Пенни Джордан - Лекарство для двоих
Потом он рассказал, что несколько лет назад выкупил у своего партнера его часть дела и расширил бизнес, так что теперь в его распоряжении несколько квалифицированных работников, несколько клерков и менеджер.
– Слышишь, мамочка? Ты выходишь замуж за очень состоятельного человека, так что не упусти его! – дразнила Джессика, но Лейси подозревала, что в этой шутке значительная доля правды и Льюис в самом деле хорошо обеспечен.
Его машина, одежда, а теперь и офис производили именно такое впечатление. Лейси заерзала на сиденье. Джессика настояла, чтобы Лейси села на переднее сиденье, рядом с Льюисом, хотя она с большим удовольствием устроилась бы сзади.
Краешком глаза она отметила у Льюиса гримасу боли, когда ему пришлось резко нажать на тормоз перед неожиданным пешеходом. Операция на костном мозге, который он отдал для исследований, кроме хромоты, оставила еще крошечный шрам в самом верху бедра. Лейси вдруг залилась жарким румянцем, вспомнив, как она гладила его, ласкала, прижимаясь губами к ранке. Она снова начала дрожать, кляня себя за слабость. Всякий раз, как память возвращала ее к той ночи, когда они занимались любовью, с ней происходило то же самое. Сознание туманилось, а тело ныло от желания.
Льюис произнес что-то вроде того, что уже совсем близко. Лейси взглянула на него. Ее быстрый взгляд устремился на его губы, и внутри у нее все перевернулось от воспоминаний об их ласке.
Они уже выезжали за пределы города, двигаясь, к огромному облегчению Лейси, в сторону, противоположную той части, где они раньше жили вместе с Льюисом.
С главного шоссе они свернули на тихую проселочную дорогу. Впереди Лейси увидела подъездную аллею. Льюис свернул в нее, и у Лейси перехватило дыхание при виде его дома.
Это был низкий белый деревенский дом с красной черепичной крышей и огромными сверкающими окнами, окруженный садом и внешним кольцом высоких деревьев.
– Вот этот? Да он великолепен! – воскликнула Джессика. – Как тебе кажется, мамочка?
Льюис остановил машину. И он, и Джессика смотрели на Лейси, ожидая ответа.
Запинаясь, она смогла лишь выдавить:
– Он… он… он очень красивый.
– Очень красивый! – фыркнула Джессика. – Стыдись, мамочка, могла бы придумать что-нибудь получше.
Лейси ответила ей бледной улыбкой.
Когда-то очень, очень давно, душным солнечным полднем, прижимаясь к Льюису и изнывая от испепеляющей жары, Лейси мечтательно призналась мужу в том, каким видит свой дом… дом для большой семьи, которая у них будет.
Дом перед ними был точной копией того, который она описала Льюису, и Лейси невыносимо больно было осознавать жестокую иронию судьбы, сделавшей владельцем этого дома именно Льюиса.
Он сказал, что купил его пять лет назад – конечно, к тому времени он давно успел забыть дом, который она ему описала. Лейси схватилась за ручку дверцы. Ей вдруг так невыносимо захотелось глотнуть свежего воздуха, что она даже не вспомнила о все еще пристегнутом ремне безопасности.
Джессика уже успела выскочить из машины, Льюис и Лейси остались одни.
– Я купил его из-за тебя, – тихо произнес он. – Как-то проезжал мимо и увидел…
– И дом как раз продавался… а ты подумал: о, вот такой дом хотела Лейси! – слова прозвучали глухо, горько – от слез, сдавивших горло.
Льюис смотрел на нее, но она не смела ответить ему взглядом… не могла позволить ему увидеть свои несчастные глаза.
– Нет… вообще-то он не продавался… но его владельцы, довольно пожилая пара, подумывали о том, чтобы поменять его на что-то поменьше, поуютнее. Я попросил их связаться со мной, если они все-таки решат продать его.
– Тебе до такой степени хотелось его купить? – удивилась Лейси.
– Он мне до такой степени был нужен, – поправил он, наклоняясь, чтобы отстегнуть ее ремень.
Лейси вдыхала запах его шампуня, его мыла; ей видны были по-мужски крупные поры его кожи. Голова его была так близко, что стоило ей чуть податься вперед, и она ощутила бы на груди его теплое дыхание.
Она содрогнулась. Соски под одеждой заострились и отвердели.
– Лейси, я… – требовательно и хрипло произнес он, обнимая ее за плечи. У Лейси возникло ощущение, что ей стоит только взглянуть на него сейчас – и она уже не сможет удержаться и будет молить его о поцелуе.
– Ну, давайте же, выходите! – кричала снаружи Джессика. – Я хочу увидеть дом внутри!
Внутри дом оказался великолепно спланированным – настоящий семейный очаг. Он должен был бы излучать тепло и гостеприимство, но вместо этого казался холодным, пустым, нежилым. Комнаты выглядели суровыми и чопорными.
Лейси пришла в ужас. Не дом, а гостиница. Нет, хуже, гораздо хуже гостиницы. На этом доме, лишенном жизни, тепла, любви, лежала печать одиночества, даже казенщины. Здесь не было картин, цветов. Дом был пуст, почти стерилен…
– А сколько тут спален? – услышала Лейси вопрос Джессики.
– Пять, – отвечал Льюис, поднимаясь впереди них по лестнице. – И три ванные.
Большой дом для одинокого мужчины. Зачем он его купил?
Спальни наверху были такие же нежилые. У последней двери Льюис остановился и скороговоркой произнес:
– Это моя комната. Вам нет смысла туда заходить.
Дверь оказалась не закрыта, и в тот миг, когда они проходили мимо, сквозняк приоткрыл ее чуть шире. Лейси машинально бросила взгляд внутрь.
На тумбочке у кровати она увидела фотографию в серебряной рамке. Рамка была повернута к постели, так что самого снимка видно не было, но сердце Лейси мгновенно сжалось от ревности. Теперь понятно, почему он не хотел провести их в комнату: потому что все еще хранит ее фотографию – той женщины, ради которой бросил жену. Спальня осталась для него святилищем его любви… к той, другой.
Спускаясь обратно вниз, Лейси едва справлялась с нахлынувшими эмоциями.
Она ведь, слава Богу, взрослая женщина, а не девчонка. Просто смехотворно… унизительно… дико испытывать подобные чувства.
Плохо уж и то, что Льюис все еще физически возбуждает ее. Но эта ревность… это отчаяние… эта мучительная, тоскливая зависть к другой женщине, завладевшей его любовью… все это, уж конечно, несвойственно зрелости, мудрости, здравому смыслу, которые должны идти рука об руку с ее возрастом.
Кухня, большая и прекрасно оборудованная, была столь же стерильной, как и весь дом. Пока Льюис готовил чай, Лейси пыталась мысленно разнообразить обстановку, заменив, например, современную обтекаемую мебель на что-то чуть менее холодное – скажем, из дерева, покрытого сверху красным пластиком. Да и ультрамодная плита здесь необязательна… Симпатичный, чуть истертый кафель на полу, застеленном ковриками… Огромный, добела выскобленный стол посередине, чтобы вся семья могла…
