Ками Дэлтон - Радости жизни
– Не плачь, – шептал Трейс.
Фиби подняла подбородок и положила руки ему на грудь. Теперь она знает, что он любит ее, и это только увеличило ее решимость закончить все теперь же, иначе будет слишком поздно. Тянуть до бесконечности было бы слишком жестоко для них обоих. Она и так уже разрешила себе слишком привязаться к нему, начала строить глупые планы, желая изменить себя и жить в любви. В любви, для которой ничто не имеет значения.
– Пожалуйста, не плачь. – Трейс поцеловал ее глаза, нос, подбородок. Затем вытянул руку, чтобы выключить воду. – Пойдем, вытрем тебя. – Он взял ее за руку, повел из душа и случайно увидел в зеркале свое отражение. Улыбаясь, он сказал: – Ты и эта ванная – такое сочетание уже второй раз губит мою одежду. – Он сбросил ботинки. Остальное скоро последовало за ними, образовав мокрую кучу на полу.
Пока он вел ее к вешалке с полотенцами, она пожирала взглядом каждый дюйм его влажной кожи. Это было их последним свиданием, и она чувствовала ужасную потребность запомнить мельчайшие подробности так, чтобы вспоминать их позже, когда будет одна.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Они не торопились. Их объятия и поцелуи были долгими и нежными. Фиби чувствовала, что тает в его руках, как льдинка в кипящей воде.
Слеза задрожала на ее ресницах и скатилась на щеку. В тот же момент Фиби выгнулась и вскрикнула:
– Я люблю тебя!
Трейс почувствовал, что его тело напряглось… и весь мир перестал существовать для них.
Потом, спустя вечность, он начал медленно возвращаться на землю и почувствовал, что настало время сказать ей главное. Сказать, пока ее слова еще звучат у него в ушах…
– Будь моей женой!
Конечно, предложение, сделанное в такой форме, не будет отмечено летописцами как самое романтичное или оригинальное. Но он этого и не хотел. Он даже забыл про вино и цветы, про коробочку с кольцом в кармане куртки. Трейс хотел только одного – чтобы Фиби согласилась остаться с ним на всю жизнь.
Ответила она невнятно.
– Это было «да»? – Трейс попробовал засмеяться. – Должен сказать, что это единственный ответ, который я хочу услышать.
В ответ она зевнула и сказала:
– Спасибо тебе. Ты тяжелый. Ты не против того, чтобы подвинуться?
Он стиснул зубы так сильно, что они скрипнули.
– Пожалуйста. Да, я подвинусь. И ответь мне.
Она сонно мигала.
– Хмм? Ты что-то сказал?
Страх перед возможным отказом заставил его голос прозвучать резко.
– Да я тут просто сделал тебе предложение. Ты – женщина, и, вероятно, тебе надо долго думать, но я буду ждать ответа.
Ее глаза удивленно распахнулись.
– Ты сделал мне предложение?
Его плечи напряглись.
Она деланно улыбнулась, похлопав его по плечам, и засмеялась. Но ее смех прозвучал фальшиво.
– Я не совсем поняла тебя. Ты хочешь сказать, что я должна думать, потому что я женщина, а была бы я мужчиной, то согласилась бы, не думая?
Трейс нахмурился.
– Это плохая шутка, если только это не отказ. Его нервы были натянуты, как струны, и он заметил, что ее нижняя губа начинает дрожать.
Он подумал, что, может быть, каждая женщина так себя ведет перед тем, как сказать: «Да, любимый, конечно, я буду твоей женой. Ты сделал меня самой счастливой женщиной в мире!»
Но Фиби разрыдалась, и ее громкие всхлипывания разрушили остатки его иллюзий.
– Почему у меня такое чувство, что это не слезы радости? – спросил он тусклым голосом, поскольку все понял и почувствовал себя выброшенным из жизни.
Трейс поплелся в ванную. Ему было тяжело дышать. Она собиралась сказать «нет», и он не мог поверить в реальность этого. Он закрыл глаза руками. Почему? Почему она так поступила с ним?
Гнев был единственной защитой от свалившегося на него горя. Он вернулся в спальню и бросил на простыню бумажную салфетку.
– Вытри нос и объясни, что происходит, черт возьми.
– О, Трейс, я не могу выйти за тебя. – Она села и вытерла глаза.
Он словно получил удар кулаком в живот. Трейс резко сел на кровать и опустил голову.
– Почему?
– Я должна была поговорить с тобой раньше. – Она всхлипнула. – Позволь мне умыться.
Ответить ему было нечего.
Когда Фиби возвратилась, ее волосы были гладко причесаны, и на ней был толстый махровый халат. Ее глаза еще больше опухли, и она продолжала всхлипывать.
Фиби бросила на него быстрый взгляд.
– Было бы легче, если бы ты надел хоть что-нибудь.
– Моя одежда намокла в душе. И другой пары ботинок у меня нет.
Ее голос прозвучал хрипло.
– Жаль.
Он потер лицо руками и засмеялся. Засмеялся, чтобы не разреветься громче Фиби.
– И другого сердца тоже нет. А мое ты растоптала уже во второй раз.
– О, Трейс. Ты не понимаешь…
– Вот это новость. – Трейс поднялся и начал мерить комнату шагами. – Объясни мне, что, черт возьми, происходит, котенок, потому что я прихожу к разным выводам, один хуже другого.
На самом деле это было не так, потому что он вообще не был способен думать.
Она переплела пальцы и умоляюще взглянула на него.
Трейсу пришлось отвернуться.
– Не смотри на меня такими глазами. Я, конечно, не ангел, но голову людям не морочу. И ты мне не морочь. – Его голос прервался и он сглотнул, прежде чем продолжить. – Ты наслаждаешься этим? Ты так мне мстишь за то, что я тебе сделал в колледже?
– Нет. – Она вздохнула. – Совсем нет. О, Трейс…
– Если ты скажешь «О, Трейс» еще раз… – Фиби незаметно подошла и положила руку ему на спину. Он повернулся, обнял ее и уткнулся лицом ей в шею. – Почему ты делаешь это со мной? С собой? Котенок, даже я вижу, как ты несчастна. Что ты хочешь, чтобы я сделал? Что сказал?
Она мягко вывернулась из его рук, подошла к комоду, где розы так и лежали, завернутые в бумагу. В магазине он обратил на них внимание, потому что его поразил их чистый розовый цвет, и он купил все, какие там были.
Фиби покачала головой.
– Женщины, которую ты любишь, не существует, – сказала она. Хотя он понятия не имел, куда заведет ее это сумасшедшее высказывание, он побоялся прервать Фиби. От волнения она теребила пояс халата. – Я притворилась, что я совсем не такая, какой была в колледже, ты знаешь… – Она махнула рукой. – На какое-то время я стала бесшабашной и раскованной. Именно поэтому я позволила Тиффани уговорить меня участвовать в этой авантюре и помочь ей разобраться с полицией. Это показалась мне интересным. Но теперь, когда все закончилось, я снова стану той же самой Фиби, какой была раньше. – Она грустно засмеялась. – Возможно, не столь встревоженной и беззащитной, но все равно неинтересной. Ты и сам не захочешь остаться со мной.
– Конечно, захочу, котенок. – Трейс поднял руки к своим волосам и вцепился в них, будто желая вырвать. – Я не хотел, чтобы ты здесь выступала. Я разве не умолял тебя прекратить танцевать на этом проклятом корабле? Мне нравится, что ты не хочешь быть танцовщицей. Это занятие не для тебя.
