Мэри Смит - Дорога к любви
— Индейский городок высоко в горах не для тебя, Дол. Это холодное, бедное, скучное место.
— Почему-то ты не думал об этом, когда предлагал поехать с тобой в Африку! — воскликнула она.
— Это было очень давно. С тех пор многое изменилось.
— Да, изменилось. — Она вытерла свои влажные руки о хлопчатобумажную юбку. — Я уже не тот напуганный, неуверенный в себе подросток.
— Да, это так. — Его голос прозвучал бесстрастно.
Долли знала, о чем он думает. Она была независимой женщиной, со своим образом жизни и большим, красивым домом. Женщиной, привыкшей к роскоши и удобствам, которые не могла просто так променять на что-то другое.
— Я знаю, чего хочу, Иден, и мне, а не тебе решать, какое место для меня, а какое — нет. — Она на мгновение умолкла, прежде чем сказать главное: — Я принадлежу тебе, Иден. Мы подходим друг другу.
На его лице читались противоречивые мысли. Он подошел к Долли и положил руки ей на плечи.
— Прошу тебя, Дол, не делай этого, — хрипло проговорил он. — Не усложняй все еще сильнее.
— Я не понимаю, — дрожащим голосом ответила Долли. — Не понимаю, почему ты так поступаешь! — Она пыталась сохранить спокойствие. — Ты скоро вернешься сюда?
— Не знаю. Смотря как пойдут дела. В любом случае, не скоро.
Долли застыла на месте.
— Скажи мне правду, Иден. Почему я не могу поехать с тобой?
— Потому что ничего не получится! — повторил он, отпустил ее и повернулся к столу.
— Это из-за того, что я держусь за большой дом? Все это мало меня интересует, Иден! Мне не нужен этот архитектурный памятник!
Он бросил пачку бумаг в корзину для мусора и посмотрел на женщину.
— Разве?
— Да! — Долли нетерпеливо убрала волосы с лица. — Иден, пожалуйста, я хочу быть с тобой. — О Господи, подумала она, я не вынесу этого. Куда делась вся моя гордость, самоуважение?
Громкий автомобильный гудок известил о приезде такси. Иден обнял женщину и поцеловал. Это был дежурный поцелуй — холодный, поспешный, бесчувственный.
— Будь счастлива, Дол, — недрогнувшим голосом произнес Иден, отошел от нее и взял свой багаж.
На сказав больше ни слова, даже не обернувшись, он вышел из дому.
Долли, ссутулившись, сидела за столом на кухне. Она слишком устала за последние дни.
— Милая, ты похожа на смерть, — суетилась вокруг нее Рода. — Иден вернется. — Она налила чашку кофе и поставила перед подругой.
— Он не вернется. По крайней мере, не ко мне. — Голос Долли звучал так, словно все кончено, будто ее душа покинула тело так же, как радость и счастье исчезли из ее жизни.
В этот вечер пустота и одиночество большого дома сильно угнетали ее, и она села в машину и приехала к подруге. Из гостиной доносился негромкий смех мужа Роды.
— Дорогая, Иден торопился! — воскликнула она. — Подумай, какую ответственность он несет за свой госпиталь! Дай ему время разобраться во всем, привести в порядок свои мысли.
Прошла неделя после отъезда Идена, а Долли до сих пор ничего не знала о нем. Ни одной весточки. Ее мучила бессонница. Она была одержима одной мыслью — понять то, что случилось. Почему Иден так поступил? Будто что-то произошло за несколько дней до его отъезда. Ведь он мог придумать удобные отговорки или просто честно признаться, что не хочет, чтобы она поехала вместе с ним в Колумбию. Он мог сказать, что вернется, как только позволят обстоятельства, что любит ее. Мог… должен был…
Однако не было никаких обещаний, никаких слов любви. Ничего, кроме этого ужасного финала. Проводив Идена, Долли стояла в пустом коттедже до тех пор, пока обида, смятение, злость, кипевшие в ней, не сменились безысходным отчаянием. Она машинально доехала до дома, и последующие дни слились в неделю страданий.
Я не могу снова потерять его, вновь и вновь повторяла она. Он не может решать за меня, что мне нужно и можно.
— Ты же знаешь, — продолжала Рода, сидя напротив гостьи, — нужно намного больше двух месяцев, чтобы преодолеть наслоения, накопившиеся за двенадцать лет разлуки. Чего ты ожидала? Что наступит мгновенная гармония? Что ты немедленно выйдешь замуж и будешь жить счастливо после всего произошедшего?
Долли недоуменно сверкнула глазами.
— Да!
Рода рассмеялась.
— Ты неисправимая идеалистка. Немного реализма тебе не помешало бы.
— Вот как? Он бросил меня. Это и есть реализм?
— Мои утешения вряд ли помогут тебе.
— Конечно. Я чувствую себя самой несчастной. — Женщина тяжело вздохнула. — Я начинаю по-настоящему ненавидеть себя. Полагаю, это плохой знак.
— Это хороший знак. Возможно, ты придешь к какому-то решению.
Долли скорчила гримасу и встала.
— Я действительно должна что-то делать. Мне просто становится скучно. — Она выдавила из себя улыбку и потянулась за сумочкой. — Все, ухожу, дорогая. Попробую пересмотреть свои взгляды на жизнь.
Однако это было проще сказать, нежели сделать. Без Лолы и Идена жизнь казалась пустой. Весь следующий день она бесцельно бродила по красивому пустому дому. Вокруг было так спокойно, так тихо. Этому жилищу не хватало семьи, детского смеха. Она сделала большую ошибку, решив не продавать его.
Женщина стояла в дверях детской комнаты. Я ведь могу и передумать, подумала она. Можно позвонить агенту прямо сейчас и выставить дом на продажу. Долли спустилась вниз, ощущая гнетущее одиночество, и потянулась к телефону. Ее охватила паника. Сердце забилось с такой силой, что казалось, выпрыгнет из груди. Дыхание стало прерывистым, на теле выступила испарина. Телефонная трубка выскользнула из влажных рук и упала на стол.
— О Господи, — пробормотала Долли. — Только не снова.
Она чувствовала себя так, словно вот-вот упадет в обморок. Подняв трубку, набрала номер Роды, молясь, чтобы та была дома. Подруга взяла трубку.
— Рода, — с трудом проговорила Долли, — пожалуйста, помоги мне. Прошу тебя, приезжай.
— Что случилось? — Голос женщины был строгим и настороженным.
Долли пыталась перевести дыхание, во рту пересохло, она с трудом могла говорить.
— Я думаю… у меня… Ох… потеряю сознание.
— Я сейчас приеду.
Плюхнувшись на диван, Долли думала, что сознание покинет ее, но этого не произошло. Напротив, сердце забилось спокойнее. Она попыталась дышать так, как говорил Иден.
Когда приехала подруга, Долли чувствовала себя почти нормально.
— Я здесь, — известила медсестра, входя в гостиную.
— Думаю, теперь со мной все в порядке, — неровным голосом проговорила Долли, чувствуя облегчение. — Я была так напугана. Сердце бешено билось, я не могла дышать.
