Одри Хэсли - Жребий брошен
Глава 10
Пробудившись от сна, Элизабет села в кровати. Звучавшее во сне слово «дети» еще пульсировало в ее мозгу. Несколько секунд глаза привыкали к темноте. Место на кровати справа от нее было пусто. Она заметила в полумраке силуэт человека, входящего в комнату с веранды, залитой лунным светом.
— Это ты, Крис? — испуганно спросила она.
— А кто же еще? — Кристофер лег рядом с Элизабет, не скрывая своего обнаженного тела. — Что случилось? Тебя разбудил страшный сон?
— Отчасти. — Она откинулась на подушки, целомудренно прикрыв простыней обнаженную грудь.
Ну вот, начинается разговор, который обычно происходит по утрам. А еще только середина ночи, подумала Элизабет. У нее непроизвольно вырвался тихий стон при воспоминании о том, что разрешала она ему и как сама наслаждалась этим.
— Что случилось? — спросил Кристофер, опершись на локоть, чтобы лучше видеть ее лицо.
Когда глаза ее привыкли к полумраку, она могла хорошо разглядеть его. Волосы больше не поддерживала голубая бандана, они свободно спадали на плечи и лицо. Обнаженный, красивый, но совершенно чужой мужчина был рядом с ней.
У нее нет будущего с Кристофером. И никакой надежды на любовь, на преданность или замужество. Ребенок от него будет обречен на несчастье. Крис, возможно, самый прекрасный любовник на свете, но из него вряд ли получится хороший отец. Ему тридцать восемь лет. Если бы у него была потребность в стабильном браке и большой семье, он давно бы все это имел.
— Крис, — начала она. Ее голос выдал тревогу.
Он сдвинул брови и нежно провел ладонью по ее щеке.
— Что такое, Лиззи?
— Ты… я хочу сказать… ты подумал обо мне… я имею в виду, ты позаботился о моей безопасности, когда мы были вместе…
Он убрал руку с ее щеки и откинулся на подушки.
— Конечно, — ответил он с нотками раздражения в голосе. — Разумеется, тем более что забочусь и о себе.
Его ответ больно уколол ее.
— Скажи мне, Кристофер, почему ты так защищаешь Маргарет? Не хочешь признаться, что был ее любовником? А кто тебе сказал, что до тебя у нее их не было? Она ведь очень долго была вдовой.
Не успела она моргнуть, как он придавил ее своим телом, грубо прижав ее вытянутую руки к кровати.
— Еще раз скажешь что-нибудь такое о Маргарет… — Его губы были в двух сантиметрах от ее лица. Глаза сверкали злым огнем. — Я… я…
В душе Элизабет зашевелилась ревность. Похоже, он действительно искренне ее любил. А все, что он испытывает ко мне, не больше, чем похоть. Ну что ж, пусть так. По крайней мере, я возбуждаю его как женщина, причем… явно помимо его воли, в этом я уверена. Пускай он не любит меня, но я не дам остыть его желанию. Я буду его разжигать, заставлю забыть наконец свою гордость, думала она с каким-то ожесточением.
Элизабет ухватилась за эту жестокую мысль как за соломинку. Это было единственным противовесом чувству беспомощности и обиды. Прочь сомнения и угрызения совести…
Пожалуй, было бы неплохо продлить эту ночь! По крайней мере, сегодня он полностью принадлежит мне. И она ласково провела ладонью по его щеке. Ее язык, подобно маленькому шустрому зверьку, выбрался из своего укрытия. Он обследовал лоб Кристофера, его глаза, виски, щеки.
— Ты — что?.. — промурлыкала она нежным соблазняющим голосом, ловко выбралась из-под его мускулистого тела, рывком перевернула его на спину и грациозным движением пантеры подползла к его лицу. Запечатлев долгий поцелуй, она больно прикусила зубами его нижнюю губу.
Он отдернул голову назад и провел ладонью по укушенной губе. На руке остались следы крови. Кристофер сел. На щеках заиграли желваки.
— Ах ты, маленькая стерва, — прошипел он. — Ты мне за это ответишь.
— Обещания, обещания… — мечтательным тоном произнесла она, понимая, что заходит слишком далеко в своих провокациях. Но останавливаться было поздно. Она хотела добиться одного — чтобы он снова ее захотел. Она была готова на все, только бы добиться этого.
— Скажи мне, чего ты хочешь, — с придыханием продолжала она, не отрывая взгляда от его глаз. — Скажи, Крис, и я сделаю это. Я сделаю все…
Несколько секунд он смотрел на ее нежное тело, потом резко встал с кровати и вышел из комнаты, с грохотом захлопнув за собою дверь.
Элизабет похолодела.
Ну какая же я идиотка! Крис теперь откажется от меня… Он больше не будет заниматься со мной любовью, ужаснулась она.
Разум Элизабет отказывался верить в то, что ей не ощутить больше никогда того наслаждения, которое она испытала в объятиях Кристофера несколько часов назад. В горле стоял комок горьких слез. Было ужасно жалко себя. Нет, этого я не перенесу! Я готова на любые унижения, лишь бы быть с ним! Только бы быть с ним, твердила она как заклинание.
Элизабет вскочила и голая выбежала в коридор с намерением немедленно найти Кристофера. Она хотела снова очутиться в его объятиях. Обнаженная, с распущенными волосами, перебегала она из одной комнаты в другую, время от времени выкрикивая его имя.
Она нашла Кристофера в гостиной. Он стоял у бара с бокалом в руке. Хрустальный штоф с виски был открыт — видимо, Кристофер не собирался останавливаться на первой порции. Через огромные окна в гостиную проникал лунный свет, хорошо освещая фигуру Кристофера.
— Вот ты где! — воскликнула с порога Элизабет и вошла в комнату.
Она подошла к нему вплотную и… отшатнулась. Лицо мужчины, с которым она недавно испытала любовный восторг, было искажено нескрываемой злобой.
— А, пришла позлорадствовать! — Его глаза смотрели на нее с ненавистью.
— Позлорадствовать?! — задохнувшись, прошептала Элизабет.
Кристофер сдавленно рассмеялся и, осушив бокал, снова наполнил его.
— Ты играешь мной! А я, идиот, принимаю все за чистую монету! Я смотрю, ты неплохо строишь из себя невинную деву, неудовлетворенную своей сексуальной жизнью. И многих любовников, интересно знать, ты таким изощренным способом уговорила реализовать свои распутные фантазии? Будь я поумнее, то должен был бы знать, что такие, как ты, независимые женщины к двадцати восьми годам обычно имеют богатейший опыт…
Он замолчал и одним глотком опрокинул полный стакан виски.
— А что тебя еще возбуждает? — спросил Кристофер, дрожащей рукой наполняя третий стакан. Несколько капелек упали на салфетку, и по комнате разлился терпкий аромат крепкого шотландского виски. — Можешь не стесняться в выражениях, меня теперь ничто не удивит. — Он повернулся к Элизабет и взглянул ей в глаза. — Расскажи, не стесняйся, чего еще жаждет твое распутное тело… Так мне будет проще смириться с мыслью, что я всего лишь эпизод в твоей яркой сексуальной жизни.
