Кара Колтер - Озорной купидон
Эсси застыла от изумления, потом положила трубку.
— Ну, конечно, я помогу, — храбро заявила она. — Конечно, я помогу всем, чем смогу. Шейла, ты пойдешь со мной.
— Я остаюсь с Эбби. Я могу ей понадобиться.
Ее мать удивленно вытаращила глаза.
— Дорогая моя, я думаю, что мне ты больше понадобишься. Ты ведь знаешь, что я не умею обращаться с детьми.
Шейла хорошо помнила свое детство. Ники и Даниэлла и часа не выдержат с Эсси.
— Я пойду с вами, Эсси, — успокаивающе сказал Барри, и его взгляд ясно говорил о том, что он считает Шейлу плохой дочерью. — Пойдемте, все будет в порядке.
Шейла и Мария обменялись понимающими взглядами и направились в комнату Тернера.
Тернер проехал мимо лошадиной ярмарки, не выходя из машины. Его мучило сильное беспокойство, от которого его не могла избавить даже новая лошадь.
Всю дорогу до Левистауна он думал о Шейле. Тернер вспоминал все, что произошло с ним после того, как она приехала сюда и вся его жизнь пошла наперекосяк.
Но, конечно, дело было не только в ней. По правде говоря, его жизнь сильно изменилась с тех пор, как уехал Ник, и именно тогда он сам начал меняться. Нет, все произошло гораздо раньше — когда умерли его родители.
Он утратил способность испытывать простые человеческие чувства, а Шейла приехала и научила его радоваться простым вещам. Она заставила его увидеть, какой пустой стала его жизнь.
Тернер подумал, что она заслуживала награды. Возможно, именно так он и поступит: купит ей чудесный прощальный подарок, что-нибудь на память о нем.
Он медленно ехал по Мейн-стрит, но прелестные старинные постройки из песчаника, которыми он с удовольствием любовался раньше, больше не радовали его глаз. Тернер старался понять, что заставило его приехать сюда. Он заметил витрину нового магазина, который приютился между его любимым оружейным и одеждой в стиле вестернов.
Магазин назывался «Кружевная фация». Тернер нажал на тормоз и уставился на витрину, полную прелестных кружевных вещичек. Сзади раздался автомобильный гудок.
Он отыскал парковку и отправился в магазин. Вот что происходит, когда мужчина не высыпается, мрачно сказал он себе, входя в двери.
— Дайте мне что-нибудь из того, что есть на витрине.
Это не слишком удачный прощальный подарок, укорил его внутренний голос.
А это потому, что я не хочу с ней прощаться.
— Сэр?
— Восьмой размер или что-то вроде того.
Ну и что из того, что Барри умеет делать пирожные? У Тернера тоже есть свои таланты.
Неожиданно по его позвоночнику пробежала резкая дрожь. Он обернулся.
Тернер был готов поклясться, что слышал голос сестры. Ему показалось, что Эбби звала его. Он вспомнил, как она постоянно сжимала руками спину, жалуясь на боли в пояснице. Кроме того, она была необыкновенно оживлена и трудилась не покладая рук, делая печенье для целой оравы гостей. Кажется, он где-то читал, что работа помогает забыть о боли и перед родами женщины становятся необыкновенно энергичными.
— Заверните то, что вы приготовили, но только побыстрее. Моя сестра рожает.
Продавщица бросила на него недоверчивый взгляд. Да, то, что он купил, показалось ей не слишком подходящим подарком для роженицы.
— Нет, просто бросьте эту чертову вещь в пакет.
Продавщица протянула ему пакет, и Тернер пулей вылетел из магазина, чувствуя, как сердце бешено колотится у него в горле.
Каждой частичкой своего существа Тернер ощущал, что его сестра рожает. И он сам виноват в том, что сейчас находится далеко от нее.
Тернер остановился у ближайшего платного телефонного автомата, но дома никто не взял трубку. Он еще раз набрал номер, но и на этот раз никто не ответил, и тогда он сел в свой джип и изо всех сил надавил на педаль газа.
Он летел домой как стрела, в очередной раз доказывая, что в Монтане не существует предела для скорости. В считанные минуты добравшись до дома, он выскочил из машины и со всех ног бросился к двери. Мать Шейлы и Барри, одевшись потеплее, чтобы не замерзнуть, дремали на свежем осеннем воздухе, удобно расположившись в плетеных креслах перед домом. Ники сидел возле их ног, играя с маленьким грузовичком.
— Привет, дядя Тернер. Хочешь посмотреть мою машинку?
— Где тетя Эбби?
— Она рожает, — сказал Ники. — А Даниэлла не хочет со мной играть.
Тернер взлетел по ступенькам и ворвался в дом. Даниэлла сидела на кухне, с рассеянным видом передвигая по столу бумажных кукол. Она взглянула на него, и Тернер заметил, что она плакала.
— Мамочке очень больно, — прошептала она.
Тернер наклонился и погладил ее по щеке.
— У твоей мамы все будет в порядке, Даниэлла.
Тернер заметил, что ее лицо как-то сразу просветлело, и сам удивился тому, что его племянница так безоговорочно ему верит.
Он не был верующим человеком, но ужасные крики Эбби, доносившиеся из его комнаты, полностью вывели его из равновесия.
— Господи, — взмолился Тернер. — Я ведь дал слово девочке, что все будет хорошо. Не делай так, чтобы я его не сдержал. Я сделаю все, что пожелаешь.
— Я так рада, что ты вернулся, — прошептала Шейла, когда он ворвался в комнату. Он в ответ сжал ее руку. Тернер больше не стал сдерживать себя и, наклонившись к ней, поцеловал ее в губы.
Ник взглянул на брата.
— Ты как раз вовремя.
Он подошел к постели Эбби. Она обливалась потом и тяжело дышала.
Сестра тоже была рада, что он здесь. Тернер никак не мог понять, что же он сделал в своей жизни, что люди так верили ему, так любили его и чувствовали себя легко, когда он оказывался рядом?
Тернер так и не смог ответить на этот вопрос, он ужасно смутился, но был невероятно благодарен этим людям.
— Ты чувствуешь их, Тернер? — дрожащим голосом спросила его Эбби.
— Схватки? — удивленно спросил он.
— Нет, глупыш, маму и папу.
Тернер, удивленно приподняв брови, посмотрел на брата. Ник пожал плечами.
— Я чувствую их, — сказала Эбби. — Они здесь, в этой комнате.
В какой-то момент Тернер пришел в ужас, подумав, что Эбби умирает.
— Вот, сейчас, — одними губами прошептала Мария. — Показалась головка! А теперь плечи! Это мальчик!
В комнате воцарилась потрясенная тишина. А затем ребенок закричал. Он был такой крошечный, что если бы Тернер не знал, что скоро появится второй младенец, то очень удивился бы, вспомнив, какой огромный живот вырос у Эбби во время беременности.
Все смеялись и кричали, но Эбби вдруг снова застонала:
— О, Господи, а вот и второй!
И вот на свет появился второй, такой же чудесный, сморщенный и красный младенец. Это оказалась девочка.
