Дженнифер Грин - Мисс Благоразумие
Флинн понимал, что все эти изменения не более чем видимость. Но как еще можно было показать Молли, что он серьезный, ответственный, заслуживающий доверия человек? И он уже начал не на шутку опасаться, что его метод не сработает. Похоже, вообще ничто не срабатывает. Как он ни старается, Молли его не замечает.
Когда Флинн вошел в кабинет, на столе зазвонил телефон. Он спустил Дилана на пол и нетерпеливо схватил трубку.
— Флинн? Это — Вирджиния.
Флинн тяжело опустился в рабочее кресло. То, чего он так боялся, случилось! Ему вдруг показалось, будто у него во рту не язык, а наждачная бумага.
— Просто невероятно! Очень рад тебя слышать! Одно плохо — ты не оставила мне ни адреса, ни телефона.
— Я же сказала тебе, что не знаю, где буду находиться, — я потеряла работу, мне пришлось подыскивать другое жилье. Вся моя жизнь полетела кувырком. Но вот решила позвонить — узнать, в порядке ли Дилан.
— Он в полном порядке. Дает всем прикурить.
В этот момент малыш вытягивал бумагу из факса и комкал ее.
— А, теперь ты меня понимаешь! Я говорила тебе, что с ним сплошные хлопоты. Другие дети спят. А он нет. Ему ничего не стоит вымотать десяток взрослых. Я не могла с ним справиться. Ты сдал анализ крови?
— Да, сдал. — Он и сам жаловался на малыша буквально теми же словами. Но у нее это звучало совсем по-другому. Он всегда говорил с юмором, тогда как Вирджиния говорила совершенно серьезно.
— Я специально тебе так долго не звонила. Думала, что нет смысла тебя беспокоить, пока ты не сдал анализы и не получил результаты. Теперь ты не можешь притворяться, что не отвечаешь за него, Флинн. И на собственной шкуре испытаешь, каково это — возиться с малышом. Столько работы, столько уборки, столько беспокойства. Когда у тебя ребенок, то нет никакой личной жизни. Нет ни одной минуты для себя.
Флинн крепко зажмурился. Он слушал ее голос, и воспоминания впивались ему в мозг, словно пули. Он вспомнил туман опьянения на той вечеринке. Вспомнил, что она была хорошенькая, яркая и сексапильная, ничего общего с природной чувственностью Молли. Искусственный бриллиант с настоящим не сравнивают, но совесть Флинна безжалостно не давала ему притвориться, будто Вирджиния не показалась ему тогда привлекательной. Или будто он не заметил ее ограниченности. Но больнее всего было осознавать, насколько мелок оказался он сам, если согласился пойти на связь с женщиной такого сорта.
Он отвлекся, почувствовав, как детская ручонка вцепилась ему в штанину. Дилан. Малыш подтянулся вверх, потом отцепился от брюк и встал самостоятельно; при этом его толстенькая, прикрытая подгузником попка виляла во все стороны, словно парус при слабом и неустойчивом ветре. Чтобы не дать ему упасть и заплакать, Флинн протянул руку и поддержал малыша.
— Надеюсь, это единственный повод для твоего звонка? — после долгой паузы сухо произнес Флинн. — Ты хочешь узнать, как себя чувствует малыш?
Его сердце странно сжалось. Неделями он ждал, что она позвонит. И все это время думал, что она потребует Дилана обратно. Видит Бог, появление малыша заставило его задуматься о таких понятиях, как гордость, честь, уважение. Именно из-за Дилана Молли изменила свое мнение о нем. Да и он сам многое понял, словно впервые посмотрел на себя в зеркало — и далеко не все из увиденного ему понравилось.
Вот только каким-то непонятным, необъяснимым образом этот малыш стал ему дороже жизни. Теперь Флинн больше всего на свете боялся, что из него не выйдет приличного отца. По прошествии всех этих недель, проведенных с Диланом, его страх не только не уменьшился, но, наоборот, стал раз в десять сильнее. Но это, похоже, не имело значения. Дилан — его сын, часть его живого, бьющегося сердца. Он испытывал леденящий Ужас при одной мысли о том, что Вирджиния захочет забрать у него ребенка.
— Ну да. В основном. — Она помолчала. — Я нашла работу и жилье. И встретила одного человека. Он идет в гору по работе и пока хорошо ко мне относится. Но ребенок… он не хочет связывать себя детьми.
— Прости, я что-то никак не пойму, зачем ты звонишь. Ты решила навестить ребенка и хочешь договориться о встрече?
— Очевидно, ты меня не слушал. Я даже не в этом штате. И не могу просто вот так взять и навестить его. И если ты пытаешься навязать мне какое-то чувство вины, то…
— Вовсе нет, — быстро ответил Флинн. Дилан нагнул голову и обнаружил все расположенные под столом электрические соединения компьютера. Флинну уже и раньше приходилось видеть это предвкушение необычайного приключения в глазах малыша.
Он быстро подхватил Дилана и усадил его к себе на колени, одновременно приказывая себе думать. Думать хорошенько. Быстро. Осмотрительно.
— Ты меня, наверное, осуждаешь?
— Я тебя не осуждаю, нет. Ты поступила так, как считала необходимым. Но когда-нибудь все надо как-то… упорядочить. Ради благополучия малыша. Есть разные варианты, в том числе всевозможные юридические урегулирования по опеке, — я не знаю, что ты можешь предпочесть…
Он услышал короткий, ироничный смешок.
— Мне ничего не надо делать юридически, чтобы иметь права, Флинн. Я — мать. Ну а ты — отец, и у тебя куча денег. Вот и позаботься о благополучии сына.
— По крайней мере, оставь мне номер телефона, по которому я мог бы с тобой связаться.
В трубке раздались короткие гудки. Флинн схватил малыша и поднял высоко в воздух, отчего тот засмеялся и пустил пузыри.
— Думаешь, ты мне нужен? — пробормотал он. — Думаешь, я буду драться за тебя насмерть? Ты — чудовище. Потрясающий, пузыри пускающий, абсолютно невозможный монстр.
Дилан дрыгал ножками и смеялся, в полном восторге от всей этой игры.
— Эй, ты опаздываешь на совещание! — В дверях возник Бейли.
— Сейчас иду.
По дороге Флинн попросил Гретхен забрать Дилана.
Казалось, что его жизнь вырвалась из-под контроля и понеслась подобно тайфуну. У него ребенок, а он не знает, что такое быть отцом. У него бизнес, который в данное время обогнал его, уйдя на десять миль вперед. Он понятия не имеет, как ему быть с женщиной из прошлого, которая оказалась настолько эгоистичной, что ему стало стыдно за нее.
И он влюблен. В Молли. Так, как никогда еще не был влюблен и даже не думал, что любовь может занять такое важное место в его жизни. Молли пленила его сердце. Завоевать ее уважение означало вернуть себе самоуважение. Он обязан попытаться изменить свою жизнь не только ради нее, но ради них обоих.
* * *Повернув за угол коридора у кабинета Флинна, Молли как раз шарила в кармане пальто в поисках перчаток, когда услышала голос Гретхен. Было уже около шести часов, конец рабочего дня. Гретхен стояла в дверях, одетая в джинсовую куртку, словно собиралась уходить. Молли не подумала бы ничего такого, если бы девушка не повысила голос.
