Натали Андерсон - Женщина для чемпиона
Чего он ждал — чтобы она улыбнулась, поздравила и пожелала счастливого пути? Она не собиралась облегчать его совесть. Он и так привык, что все дается ему слишком легко.
Злость и обида захлестнули Келси. Руки тряслись, и ей пришлось крепко сжать пальцы, чтобы унять дрожь. Она все еще не пришла в себя от осознания горькой правды. Ее опять отвергли. Джек не сделал даже намека на предложение поехать с ним. Он готовился уйти и закрыть за собой дверь.
Жены военных смиряются с тем, что их мужья надолго уезжают. Но у них остается надежда, гарантии, обязательства. Не финансовые — эмоциональные. С Джеком об эмоциональных обязательствах не могло быть речи.
— Келси. Все будет хорошо. Здесь ты в безопасности.
Ей было трудно дышать. Воздух царапал легкие, как осколки стекла. Неужели он думает, что это — самое важное? А как же ее чувства? Джек дал ей больше, чем безопасность. Он дал ей ребенка и беспочвенные надежды, а взамен взял сердце, которое, как выяснилось, было ему не нужно.
Еще страшнее то, что она сама была нужна ему только для физиологической разрядки.
— Мы совершили большую ошибку, когда снова стали спать вместе, — пробормотала она.
— Мы не могли по-другому, ты знаешь.
Она не смотрела на Джека. Не могли по-другому? То есть предполагалось, что удовлетворенное желание сойдет на нет? Но у нее не получилось, стало только хуже. Келси прижала руки к животу. Ошибки, связанные с Джеком, обходились ей слишком дорого.
Он направился к двери:
— Мне надо идти, Келси. Это моя жизнь.
Ну конечно. Путешествия, приключения, спорт, проверка себя на пределе возможностей. Как заманчиво! Она задыхалась от гнева. Его «экстремальная» жизнь была такой безответственной и эгоистичной!
— Иди своей дорогой, Джек. Я тебя понимаю. Но я буду искать другой путь для себя и ребенка.
Он обернулся:
— Что ты имеешь в виду?
— Сама решу все проблемы.
— Без меня?
— Это же ты уходишь.
— И не смогу вернуться? Ты так решила?
Келси резко кивнула.
— Ультиматум? — Он повысил голос.
Да. Она хотела испытать его, узнать правду:
— Очень горькая пилюля для тебя, Джек? Тебя никто раньше не просил ничем поступиться ради других?
— Ты не просишь, а требуешь. И цена слишком велика.
Правду говорят, что слова ранят больнее кинжала. Ей казалось, что одним движением он распорол ей живот, предоставив умирать в одиночку.
Джек не скрывал злости:
— Значит, не хочешь, чтобы я вернулся?
Келси обеими руками вцепилась в спинку стула и сделала усилие, чтобы дышать ровно, а не глотать воздух, как пойманная рыба. Она не позволит себе зарыдать в его присутствии. Он ждал ответа, от которого зависела не только ее судьба, но и будущее их ребенка. Что она скажет малышу? Извини, но папа слишком занят прыжками на склоне, чтобы заглянуть к нам?
— Жизнь сложнее, чем трюки, медали и случайный секс.
Джек напрягся:
— Я думал, ты понимаешь, что такое работа.
Можно до бесконечности твердить это ребенку, но в глубине души тот всегда будет знать, что он у отца не на первом месте.
Келси как никто другой знала, что такое быть отвергнутой. Хотя любящая, заботливая мать всегда поддерживала ее, но обида не переставала терзать душу. Она была не нужна отцу, и он предавал ее снова и снова. Теперь Джек предает своего ребенка. Он никогда не изменит свой стиль жизни — гостиничные номера, сегодня здесь, завтра там. Вряд ли ему удастся проводить много времени дома, тем более в Новой Зеландии его внимания требует еще и горнолыжный курорт.
Интерес к обустройству особняка был всего лишь временным увлечением: очередной проект, который требовалось быстро завершить, чтобы вернуться к свободной жизни. Жизни без нее.
Какая же она дура.
— А как же совместная опека? — Келси тоже начала кричать. — Ты же собирался тащить меня в суд, чтобы утвердить права отцовства.
— Ты отталкивала меня, Келси. Надо было что-то сказать, заставить себя выслушать, выиграть время.
— Для чего? Затащить меня в кровать на время, пока решишь вопрос с домом и деньгами, а потом уехать с легким чувством, что все прекрасно? Еще одно маленькое приключение? Я была для тебя приключением?
— Келси, ты несешь чушь. Ты беременна, и у тебя шалят нервы.
— Не смей списывать мои чувства на гормоны. Ты оказался самовлюбленным негодяем, Джек. Пеняй на себя. Хочешь уйти, так убирайся навсегда.
— Нет, ты несправедлива. Чего ты хочешь от меня?! — крикнул он. — Я делаю все, что в моих силах.
В его силах швырнуть деньги и смыться.
— А у меня будет малыш, которому нужен не такой отец. Я хочу дать ему все, чего была лишена в детстве. У меня прекрасная мать, которая не гнушалась тяжелой работы и отказывала себе во всем, чтобы одной растить меня. А ведь она была совсем юной, когда я родилась! Жаль, что я разочаровала ее, наступив на те же грабли.
— Ты не была ошибкой, — быстро сказал Джек. — И наш ребенок — не ошибка.
— Может быть, но я не желаю продолжать отношения. — Она яростно толкнула стул. — Уходи, Джек. Не думаю, что ты способен на постоянство. Ты привык к перемене мест и вряд ли изменишься. Твое дело. Но я не допущу, чтобы отец моего малыша исчезал и появлялся в его жизни, как черт из табакерки. — Она взглянула на Джека и выпрямилась. — Я уеду из этого дома и найду новое жилье для себя и ребенка.
— Глупо, Келси! — взвился Джек, шагнув к ней. — Будь честной. Дело не в ребенке. Ты злишься, потому что я уезжаю от тебя.
От надменных, жестоких, но справедливых слов Келси разозлилась еще больше. Да, Джек заставил ее себя полюбить. Она мечтала, чтобы он всегда был рядом и всегда хотел ее. Но она скорее умрет, чем признается ему в этом.
— Вовсе нет, Джек, — сказала она гордо. — Ты мне безразличен.
— Разве? — насторожился он.
— Конечно, — заявила Келси и помедлила, подбирая самые обидные слова. — Секс с тобой всегда был фантастическим. Но вне постели у нас нет ничего общего.
— Да неужели? — Теперь он говорил спокойно и отчетливо. — Если дело не в тебе и не в нас, поговорим о ребенке. Ты абсолютно уверена, что действуешь в его интересах?
— Я думаю прежде всего о нем.
— Прежде всего ты думаешь о своих комплексах. Я не такой, как твой отец. Мне несвойственно лгать и притворяться. Все обязательства будут выполнены, но так, как я сам решу. Согласен, малышу нужна уверенность и постоянство, но ему также важно знать, что родители счастливы, успешны в своем деле и способны мечтать. Он должен понять, что любая цель достижима. — Джек говорил страстно, уверенно, убедительно. — Что страшного, если у отца ребенка необычная профессия или между его родителями необычные отношения? Разве это означает, что меня надо совсем исключить из его жизни? Откуда ты знаешь, что он не будет гордиться моими победами?
