Джин Кларк - Радуга счастья
Энни вглядывалась в суровый, величественный пейзаж, и ей казалось, что они с Джейком перенеслись на сто лет назад.
Через час Стоун объявил привал, и они остановились в тени высоких, выветренных скал. Следуя его примеру, Энни выпила несколько глотков воды, глядя на расстилающиеся перед ними земли ранчо Рейнбоу-Вэлли.
Когда солнце поднялось выше, Джейк свернул на извилистую тропу, ведущую вверх, к высоко расположенному плато. Теперь он ехал впереди. Энни поудобнее уселась в седле, стараясь устроиться так, чтобы мышцы ног и спины не слишком напрягались.
Джейк обернулся и внимательно посмотрел на нее:
— Мышцы болят?
— Не бойся за меня и не делай лишних привалов. Будем считать, что это проверка. Если я смогу совершить верхом такой переход, значит, и пижоны смогут. — Энни одарила его дерзкой улыбкой. — Веди же нас вперед, Дэниэл Бун, покоритель прерий!
Когда утро было в разгаре, они снова остановились, и Энни посмотрела на маленькую долину внизу. Под высоким куполом прозрачного, как хрусталь, голубого неба лежала чаша маленькой долины. С трех сторон, образуя стенки чаши, высились скалы, полосатые оттого, что слои белого песчаника перемежались слоями красного. Зеленая мозаика деревьев и растений скрывала часть дна долины.
— Каньон Диких Роз — это первый дом семьи Стоун. — В голосе Джейка звучала и гордость, и нежность. — Мой отец часто брал меня сюда. Я всегда надеялся, что когда-нибудь привезу в долину своих детей.
Он двинул Бандита вперед, затем оглянулся через плечо на Энни.
— Тропа эта довольно коварна. Доверься своей лошади — пусть она сама выбирает дорогу.
Энни кивнула, но мысли ее были заняты другим. Она представляла себе маленьких мальчика и девочку с каштановыми волосами и зелеными глазами, в клетчатых рубашках и джинсах.
Джейк двинулся вниз по каменистой тропе, змеившейся по крутому склону скалы. Энни последовала за ним, заставив себя отвлечься от безнадежной мечты и вернуться к окружающей действительности.
Когда они спустились на дно долины, Джейк натянул поводья и обернулся.
— Старая усадьба чуть выше, с этой стороны каньона.
Повернув коня, он снова направился по узкой тропе вдоль быстрой речки. Покачиваясь в седле рядом с ним, Энни ехала сквозь пятнистую тень тополей и нескольких сосен и прислушивалась к чириканью птиц и ветру, шумевшему в вершинах деревьев.
— О чем ты думаешь, Энни?
— Думаю, что твоим постояльцам здесь очень понравится.
— Ты сумеешь готовить в полевых условиях, на примусе?
— Я могу списаться со своей приятельницей на ранчо Флайинг-Си. Они там устраивают недельные походы.
— Можешь спросить совета у Верны. Ее муж, теперь давно покойный, когда-то управлял огромным ранчо. Верна помогала повару на кухне.
Впереди появился большой, залитый солнцем пруд, из которого и вытекал ручей. С одной стороны стеной стояли пышные, гнущиеся к земле розовые кусты, росшие так густо, что ветви их сплетались друг с другом. Гладкие плиты песчаника вели к маленькой хижине, пристроившейся в тени деревьев.
Энни остановилась в восторженном оцепенении — так поразили ее цвета и ароматы этого места.
— Ах, Джейк! Ведь это, должно быть, те самые розы, которые посадила Элспет Стоун!
— В соответствии с семейным преданием она привезла кустики роз со своей родины. — Он наклонился с седла, сорвал прелестную, нежно-розовую, как перламутр морской раковины, розу и подал ее Энни.
Она поднесла цветок к носу и вдохнула сладкий, чуть острый аромат.
— Твои предки оставили тебе замечательное наследство, Джейк. Ранчо Рейнбоу-Вэлли и еще это — ах, Джейк!
Его рука обхватила ее за талию. Почти вытащив девушку из седла, он привлек ее к себе. Ее шляпа покатилась по земле. А губы Джейка прижались к ее губам, сама же Энни, вступив в недолгое и безнадежное сражение с собственными желаниями, без сожалений проиграла его.
Шалфейка беспокойно переступила ногами. Сильная рука Джейка коснулась пальцев Энни, сжимавших поводья. Затем, с той же стремительностью, с какой он привлек ее к себе, он снова посадил ее в седло, осторожно поддерживая за талию, в то время как она слабо отталкивала его руками.
— Энни, благодаря тебе я смогу все это сохранить.
Так это он из благодарности! Под ложечкой образовалась сосущая пустота, и Энни почувствовала, что теряет равновесие. Как она сразу не поняла, что этот поцелуй — всего лишь способ сказать «спасибо». Всего-навсего.
— Мне просто пришла в голову хорошая идея. Ты сам разработал дальнейшие планы и нашел способы осуществления этой идеи… — На последних словах голос ее дрогнул. Энни принялась теребить поводья. Необходимо убраться отсюда, иначе она неизбежно выдаст себя. — А там, за кривой сосной, случайно, не дикие индюшки?
— Они самые. Очень вкусные птицы. — Джейк слез с седла и принялся подтягивать подпругу.
Энни шагом направила Шалфейку туда, где крупные птицы скребли землю лапами и копошились в траве в поисках пищи, но мысли ее были заняты не столько тем, куда идет Шалфейка, сколько Джейком.
Вторая стая индюшек вдруг выпорхнула из кустов. Огромный индюк расправил крылья и полетел прямо на Энни.
Испуганная Шалфейка шарахнулась и чуть не упала. Девушка вцепилась в луку седла и сумела удержать равновесие, но тут лошадь пустилась вскачь и, промчавшись мимо Джейка и Бандита, понеслась неизвестно куда, не разбирая дороги.
Джейк закричал:
— Энни!
Но у нее не было возможности ответить, потому что все силы уходили на то, чтобы не выпасть из седла и хоть как-то сдерживать мчавшуюся лошадь. Фонтанами разбрызгивая воду, лошадь и всадница пересекли ручей за хижиной, чуть не врезались в старый сломанный столб ворот и понеслись с безумной скоростью меж деревьев.
Она попыталась подчинить себе перепуганную лошадь, но та закусила удила и помчалась еще быстрее. Вдруг кобыла рванулась, и Энни не удержала поводья. Как же остановить Шалфейку, которая вот-вот погубит их обеих?
Подавив приступ паники, девушка стала медленно наклоняться вперед и наконец поймала поводья, но тут левая нога выскочила из стремени. Каблук ударил в бок кобылы. Та с диким фырканьем наддала еще, перевалила за гребень уступа и ринулась в небольшую лощину за ним.
Слишком поздно Энни заметила, что впереди, там, где часть почвы обрушилась на дно каньона, — обрыв. В отчаянии она изо всех сил натянула поводья. Кобыла резко развернулась на девяносто градусов прямо у края обрыва. Вторая нога Энни выскочила из стремени, а сама она кувырком полетела с лошади. Растопыренные пальцы царапнули по камням.
