Сборник - Игра без правил
- Вы… ох! - Я попыталась отдернуть ногу, одновременно прикрывая своим скудным, совершенно непригодным полотенцем все причинные места. Но мои потуги могли быть столь же успешны, как борьба мухи, оказавшейся в паучьих лапах.
- Расслабьтесь, я буду скоблить кожу. - Если «скоблежка», как сказал паук, предполагала «использование острого твердого вещества наподобие гальки, чтобы снять шесть слоев вашей кожи», то это было запущено на полную катушку.
И Ганс начал скоблить.
Он скоблил. И снова скоблил…
- Вы не бреете ноги? - Он сердито посмотрел на меня, как будто отказ от депиляции являлся преступлением, заслуживающим наказания.
- Нет. - Я разомкнула стиснутые челюсти ровно настолько, чтобы ответить. - То есть да. Да, я брею ноги. Кто захочет выставлять на курорте свои волосатые ноги? - Надо заметить, что в эти слова вклинился легкий смешок.
- Не брейте, - сказал Ганс. - Это скверно. Кожа чувствительная. Красная. - Он снова сердито взглянул на меня.
Честно сказать, я подумала, не был ли он раньше командиром эскадрона смерти в какой-нибудь неудобопроизносимой стране в рамках текущей программы по охране свидетелей. Для него сломать мне шею, казалось, было легче, чем для меня разломить «печенье-гадание».
- Повернитесь.
- Что? - Я моментально вышла из своего транса, вызванного болью.
- Сейчас вы перевернетесь. Держите полотенце. - Ганс протянул мне из-за спины другое полотенце, не такое намокшее, видимо, чтобы сокрыть мою саднящую красную кожу.
Я была слишком ошеломлена, чтобы возражать, и потому, схватив сырое полотенце, обмотала его вокруг себя и перевернулась. О, на самом деле скорее со скрипом перекатилась на живот, издавая ворчащие звуки, а также изо всех сил стараясь не свалиться со стола.
Тяжелая это вещь - женская доля. Паола намного выносливее меня.
После того как Ганс содрал соответствующее количество кожи с задней поверхности моих рук, ног… ну и спины, он снова полил меня из шланга. Потом снял с полки мисочку и поднял лопатку, с которой капало что-то липкое.
- Что это? - Если это воск, я сбегу отсюда. Не хватало еще, чтобы Ганс накладывал на меня воск.
- Это масло. Сейчас я буду смазывать кожу. - Он наложил мне на ноги теплое масло, и я наконец расслабилась. Вот это действительно было приятно. Даже слишком приятно, как грех. Если можно было бы упразднить всю ту «скоблежку» и сразу начать с масла, процедуру в целом я назвала бы неимоверно приятной. Ганс еще сдобрил меня маслом, потом сполоснул из шланга и наконец объявил, что работа закончена.
- Вы готовы. Я ухожу.
Прежде чем я собралась с духом, чтобы сказать что-то, хотя благодарить, как принято считать, было бы некоторым излишеством, Ганс ушел. Я осталась одна с моими ярко-красными конечностями и намокшим полотенцем. Поискав глазами ведро или корзину и не найдя ничего, я в конце концов оставила полотенце на столе и влезла в свой халат.
Ну, время идти домой?
- Это было три дня назад, - сказала Паола. - Пора уже перестать ныть. - Она быстро схватила последний кусок заливного, прежде чем его настигла вилка Билла.
«Уок энд боул» был переполнен.
- Говорю тебе, Билл, это был сплошной ад. Ты не поверишь, на какие пытки она меня обрекла. Сначала я должна была пройти через автомойку. Он поливал меня из шланга.
Билл крякнул и, вероятно, втянул носом свой спрайт.
- И у него действительно большой шланг? У меня загорелись щеки.
- Ты же понял, что я имею в виду.
- Да, он понял, - сказала Паола. - Может, хватит жаловаться? Думаю, удаление волос под мышками не самая удачная тема для ленча. Тебе не кажется, что лучше оставить этот разговор? - Паола подтолкнула ко мне поднос с «печеньем-гаданием». - Сегодня ты будешь первая, потому что прошлый раз ты вытянула ужасное предсказание. Что там было? Уныние и отчаяние? Или что-то в этом роде?
Я уже забыла об этом. Но сейчас Паола напомнила мне.
- Жизнь в унынии и отчаянии. Мой день с Гансом просто замечательно согласуется с тем предсказанием…
- Си-Джей! - в один голос закричали Билл и Паола.
Уф! Возможно, я немного заболталась…
Я уже протянула руку за печеньем, лежавшим ближе всего ко мне, но потом остановилась. Моя рука замерла над подносом. Ладно, я не суеверная, но все же… Почему-то я взяла печенье, лежавшее ближе всего к Биллу. Я держала печенье в руке, не разламывая его, пока Билл с Паолой выбирали свои.
Билл первый раскрошил печенье.
- В вашей жизни появится приятный незнакомец, - прочитал он. - Эй, может, это Джадсон принесет билеты в ложу, как обещал? Кстати, ты уже вернулась из Африки? - Он засмеялся, что, на мой взгляд, было бестактно.
- Может быть, через день-два, после похода за покупками, - пробормотала я.
Паола просияла:
- Покупки все еще в силе? После всех твоих жалоб я подумала, что ты собираешься дать мне отставку. - Она аккуратно отломила кончик своего печенья и вытянула бумажку. - Огромная слава будет озарять все ваши дни. Гм… Это еще, куда ни шло.
- Помилуй! - Билл закатил глаза. - Не слишком ли много? А что у тебя, африканка?
Я внимательно изучала печенье. Ну ладно, в тот раз я была обречена на неудачу. Я разломила печенье и прочитала предсказание.
- Вот еще! Это не смешно.
Билл с Паолой удивленно смотрели на меня.
- Что не смешно? Ты получила другое предсказание?
Я посмотрела на них немного озадаченно, но все же улыбаясь.
- Гм… вы не поверите этому предсказанию, - сказала я и стала читать вслух: - Вы отправитесь в длинное океанское плавание…
- Это нормально, - перебила меня Паола.
Я наградила ее убийственным взглядом и продолжила:
- …и ваш корабль утонет, унося вас в ужасную подводную могилу.
Билл выхватил у меня из руки бумажку.
- Не может быть! Никакой… подводной могилы. Все это чепуха. Мы должны выяснить, откуда берутся все эти предсказания. Я сейчас позову Лин.
Я покачала головой:
- Нет. Не будем беспокоить Лин. Она снова воюет со своей мамой. Разве вы не заметили, когда вошли? Не настолько все это важно, правда. Давайте просто уйдем. Я собиралась сегодня вернуться к своей колонке. Я и так ее запустила.
Прежде чем мы вышли, я на всякий случай порвала бумажку с неприятным предсказанием.
Глава 4
- Да. У тебя шестой размер. Но никоим образом не двенадцатый. Что с тобой?
По- моему, Паола превращалась в какую-то скрипучую брюзгу.
Я смотрела на себя в зеркало в крошечной примерочной. Не пастельно-розовой. К счастью для моего психического здоровья. Черт подери, оказывается, у меня есть сиськи!
