Долли Нейл - Свет в твоём окне
Брюс насмешливо улыбнулся.
— Ах, вот ты что имеешь в виду! Ну знаешь ли… — Джойс снова покраснела.
— Нет-нет. Это мне пришло на ум только сейчас. Я имел в виду все остальное и в первую очередь ловушку, которую мы подготовили Ригану, а также заварушку, которая разыгралась после того, как Сэм застиг их. Вот уж не думал, что в старике Ригане еще столько сил. И меньше всего я мог предположить, что Дорис владеет приемами дзюдо. Сэм по сей день еще вынужден ходить в бандаже. Он уверяет, что мисс Дорис заставила его кувыркаться в воздухе как легонький надувной шарик. Конечно, он, вне всякого сомнения, здорово преувеличивает, но и я никогда бы, со своей стороны, не поверил, что такая девушка, как Дорис, способна…
Пустые разговоры успели надоесть Джойс. Важна была суть, к которой она и собиралась перейти.
— Я прекрасно помню все, что тогда случилось, Брюс. Более того, я помню каждое слово, сказанное тобой и сэром Патриком друг другу в тот момент. Помню настолько четко, как если бы выслушала вашу перепалку только что. И особенно мне запали в память твои слова относительно того, что ты не намерен ни при каких условиях продавать свое изобретение и тем более не собираешься позволить, чтобы его похитили. Слушая, я просто восхищалась тобой. Из того, что говорилось, следовало, что тебе совершенно наплевать на деньги и известность. Просто ты хотел продавать изобретенное тобой вещество сам, продавать спокойно по приемлемым ценам, ни в коей мере не взвинчивая их. Ты говорил, что не принадлежишь к пиратам финансового мира…
— Джойс…
— Ну что?
— А тебе не приходилось читать последние газеты?
Джойс почти физически почувствовала, как напряглись ее нервы. Ей пришлось сосредоточиться, дабы не начать моргать или дрожать, или еще каким-нибудь образом не демонстрировать озабоченность или страх.
— Ну конечно. Я читаю различные газеты.
— Скажи, Джойс, может быть, ты накоротке с каким-нибудь журналистом? Тесная дружба и тому подобное?..
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего. Просто я прошу познакомить меня с ним, чтобы я мог переломать ему все кости.
— Да ты с ума сошел! Что ты говоришь? — невольно содрогаясь, воскликнула Джойс.
— Ничего подобного, детка. Я далеко не сумасшедший. Я всегда избегал гласности в этом вопросе. Меньше всего мне хотелось, чтобы ребята из газет совали свои любопытные носы в мои дела и появлялись на территории моих владений. И, сознаюсь, мне до сих пор пока не совсем ясно, каким образом они умудрились собрать эти материалы… Остается только предположить, что это Сэм позволил уговорить себя и продал за изрядную сумму нечто вроде мемуаров о жизни в замке в последние дни. Но в любом случае он изъявил согласие получить приличные деньги за некоторые показания…
— Сэм собирается давать какие-то показания? — переспросила Джойс.
— Ну да.
— Это ты попросил его об этом?
— Что-то в этом духе, — подтвердил Брюс. — Хотя, точнее говоря, просьба исходила от Патрика Ригана, и лишь во вторую очередь от меня… Но в этом мы с ним сошлись. Мы объединились в борьбе с прессой.
— О господи! Ну что тебе такого сделала пресса?
— Боюсь, Джойс, ты просто не понимаешь этого… Этот проклятый газетчик оказался способным проникнуть на территорию замка и узнать о секретах, которые меньше всего касались прессы. И все это было проделано таким образом, что я был лишен возможности открыто бороться с ним. За это он должен будет заплатить мне своей собственной кровью. За все свои публикации. О-о, если бы я только мог, я бы свернул ему шею…
Джойс не выдержала и забилась в угол кресла, схватившись руками за шею. Грудь ее вздымалась от прерывистого дыхания. Она страшилась поднять на Брюса взгляд.
— Не бойся, детка. Судя по всему, этот парень довольно хитер и наверняка сделает все возможное, чтобы не попасть в мои руки.
— А ты так уверен, что речь идет о мужчине? — спросила Джойс.
— Ну если бы это была женщина, я заставил бы ее заплатить за содеянное по-другому… — помолчав, он продолжил, рассмеявшись: — Она заплатила бы за все более приятным способом, более утонченным, я бы сказал!..
В тот момент когда Брюс Мелвин еще продолжал смеяться, по всей видимости, представляя свою месть неизвестной журналистке, Джойс внезапно пришло на ум, что ее собеседник все это время просто играет с ней. Играет как кот с мышкой. От этих мыслей ей стало совсем неважно.
Джойс подумала, что сэр Брюс Мелвин с первого момента их встречи больше ничего и не делал, как забавлялся ее глупостью… Ведь до чего дошло, он позволил себе распорядиться переправить ее вещи из гостиницы в замок, даже не заручившись ее согласием!
— Брюс…
— Да, Джойс.
— Почему ты не хочешь наконец поставить точки над «i»?
— Ну что ж, ты права. Пока еще я не дошел до сути проблемы. Пока нет.
— С нетерпением жду, когда же ты наконец перейдешь к главному.
Молодой человек улыбнулся. Его руки, лежащие на столе, начали медленно скользить по его поверхности в направлении Джойс. И вот уже он держал в своих руках запястья девушки и нежно поглаживал ее руки, играя и нежно лаская каждый палец, едва касаясь, подушечкой указательного пальца прошелся по всем изгибам тыльной стороны ладони и контурам розовых ногтей. Потом он перевернул ее руки ладонями вверх и так же нежно стал гладить их.
И снова, как это было уже с нею в лаборатории Брюса, когда лишь чудо в лице внезапно появившегося «пирата» спасло ее, Джойс почувствовала, как страстно ей хочется отдаться во власть этих сильных рук, этого такого самонадеянного и в то же время такого недогадливого мужчины. Невольно вспомнились те дивные минуты, которые она пережила тогда, отдаваясь его ласкам.
Сейчас для нее важно было лишь одно — он рядом, и они снова вместе. Важно было, что он глядел на нее, что его пальцы нежно ласкали ее руку. Ах если бы только он не смотрел на нее вот так, как сейчас! От этого взгляда она просто теряла дар речи, и ей ни о чем более не хотелось думать.
В любом случае он не должен был знать это, не должен был понять… Если он почувствует, насколько для нее важно его присутствие, его доброе отношение к ней, она пропала.
Джойс отдавала себе отчет в том, насколько она беспомощна, насколько беззащитна рядом с ним. Она понимала, что, как бы она ни пыталась представить себя самостоятельной и независимой, стоит ему лишь поманить ее пальцем, как она сделает все, что он от нее потребует. Она ни за что на свете не призналась бы себе в том, что это — любовь, однако одного его присутствия было достаточно для того, чтобы у нее начинали путаться мысли, кружиться голова и замирать сердце.
