Лина Мерканто - Образец женской логики
— Эй, есть тут кто-нибудь? Виолетта! — позвал он. — Цветомила!
За дверью раздались легкие шаги и вдруг замерли. Ивану показалось, что он слышит чье-то дыхание.
— Виолетта! — снова позвал он. — Это я, Иван.
Дверь медленно приоткрылась. В образовавшуюся щель он увидел незнакомое девичье лицо с распухшими от слез глазами.
— Вы Цветомила? — спросил Иван.
Девушка кивнула.
— Я — Иван Маринов, друг Виолетты. Она здесь?
Отрицательный взмах головой.
— Можно мне войти? Мне надо поговорить с вами.
Девушка отступила на несколько шагов. Иван толкнул дверь и оказался в крошечном холле. Едва он вошел, она метнулась к двери и заперла ее на ключ.
Некоторое время они молча рассматривали друг друга. Наконец Иван решился прервать затянувшуюся паузу.
— Цветомила, скажите мне, где сейчас Виолетта. Ее ищут. Я приехал, чтобы помочь ей.
Цеца содрогнулась всем телом.
— Они уже почти нашли ее, — еле слышно прошептала она.
— Что? Кто? — Иван был совершенно ошарашен этой новостью. Значит, кто-то опередил его. Он импульсивно схватил девушку за плечи. — Расскажите же скорее, что случилось?
Цеца взвизгнула, вырвалась и отбежала на другой конец холла.
— Не прикасайся ко мне! — закричала она страшно. Лицо ее побелело, глаза дико блуждали.
Иван испугался. Он совсем не ожидал такой бурной реакции и никак не мог понять, что же он такого сделал.
— Успокойся, — мягко сказал он. — Я не причиню тебе никакого вреда.
— Они тоже так говорили и… и… изнасиловали меня. — Она разрыдалась так отчаянно и безутешно, что у Ивана комок подкатил к горлу. Он совершенно терялся при виде женских слез.
— Их было двое. Они называли друг друга Атанас и Станчо. Сначала они искали Рикардо, а потом нашли вещи Виолетты и сказали, что вернутся за ними обоими. — Цецу как прорвало. Слова лились бурным потоком. — Атанас, мерзкая горилла, чуть не задушил меня. Смотри. — Она подошла к нему вплотную и запрокинула голову.
Иван увидел багровые кровоподтеки на ее нежной шее.
— Он сказал, что, если я расскажу о них, он вернется и доведет дело до конца. Я тебе все рассказала, так что я человек конченый. Он на ветер слов не бросает. Он убьет меня, понимаешь, убьет! — Ее всю колотило, глаза вдруг высохли и лихорадочно блестели.
Иван понял, что у нее начинается истерика. Надо было срочно что-то сделать. Он бросился на кухню, схватил полотенце, намочил холодной водой, плеснул воды в стакан, заглянул в холодильник. Увидев бутылку вина, взял и ее.
Когда он вернулся в холл, Цеца бесформенным комочком съежилась на полу. Она крепко обхватила себя руками и мерно раскачивалась из стороны в сторону. Иван примостился рядом и приложил сложенное жгутом полотенце к ее пылающему лбу. Поднес стакан к ее губам, но зубы ее так стучали, что она не могла сделать глоток. Вода тоненькой струйкой потекла по шее. Иван прислонил ее голову к своему плечу и крепко обхватил рукой, чтобы унять дрожь.
Наконец он почувствовал, что она успокаивается. Руки безвольно упали на колени, ноги разъехались по ковру в разные стороны. Она откинулась назад и прижалась к нему, как бы ища защиты.
Иван осторожно, чтобы не потревожить ее, зубами выдернул пробку из бутылки и протянул ей.
— На, глотни.
Она покорно выпила. Краски постепенно возвращались на ее мертвенно-бледные щеки.
— Ты можешь говорить? — спросил он мягко. — Если нет, так и скажи, я подожду.
Цеца пошевелилась, села, поправила волосы.
— Принеси мне мою сумочку. Там, в комнате, на стуле.
Когда он вернулся с сумочкой, она выхватила ее у него из рук, достала пудреницу, помаду и принялась приводить в порядок лицо. Кажется, пронесло, с облегчением подумал Иван. Если женщина вспомнила о своей внешности, значит, все в порядке. Бедная, бедная девочка.
Цеца в последний раз провела пуховкой по щекам, щелкнула замочком сумки и повернулась к Ивану.
— Спрашивай.
— Во-первых, кто такой Рикардо?
Цеца налила себе еще вина и принялась подробно рассказывать ему о событиях последних дней. Иван слушал, не перебивая.
— И где они теперь могут быть? — спросил он, когда она закончила.
— На Калиакре. Понимаешь, он писатель, собирает материал для исторического романа. Поехали посмотреть, где была та знаменитая битва.
— А потом?
— Вернутся домой. На белую виллу.
— Им нельзя там появляться. Атанас вернется и не один. Одного не могу понять. Зачем им понадобился Рикардо и откуда они вообще его знают.
— Ты меня спрашиваешь?
— Извини. Надо их как-то предупредить.
Столаров с интересом разглядывал Атанаса из-под полуопущенных век. За последние дни лицо его осунулось и посерело, резче обозначились морщины. Он уже почти старик, с удивлением отметил про себя Атанас. Как это я раньше не замечал.
— Итак, ты нашел ее, — бесцветным голосом произнес Георгий. — Лихо сработано. Одно ты забыл объяснить. — Он замолчал, погрузившись в свои мысли. Атанас почему-то занервничал. — Как ты вышел на этого итальянца? Почему ты искал Тиминушку в его доме?
Я вовсе не ее искал, а его, с ней все вышло случайно, чуть не слетело с языка Атанаса, но он вовремя сдержался. Ему очень не хотелось говорить об этом. Мысленно он обругал себя, что не продумал удобоваримую версию на этот счет.
— Что же ты молчишь? Рассказывай, — потребовал Георгий. Атанас уловил в его голосе знакомые стальные нотки. Он мучительно соображал, что бы такое сказать, но как назло в голову ничего путного не приходило. Столаров пристально смотрел прямо ему в глаза, и от этого мысли путались еще больше.
На его счастье зазвонил телефон. Георгий снял трубку.
— Столаров. Да. Приветствую, Павел. Я разыскивал тебя с утра. Спасибо, что перезвонил.
Атанас навострил уши. Кто бы это мог быть? Георгий сделал ему знак молчать.
— Мне не хотелось напоминать тебе об этом, но жизнь заставляет. Ты как-то обещал мне, что выполнишь одну мою просьбу. Что? — Георгий прислушался к голосу в трубке и удовлетворенно кивнул. — Я рад, что ты помнишь. Впрочем, я и не сомневался. Речь идет о некоем Дончеве, Василе Дончеве. Он живет в Бургасе, промышляет рэкетом, якшается с уголовными типами. В общем, темная лошадка. В последнее время он сильно докучает мне. Ничего серьезного, но, тем не менее, лишняя головная боль. Да. Ты, как всегда, тонко понимаешь вопрос. Мне бы хотелось, чтобы твои ребята в Бургасе как следует прищемили ему хвост. Насколько сильно? Да чтобы расхотелось лезть куда не следует. Не мне тебя учить. Я думаю, это будет несложно, с его-то послужным списком.
