Ронда Бэйс - Золушка из Далласа
Он понимал, что последним сообщением перешел некую границу, тем самым делая их отношения более глубокими, даже несколько интимными. Но ему так нестерпимо хотелось узнать, что она думает по этому поводу, словно от этого зависела его жизнь.
Мне нужен толстый денежный мешок! – высветилось сообщение, и у Фрэнка от удивления отпала челюсть.
Представляю выражение твоего лица, когда ты смотришь на то, что я написала! Жаль, что не вижу это воочию, вот посмеялась бы от души, – почти сразу пришло еще одно.
Он облегченно вздохнул. Как всегда, подшутила над ним. Улыбнулся. Мышка совершенно непредсказуема. А он-то надеялся, она сейчас начнет описывать тот тип мужчин, который для нее наиболее интересен. Однако Мышка быстро положила этому конец, перевернув все с ног на голову.
Что молчишь? Больше не хочешь ничего спросить? – Она сегодня была в ударе и сыпала сообщениями через каждую минуту.
Уже даже и не знаю. Твой ответ был исчерпывающим… – решил он подыграть ей.
Да? Ну-ну…
Она ждала… И Фрэнк знал, чего она ждет. Но не торопился писать ей. Пусть помучается. Пусть думает, что отбила у него желание продолжать расспросы. Интересно, как она тогда себя поведет?
Так ты хочешь узнать, какие мужчины мне нравятся, или нет?
Все-таки Мышка не выдержала и первой написала ему.
Горю желанием! – ответил он, довольный, что выдержал эту паузу, не поддался соблазну послать сообщение раньше, заставил ее понервничать.
Ну, слушай… а точнее, читай…
Он напрягся, ожидая продолжения.
Мне нравятся чуткие и добрые мужчины, отзывчивые и честные, которые умеют постоять за себя и в случае чего защитить близких людей. Мне нравятся такие мужчины, с которыми интересно разговаривать, с которыми меня тянет общаться… без общения с которыми мне кажется, что день прожит зря…
Фрэнк замер. Пальцы его забегали по клавиатуре:
А со мной тебе нравится общаться?
Сам-то как думаешь? – почти сразу пришел ответ.
Он вздохнул. Почувствовал, как волнение охватывает его. И даже не стал еще раз смотреть на ее фотографию, потому что здесь, в этих строках, Мышка была намного лучше, намного притягательнее, намного более интригующей. Неожиданно он ощутил: его тянет к этой девушке, хочется прижаться к ней хоть на секунду, почуять запах ее тела, наверняка отдающий легким ароматом цветов, погладить ее по волосам… Он так явственно представил себе все это, что вздрогнул, ощутив желание, внезапно нахлынувшее на него.
Неужели эта Мышка настолько прочно успела обосноваться в его сердце, что теперь может управлять его чувствами, написав всего лишь несколько строк?
Фрэнк не знал, терялся в догадках, поражался такому стечению обстоятельств. Ведь раньше он и предположить не мог, что какая-то девушка, с которой сведет его Интернет, будет способна растопить лед его, казалось, уже безнадежно замерзшего сердца.
Так когда же я увижу тебя? – спросила Мышка, так как он не торопился что-либо писать ей, погруженный в собственные ощущения, вдруг завладевшие им целиком.
Подозреваю, что раньше, чем ты думаешь, – уклончиво ответил он.
Это означает, что сегодня я не дождусь твоей фотографии?
Ты удивительно прозорлива.
Ну и пожалуйста. Не очень-то и хотелось… – Чувствовалось, что она обиделась.
Фрэнк улыбнулся. Милая Мышка. Пройдет совсем немного времени, и они встретятся. Он знал это так же твердо, как и то, что его зовут Фрэнк Нортон. Теперь, когда истина их отношений открылась ему, Фрэнк неожиданно понял, что ему нужно.
Ему просто необходима была эта девушка, общаясь с которой он забывал обо всем на свете. Сама того не подозревая, Мышка расшевелила его, заставила взяться за себя, поверить в возможность чуда, другой жизни. И вот спустя некоторое время Фрэнк начал шевелить пальцами, а теперь уже с трудом, но все же мог согнуть ногу. Это был такой прогресс, о котором не предполагали даже врачи.
Лишь дед всегда верил в него. Заставлял заниматься. Но даже он был заметно удивлен, когда увидел, как его внук, морщась от боли и прикладываемых усилий, все же сумел встать рядом с кроватью, опираясь на ее спинку.
Увидев это, Гарольд был настолько обрадован, что чуть не наградил Фрэнка еще одной травмой, настолько крепко начал обнимать его.
Через несколько часов Фрэнку в комнату принесли пару костылей.
– Теперь у тебя будет новый способ передвижения, – широко улыбнувшись, пояснил дед. – Кстати, лифт починили. Так что в свободное время можешь спуститься вниз и прогуляться по дому.
– Это очень мило, – усмехнулся Фрэнк. – Особенно твое замечание по поводу свободного времени.
Дело в том, что Гарольд так нагрузил своего внука документацией по деятельности ранчо за несколько лет, что тот был занят целыми днями, просматривая отчеты и прочую информацию, в изобилии наличествующие в бумагах деда.
– Думаю, ты все же найдешь минутку, чтобы спуститься к обеду, – ухмыльнувшись, заметил тот.
– Непременно, – кивнул Фрэнк. – Не могу же я не попробовать то, что приготовила Ханна.
– Кстати, для меня она так не старалась, – хмыкнул Гарольд.
– Видимо, решила, что ты старый и тебе все равно, что жевать, – улыбнулся Фрэнк.
Гарольд усмехнулся одними губами, но ничего не сказал. Он понял, что Фрэнк просто вернул ему удар за свободное время, совершенно не стремясь его обидеть.
Фрэнк улыбнулся, взглянул еще раз на монитор, на то, что написала Мышка. Решил немного подбодрить ее.
Она молчала. Возможно, в данный момент отошла от компьютера.
Фрэнк задумался.
Еще раз открыл ее снимок. Внимательно рассмотрел его. Скорее всего, фотография просто вышла не совсем удачной. Ну просто не могла Мышка выглядеть такой холодной и неприступной. Нет. В ней чувствовался огонь, который согревал его, Фрэнка, заставлял чувствовать себя таким, каким он был в той, другой жизни… и в то же время совсем другим… Как ей это удавалось?
И вот наконец болезнь начала отступать, сдавать свои позиции…
Он уже стоял. Мог ходить по дому на костылях. Пусть он возвращался к себе весь вымокший от холодного пота, стекающего по спине, но все же он двигался сам. Фрэнк знал, что может этим гордиться.
Он начал побеждать недуг, который отступал под натиском ежедневных упражнений и его неукротимого желания поскорее вернуться к нормальной жизни.
И Фрэнк был благодарен Мышке, которая, сама того не ведая, поддерживала его, заставляла не терять силу духа, вносила в его монотонные безрадостные дни оптимизм и жизнелюбие. Позволила увидеть все с другой точки зрения, осознать, что действительно важно, и именно на это направить собственные усилия.
