Эмили Джордж - Предел желаний
Однако он все‑таки слушал Каттера вполуха.
— Компанией никто толком не занимался, Энтони. Предыдущий ее владелец вел дела как положено, но его сыновья, похоже, не хотят марать руки. У меня был один знакомый бизнесмен, который называл это синдромом «испорченных ребятишек». Старик надрывался, трудился не покладая рук, делал деньги, чтобы дети его жили лучше, чем жил он сам. Но все обернулось плачевно. Старик, кажется, перестарался. Его ребятишки, видимо, привыкли, что денег у них завались, и не хотят прилагать никаких усилий, наслаждаясь «сладкой жизнью». Послушай, эта компания продается. Цену просят немалую. Компании таких размеров, находящейся в частном владении, нужен заинтересованный руководитель, если ты понимаешь, что я имею в виду.
— Но зачем нам ее покупать? Ты ведь к этому клонишь, так? Если цена высока, а проблемы, как ты утверждаешь, большие…
Каттер подался вперед.
— Я навел справки, Энтони. Сыночки — наследники так стремятся избавиться от нее, что готовы расцеловать всякого потенциального покупателя. Я достоверно узнал, что они пойдут на уступки. Они хотят сбагрить компанию с рук и как можно скорее.
При других обстоятельствах такая сделка очень бы заинтересовала Энтони. А сейчас ему меньше всего хотелось связываться с такими болванами, как эти братья. Он поднялся из‑за стола.
— Спасибо за информацию, Ричард, но меня это не интересует.
— Энтони, позволь мне договорить. Дело‑то выгодное. Надо лишь надавить на нынешних владельцев, и они сами взмолятся о пощаде.
— Я не веду дела таким образом, — холодно отозвался Энтони.
— Ладно, не будем на них давить! Но мы все равно можем купить «Сазерленд моторс» за десятую долю ее настоящей цены и…
— «Сазерленд моторс»? — переспросил Энтони, вдруг побледнев.
— Ну да. Штаб‑квартира находится в Новом Орлеане. Так ты меня выслушаешь или нет?
Энтони выслушал.
— Я об этом подумаю, — сказал он в итоге. Вернувшись к себе на Амальтею, Энтони несколько дней изучал дела «Сазерленд моторс» и решал, как он может использовать подразделения компании с выгодой для себя.
Дела компании — когда‑то процветающей — пребывали сейчас в плачевном состоянии. Каттер, похоже, был прав: пока Уильям Сазерленд стоял у руля, его империя благоденствовала. А его сыновья развалили все. В документах, представленных Каттером, не было почти никакой информации о младших Сазерлендах, но Энтони мог представить их себе без труда: испорченные, избалованные детишки, которые так и не стали взрослыми, привыкшие к привилегиям и богатству и не имеющие ни малейшего понятия о какой‑то другой жизни.
Как и их разлюбезная сестрица. Интересно, является ли Диана совладелицей «Сазерленд моторс»? Не исключено. Хотя, вероятно, делами компании управляют братья. Такая женщина, как Диана, вряд ли что‑нибудь смыслит в бизнесе.
Энтони часами ходил по саду, решая, что делать дальше. Он может явиться, как рыцарь на белом коне, и спасти компанию от полного краха, предложив денежные инвестиции по низкой процентной ставке или просто купив «Сазерленд моторс» по назначенной владельцами цене, которая была явно завышена. Или совершить нечто прямо противоположное — прижать Диану с братьями так, что они взмолятся о пощаде.
Что, интересно, произойдет с ее драгоценными «ожиданиями и надеждами», когда она сообразит, что ее будущее зависит от того самого человека, к которому она отнеслась с таким презрением? Как поведет себя Диана, когда поймет, что одна его подпись может либо спасти ее, либо погубить?
Это был жестокий план. Очень злой и подлый. Энтони отнюдь не гордился собой. И все же он знал, что пойдет на это. Ему очень хотелось, чтобы семейство Дианы — а особенно она сама — оказалось в его власти. В общем, Энтони принял решение. Он сделал пару звонков нужным людям, собрал кое‑какие бумаги. Потом позвонил Адаму Сазерленду и договорился о встрече.
И вот он здесь, в претенциозном зале заседаний штаб‑квартиры «Сазерленд моторе», готовый встретиться с братьями, которых он уже называл про себя «испорченные ребятишки Сазерленды».
Он успел уже повидаться с одним из них, с Адамом, и тот оказался совсем не таким, каким его представлял Энтони. Это был умный, приятный в общении человек. И его энергичное рукопожатие говорило о том, что он кое‑что сделал в жизни, а не просто лежал кверху пузом на солнышке. Его юридическая контора была не особенно крупной, однако Энтони сразу понял, что это весьма уважаемая и солидная фирма и клиенты у нее тоже люди солидные и уважаемые.
— Мистер Родригес, простите, что вам пришлось ждать.
Энтони отвернулся от окна. В дверях стоял Адам и еще двое молодых мужчин. Его братья, надо думать. А за ними — молодая женщина. Сердце Энтони бешено забилось. Диана, подумал он. Диана… Но это была не она, а молоденькая секретарша с диктофоном в руке.
Адам представил присутствующих друг другу.
— Энтони Кабрера Родригес. А это мои братья, Питер и Джон.
Все обменялись рукопожатиями, затем уселись за стол. Безо всякого предисловия Энтони объявил им свои условия. Когда он назвал цену, в комнате воцарилось молчание, а потом братья рассмеялись.
— Вы, наверное, шутите, — сказал Джон.
Энтони покачал головой.
— Отнюдь.
— Ну… тогда обсуждение закончено. Мы никогда бы не…
Энтони молча открыл портфель и выложил на стол бумаги. Братья переглянулись, потом углубились в чтение. Наконец Питер поднял голову. Он едва сдерживал ярость, даже побледнел от усилия.
Это что еще за ерунда, мистер Родригес?
— Это голые факты, мистер Сазерленд, — холодно проговорил Энтони. — Компания «Сазерленд моторс» взяла кредиты в нескольких крупных банках. К несчастью, обстоятельства сложились так, что они все решили потребовать погашения ссуды одновременно.
— Они не могут этого сделать, — прорычал Джон.
Энтони пожал плечами.
— Может быть, да, а может быть, нет. Но пока ваши и их адвокаты будут разбираться в деталях, в деловых кругах пойдут слухи о грядущем банкротстве компании.
— Это чистой воды грабеж, — разъярился Адам.
— Вы форменный сукин сын, но вам это так не пройдет!
— Пройдет — не пройдет, это мы еще посмотрим. Зато я уверен в другом: если возникнут слухи о вашем банкротстве, вы не сможете продать компанию даже за десятую часть ее стоимости. И тогда, джентльмены, мое предложение покажется вам более чем приемлемым, только я уже буду не заинтересован в покупке. Я остановился в отеле «Новый Орлеан», пробуду там до завтрашнего утра. У вас есть двадцать четыре часа, чтобы принять решение.
