Донна Стерлинг - Его забавы, ее заботы
— Ну да, было бы легче этим заниматься, если бы моя машина бегала, — согласилась она. В этом году ей действительно очень мешало отсутствие транспорта, она хотела бы делать больше, чем обзванивать компании или собирать одежду и обувь для бедняков. Ей нравилось навещать детей или забирать их на уикенд, чтобы они повеселились, поиграли в мяч. Им необходимо было иногда выбираться из мрачных домов, в которых они жили. Она сама, хоть и недолго, жила в таком ужасном доме и знала, что такое детское отчаяние.
— С какими детьми ты работаешь сейчас? — опять спросил он.
— С теми, у кого многого нет или кого некому опекать… — Она остановилась, не зная, стоит ли говорить о столь болезненном для нее предмете. Сегодня утром она чувствовала себя особенно уязвимой и не хотела тратить слишком много эмоций. — Моя машина скоро будет на ходу, — решительно закрыла она тему.
— До тех пор можешь пользоваться моей, все равно она стоит в гараже, пока я езжу на машине Эвана.
— Твой черный «мазерати»? — изумилась она: небольшой блестящий автомобиль стоил, возможно, дороже, чем ее любимый дом.
— А что такого?
Бриана чуть не прыснула: каждый парень станет завидовать ей, сидящей за рулем такой штучки, а женщины начнут раздражаться. Разговоров будет! С этим тоже нельзя не считаться.
— За такое дети должны получать доплату, обязательно, — размышляла она вслух, едва скрывая иронию. — Я могла бы, наверно, приткнуть двоих малышей на переднем сиденье, на коленях тех, кто постарше, но трудновато будет охватить их ремнем безопасности. Особенно тех троих, которых я пристрою на крыше.
— Все же это транспорт.
— Я не могу ездить на ней по городу, она слишком многим знакома. Все же удивятся, почему я вожу твою машину. Забыл? Предполагается, что тебя здесь нет. Да и в любом случае мне не нравится пользоваться чужими автомобилями, я подожду своего собственного.
Она почувствовала облегчение, когда он кивнул, принимая ее решение. Она еще раз удивилась, насколько неожиданны его поступки. Но ей не хотелось, чтобы он был любезным. Пылким, несдержанным — да, но не любезным.
Она не хотела переступать ту черту, которую сама провела между ними.
* * *
К полудню ее автоответчик был полон просьбами от агентов связаться с ними. Ее посетили служащие почти каждого отдела с одним и тем же вопросом: «Верно ли, что мистер Роуленд вводит в действие изменения, о которых объявил сегодня утром?»
Пока она беседовала со служащими, Джейк встречался с руководителями отделов. Он был так занят, что поговорить с ним не было возможности, и она оставила ему сообщение на автоответчике.
В полдень он вызвал ее в кабинет:
— Вы хотели видеть меня, мисс Дивон?
— Да, сэр. — И едва дверь за ней закрылась, она накинулась на него: — Хотела бы я знать, что ты, черт побери, делаешь? Почему ты сообщаешь об этих изменениях? Ведь ты не имеешь права вводить их в действие!
Казалось, его глаза заиграли старыми красками — вредность и озорство всех оттенков. Бросив карандаш на стол, он откинулся в кресле и поднял брови:
— Какие изменения тебе не нравятся?
— Почему не нравятся? Конечно, нравятся. Откуда они? Из «генератора идей»?
— Может быть.
Она внимательно смотрела на него:
— Ответь мне, Джейк.
— Идеи, которые я отобрал, вступят в действие со следующей недели. Агенты могут работать из дома или из автомобилей, а не из офиса, все равно их отчеты покажут, хорошо ли они выполняют работу. Если же они сидят по домам, компании нужно меньше рабочих мест и меньше инвентаря.
Четкая логика удивила ее.
— О'кей, я могу понять, что агенты могут работать из своего дома или автомобиля. Но как быть с персоналом канцелярии? Я слышала, что некоторые из них тоже собираются работать дома.
— А почему нет? Пока у их боссов нет работы, требующей их присутствия, почему бы им не исполнять ее дома? Компьютеры, телефоны, факсы вполне это допускают.
— А разделение труда? — Она почти боялась спросить об этом, так горячо ей хотелось, чтобы именно эта программа была внедрена: работающие матери умоляли ее позволить им разделить работу, чтобы больше времени проводить с семьями.
— Пока в таких льготах нуждается только каждый второй служащий, не вижу, как это повредило бы.
— О, это не повредило бы и компании, — заверила она его. — У большинства тех, кто хочет разделить рабочие места, супруги работают у нас же, так что они получат определенные выгоды.
Он улыбнулся, и ее сомнения усилились.
— Можешь ты проводить эти изменения? Ты здесь вместо Эвана. Есть у тебя на это его разрешение?
— Можешь не волноваться, я рассказал ему, — голос Джейка едва заметно похолодел, — он знает о том, что я делаю.
— А разрешение правления ты получил?
— У меня есть все полномочия, какие мне нужны. — Его тон не допускал больше никаких вопросов. Она поняла, что по поводу перемен можно не беспокоиться, поскольку они одобрены и Эваном, и правлением. — Бриана, все перемены, которые мы только что обсуждали, получили одобрение служащих. Но мы собираемся провести и некоторые другие.
— О! — Она, почти испуганная, опустилась в кресло возле его стола. — Какие?
— Некоторые из наших самых больших счетов будут проданы другим страховым компаниям.
— Почему? — Теперь она действительно испугалась. — Коммерческие агенты делают большие комиссионные на этих счетах, а это может срезать их оклады более чем вдвое.
— Резерв наших наличных на слишком низком уровне, и, случись что, мы не покроем потерь.
— Из-за кражи?
Он заколебался: воровство не имело отношения к этой проблеме, но врать он не хотел, ведь именно неудачное решение, принятое Эваном, вызвало опасный дисбаланс.
— Эван объяснил бы специфику лучше, чем я.
Она кивнула, и Джейк понял: она тоже считает, что Эван в бизнесе более профессионален, чем он. Хотя его «эго» слегка затрепетало, он не стал ее разубеждать: он обещал Эвану не говорить ей об ошибках и не мог нарушить обещание. В мире, где никому нельзя верить, он и Эван всегда доверяли только друг другу, и он никогда намеренно не повредил бы брату. Их родственные узы были единственным, к чему он никогда не относился легкомысленно.
— Если мы срежем эти огромные счета, не срежем ли мы и рабочие места тоже?
Теперь он понял ее, менеджера по кадрам, отношение к возможным увольнениям. Именно ей придется исполнять роль, менее всего ей приятную: лично заносить топор над увольняемыми служащими. Ему этого не хотелось, но бизнес есть бизнес, а платежеспособность компании зависела от баланса.
