он несколько раз совершал деловые поездки по стране: вылетал на три дня в Чикаго, на неделю в Денвер, на столько же в Хьюстон. И я даже ни разу не поинтересовалась, брал ли он с собой своего личного помощника! Так было до тех пор, пока не всплыл вопрос об этом самом «Оберж де пирамид». Как же я была слепа! Вот уж правда: жена всегда узнает все последней.
Уставшая после длительного перелета, еще не освеженная душем, Оливия горестно подумала: а стоит ли овчинка выделки? Имеет ли вообще смысл вступать в борьбу?
— Я, пожалуй, выпил бы минеральной воды, дорогая, если, конечно, она есть в холодильнике, — с улыбкой обратился к ней Харви.
Оливия подняла серьезный взгляд на мужа. На обманывающего ее мужа. Странно устроен человек. Он может знать что-то чисто теоретически, но, столкнувшись с этим в жизни, оказывается совершенно не подготовленным к реальности.
Харви нахмурился и сердито взглянул на Аделайн, которая все еще пребывала в гостиной.
Эта женщина ничего не делает просто так, подумала Оливия. Она нарочно заговаривала мне зубы, дожидаясь, когда появится Харви. Хочет использовать удачно сложившуюся для нее ситуацию — в этот момент она выглядит куда более свежей и соблазнительной, чем я. Однако сейчас не время и не место для открытого противостояния, решила Оливия. И никоим образом нельзя выяснять отношения с Харви в присутствии Аделайн.
Оливия поспешно встала с заваленной подушками софы и подошла к холодильнику-бару. Внутри у нее все кипело.
— Есть как раз такая вода, какую ты любишь, милый. — Собственный голос казался ей доносящимся откуда-то издалека. — Сейчас принесу лимон, я видела в соседней комнате…
Оливия почувствовала, что Харви смотрит ей в лицо, причем очень внимательно. Но даже это не заставило ее поднять на него глаза. Она не хочет ничего видеть. Ей достаточно знать, что именно здесь и должно было все произойти. Это горькое знание поселилось в ней почти случайно, но уже пустило глубокие корни. И Харви ничем не мог ей помочь.
Он протянул было руку, чтобы коснуться Оливии, когда она проходила мимо, но Оливия инстинктивно отпрянула. Ее реакция поразила Харви, его рука замерла в воздухе.
Поскорее бы выбраться отсюда, пронеслось в голове Оливии, подальше от них обоих.
После ухода Оливии в комнате воцарилось гнетущее молчание.
— Вам пора идти, Аделайн, — отрывисто бросил Харви. — Через пятнадцать минут принесут завтрак, который вы заказали.
— О, мне нужно только одеться и причесаться, это не займет много времени! — ответила она неприлично веселым тоном.
— Немедленно займитесь этим, я не желаю опаздывать! — раздраженно приказал Харви.
Оливия услышала, как щелкнули «язычки» двух замков — захлопнулись две двери: одна, вероятно, в комнату Аделайн, а другая — в гостиной, когда Харви отправился на поиски ее, Оливии.
Она торопливо разрезала лимон и стала выжимать из него сок в стакан с минеральной водой, как любил Харви. Она чувствовала себя обиженной, ненужной, лишней… Ей хотелось плакать. Она молила Бога, чтобы Харви на время оставил ее в покое: ей надо разобраться со своим браком, который, оказывается, мог пострадать гораздо сильнее, чем она предполагала.
Как же нужно не уважать меня, негодовала Оливия, чтобы поселить под одной крышей со своей любовницей, или будущей любовницей?! О каком уж тут втором медовом месяце можно думать?!
Оливия впервые в жизни осознала в полной мере смысл много раз слышанного выражения: «Земля уходит из-под ног»…
— Аделайн тебе что-то сказала? Ты выглядишь расстроенной, — донесся от двери озабоченный голос Харви.
Что она могла ответить? Бессмысленно повторять слова Аделайн. Они звучали вполне безобидно, даже хвалебно, но их звучание и контекст, в котором они были произнесены… Именно это придавало им убийственный оттенок.
Кроме того, начни Оливия сейчас обвинять Аделайн, Харви опровергнет все ее утверждения, и она окажется в глупейшем положении. Поэтому Оливия решила промолчать.
— Нет-нет, совершенно ничего.
Ей до смерти хотелось, чтобы Харви так и остался стоять там, в дверях: Оливия боялась, что не справится с собой, если он к ней подойдет. Сейчас ей нужно только одно — время. Потом, позже, она подумает и примет какое-то решение.
— Но ты же чем-то расстроена, — настаивал Харви, которому явно не нравилось состояние Оливии.
Слово «расстроена» совершенно не выражало обуревавших Оливию чувств. Преданная мужем, одинокая, испуганная, в чужой стране, лишенная надежной опоры семьи… Какое уж тут «расстроена»!
— Я как-то внезапно… почувствовала усталость, — ответила Оливия. У нее и вправду было такое ощущение, что она держит на своих плечах весь мир. — У меня все кости болят, — добавила она, чтобы придать своему объяснению большее правдоподобие. — Думаю, мне необходимо как следует отмокнуть в ванне, раз уж вы оба освободили ее, — закончила она.
