Терри Грант - Разлукам вопреки
— Теперь ты жалеешь об этом? — осторожно спросил он.
— Я жалею только о том, что не встретила тебя здесь раньше, — с улыбкой ответила Микела. — Конечно, у меня в Авиньоне есть старый друг, Бернар, о котором я тебе тоже успела рассказать, — поспешила добавить она. — Но, наверное, он слишком хорошо меня знает, чтобы быть беспристрастным советчиком… Именно поэтому мне и было необходимо внимание такого отзывчивого человека, как ты.
Микела задумалась, вспоминая своего нового знакомого.
Если говорить честно, я согласилась прогуляться в его компании только потому, что не хотелось возвращаться в пустую комнату и проводить вечер наедине с невеселыми раздумьями… Я ведь и не собиралась жаловаться ему на своих бывших женихов, и уж тем более просить у него сочувствия и понимания… Но Лорана и не надо было просить об этом… Он сам сделал это ненавязчиво и деликатно… Не напоминая о прописных истинах, не предлагая житейских советов из собственного опыта… Он просто сказал: «Попробуй разобраться в себе, прежде чем обвинять Винченцо»… И все мои обиды, столько времени копившиеся где-то в глубине души, мгновенно исчезли, словно их и не было вовсе… А ведь он просто повторил совет Бернара… Только сделал это по-своему, так, как может, наверное, только он один: легко, искренне и доверительно, как будто это доставило ему самую большую радость в жизни… Хотя, судя по его потухшему взгляду, это чувство возникает у него не так уж часто… И вообще, я уверена, что совсем недавно в жизни Лорана что-то произошло… Хотя, может быть, я себе все это только придумала… И эту ночь, и эту прогулку, и этот грустный взгляд, и самого Лорана… Может быть, его образ совсем скоро исчезнет… Как эти тени на стенах…
— Доброе утро, мадемуазель, — широко улыбнулся портье, завидев спускавшуюся по лестнице Микелу. — Надеюсь, вы хорошо выспались, несмотря на шумную «королевскую» свадьбу?
— Я вернулась, когда они уже ушли, — напомнила Микела.
— Ах, да… В последнее время у меня все вылетает из головы, — выразительным жестом приложив указательный палец ко лбу, шутливо сообщил он. — Хотя мне уже не привыкать… Так со мной бывает каждую весну.
— Из-за влюбленности, наверное, — понимающе улыбнулась Микела.
Портье с притворно-виноватым видом развел руками.
— Уж таков я есть… Влюбляюсь в первый же день весны, и потом до наступления лета ни одно событие не задерживается надолго в моей памяти. Но ваше позднее возвращение мне все же удалось вспомнить, — продолжил он. — Вас еще провожал молодой человек… Не знаю его имени, но часто вижу на нашей площади… Кажется, он приходит в магазин «Гиньоль»… Я и не знал, что он ваш друг…
— Я тоже, — улыбнулась в ответ Микела.
— Если он вдруг появится, пока вас не будет, я передам ему, что вы у месье Ламбера, — услужливо пообещал он.
— Надо же, вы еще не успели забыть мой ежедневный маршрут, а ведь с первого дня весны прошло уже несколько недель, — иронично откликнулась Микела и, не дожидаясь его ответа, вышла из отеля.
Остановившись на ступенях, она огляделась вокруг, блаженно щурясь от теплых лучей солнца, играющих яркими бликами на каменных фасадах домов. Справа ворчун-цветочник расставлял возле дверей своей лавки пластиковые вазы с лимонными розами; слева несколько парней и выполнявшая функции их руководителя девушка разбирали остатки королевского трона; прямо напротив отеля мальчишки, яростно отнимая друг у друга пульт, громко спорили о том, кто будет первым управлять гоночной машинкой…
Микела замерла на несколько секунд, раскинув руки и глубоко вдыхая долетавший до нее запах роз.
«Поверь, завтра утром, когда ты выйдешь на улицу и увидишь, что все вокруг залито ярким солнечным светом, сегодняшние тревоги исчезнут сами собой… Солнечный свет прогоняет ночные призраки… Так было всегда», вспомнила она слова Лорана, которые он сказал ей на этих самых ступенях, прежде чем пожелать спокойной ночи.
— Да, так было и так будет всегда, — прошептала она, медленно открывая глаза. — А это значит, что все не так уж безнадежно… Что все поправимо… Тем более — наша ссора с Винченцо… Тем более что моя любовь к нему все еще со мной… Она никуда не исчезла, не покинула моей души… И сегодняшним утром я поняла самое главное: я никуда не отпущу свою любовь, даже если она вытеснит из моей души все другие чувства, не оставив им места… Ведь без любви все другие чувства, как бы много их ни было, ничего не значат… И успех, и честолюбие, и тщеславие, и стремление всегда и во всем быть первой, все это ничего не значит без любви, без желания любить и быть любимой… Без желания впустить это счастье в каждую частичку своей души… Чтобы стать настоящей… Чтобы стать самой собой… Самой собой…
Прошептав несколько раз эти два слова, словно волшебное заклинание, Микела снова оглядела залитую солнечным светом площадь и, улыбаясь встречным прохожим, направилась к тому самому переулку, возле которого познакомилась вчера с Лораном.
Она шла не спеша, подставляя разгоряченное лицо легкому ветерку, порхавшему, словно игривый мотылек, по ее растрепавшимся локонам, чувствуя, что впервые за несколько лет просто не в силах быть хоть сколько-нибудь взволнованной, хоть сколько-нибудь суетливой или встревоженной… Чувствуя себя таким же легким, невесомым мотыльком, который порхал в ее отливавших на солнце медью волосах…
— Я же говорил, что солнечный свет прогоняет ночные призраки, — услышала она вдруг уже знакомый голос и, опустив взгляд с заоблачных высот, увидела идущего ей навстречу Лорана. — Скажи, ведь я был прав? Они действительно испарились? — шутливо спросил он, приблизившись к ней.
— Все до единого. Как будто их и не бывало, — широко улыбнувшись, подтвердила Микела.
— Кроме одного, — все так же шутливо уточнил Лоран, ткнув себя пальцем в грудь. — Самого надоедливого. Который готов сопровождать тебя повсюду хоть целый день! — лихо развернувшись в обратную сторону, воскликнул он.
— Так долго не понадобится. Меня ждет Бернар, — доверительно взяв его под руку, сообщила Микела.
— Тот самый модельер?
— Да, он всегда сам упаковывает готовые платья, а я раскладываю по упаковкам поздравительные открытки собственного изготовления.
— Ты сама делаешь поздравительные открытки? — замедлив шаг, с любопытством переспросил Лоран.
— Да, это мое давнее увлечение. Самую первую я сделала ко дню рождения своей подруги… — Микела вдруг осеклась и, бросив на своего спутника смущенный взгляд, завершила скороговоркой: — Ну а потом, после знакомства с Бернаром, это занятие стало для меня почти второй профессией.
