Мишель Селмер - Секрет секретарши
Предположим, они действительно поженятся. Хочет ли она провести всю жизнь с мужчиной, которому всего лишь очень нравится? Неужели она не заслуживает лучшего?
— Все будет как надо, — ободрила ее Шеннон.
Зоя уже не была ни в чем уверена. Как же быть?
— Ты действительно не обидишься, если я не приеду? — Фейт задавала этот вопрос миллион раз. — Я могу успеть к венчанию.
Три часа, подумала Зоя. Она выйдет замуж за Ника в три часа. Это казалось таким нереальным.
Прошлой ночью она спала урывками и встала еще до рассвета. Она слишком волновалась, чтобы есть. Слишком рассеянна, чтобы делать что-то другое, кроме как сидеть на кухне, прихлебывая чай и листая газету.
Если верить метеосводке, весь день будет солнечно, температура до двадцати пяти градусов. Лучшей погоды и пожелать нельзя.
Ее свадебный день, подумать только! Ей следовало бы быть счастливой. Так почему она не может проявить хоть капельку энтузиазма? Зоя даже не могла заставить себя пойти в душ, а платье, которое они с Шеннон в среду выбирали весь день, все еще лежало в целлофановой упаковке в ее машине.
— Зоя? — окликнула ее сестра.
— Я не уверена, что собираюсь это делать, — призналась она.
— Даже не говори такого. Я никогда не видела тебя такой счастливой. На прошлой неделе тебе многое пришлось пережить. Может, Ник был прав, стоило подождать немного и организовать настоящее венчание, чтобы твоя семья, и все друзья могли присутствовать.
И рисковать, что ее бросят у алтаря на глазах у всего клана Симмонсов? Нет уж.
— Ник тебя любит.
— Я знаю.
Но именно в этом и была проблема. На самом деле, она ничего не знала. Ник не говорил этого, а Зоя боялась спрашивать.
А если он скажет «нет»?
Прости, Зоя, я не способен на любовь, но ты мне очень нравишься.
— Я должна готовиться, — сказала Зоя.
— Ты уверена, что все в порядке?
— Да.
Ложь, ложь, ложь! Она была не в порядке.
— Можешь позвонить мне потом и рассказать, как все прошло?
— Обещаю.
Зоя повесила трубку и вздохнула, но в душ не пошла. Вместо этого она сделала себе еще чашку чая и села к столу.
Два часа спустя она все еще сидела на том же месте, и только тогда до нее дошло, что она не может. Не может выйти за него замуж.
Вопрос в том, что она скажет Нику.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Ник стоял у церкви, все время, поглядывая на часы и проверяя, на месте ли его мобильный телефон. Накрахмаленная рубашка была жесткой и неудобной, а новый галстук начинал казаться удавкой.
Он пытался позвонить Зое, но ни домашний, ни мобильный не отвечали. Он даже позвонил Фейт, потом поговорил с Шеннон (она была в офисе), но уже несколько часов, ни у кого не было никаких известий от Зои.
Умный мужчина, настоящий реалист давно бы уже бросил всю эту затею. Сразу после того, как понял, что его невеста не собирается появиться на церемонии бракосочетания.
Ник был слегка зол на Зою, бросившую его в таком состоянии, но правда заключалась в том, что он это предвидел.
Он это заслужил.
Как ни странно, Ник был даже рад, что она так поступила. Это та последняя капля, которая понадобилась, чтоб он понял, какой задницей был все время.
Откуда Зоя могла знать, что он действительно женится на ней? Черт, насколько ей было известно, он способен вообще не прийти. Разумеется, он говорил, что хочет, чтобы она вышла за него, но он говорил то же самое, двум другим женщинам.
Ник ничем не доказал Зое, что с ней — совсем другое дело. Что она — единственная.
Он любил ее и должен был сказать ей об этом.
И ведь не то, чтоб у него не было случая. Той ночью, когда они занимались любовью, и она сказала, что любит его, он мог подтвердить, что тоже ее любит. И позже, когда признался, что никогда не произносил этих слов. Тогда он должен был подарить их ей.
Он мог сказать это в больнице или в любое время на следующий день, когда они сидели рядом, оплакивая свою потерю. Столько раз, эти слова были у него на кончике языка, готовые вылететь, но что-то всегда его останавливало.
Может быть, он просто заставлял себя так делать? Его мать была единственной, кого он любил, но она оставила его. В том не было ее вины, но от этого легче не становилось.
Тетя и дядя могли бы любить его, но если и любили, то никогда не говорили об этом. Пока он рос, проще было никого не подпускать слишком близко. Не позволять себе любить.
Вероятно, в глубине души он был все еще тем маленьким мальчиком, который боится, что его сердце будет снова разбито.
А потом стало уже слишком поздно, он полюбил Зою. Единственное, чего он достиг, промолчав, — обидел ее.
— Я люблю ее, — сказал он себе, удивившись, что произнести это совсем не трудно. На самом деле, ему понравилось, как звучат эти слова и как язык и губы выговаривают их.
Это было так… естественно.
Ник оторвался от стены и направился к машине, точно зная, что ему делать.
Настало время попрощаться с маленьким мальчиком, и начать вести себя, как мужчина.
Зоя не знала, сколько времени прошло с их несостоявшегося бракосочетания, когда Ник, наконец, объявился. Она сидела на больших качелях на заднем дворе, так и не сняв пижаму, с поджатыми ногами, уткнув подбородок в колени, размышляя, придет ли он вообще. Может быть, он настолько зол, что не желает с ней разговаривать.
Но задняя дверь открылась, и вышел Ник, одетый все в тот же костюм. Он пересек лужайку и подошел к ней, руки засунуты в карманы брюк. Он выглядел скорее усталым, чем сердитым.
И как же здорово он выглядел в костюме. Почти так же здорово, как и без него.
Что с ней такое? Она только что отшила парня, а теперь представляет его себе раздетым?
— Кажется, ты забыла, что у нас была назначена сегодня свадьба.
Она съежилась и посмотрела на него извиняющимся взглядом.
— Мне так жаль, Ник.
— Нет. — Он сел рядом с ней на качели, ослабив узел галстука. — Это мне жаль.
Он явно не испытывает к ней ненависти после всего этого. Конечно, Зоя не верила, что он будет ее ненавидеть, но в глубине души считала, что заслуживает этого.
— Это полностью моя вина. Я думаю, я просто… вдруг испугалась.
— Испугалась, что я сбегу в последнюю минуту? Или вообще не приду?
Он кивнула, благодарная, что он сказал это за нее. И еще более благодарная, что он понял.
— Я не дал тебе повода поверить во что-то другое. — Ник взял Зою за руку и удержал ее, сплетя вместе их пальцы. — И во всем виноват только я один.
— Я должна была доверять тебе.
Он рассмеялся, но и следа веселья не было в этом смехе.
— Чем я заслужил твое доверие? Тем, что сделал предложение? Надел кольцо на палец? Ну и что? Я то же самое, делал с двумя другими женщинами, и до сих пор ни на одной из них не женат, так ведь?
